Грязное белье
Шрифт:
– Я же говорил тебе, чувак. Я просто хочу прийти и помочь.
– Чушь собачья. Все это время, пока ты здесь, ты будешь давать бесплатные советы всем, кто придет. То же самое, что и всегда. Я не понимаю, какого черта ты не позволяешь мне платить тебе.
– Потому что я не собираюсь проходить сертификацию, - напомнил ему Денвер.
Тайни протянул руки.
– Полное обучение и вступительный бонус в размере двадцати тысяч долларов, если ты согласишься подписать со мной контракт на три года. Пока ты будешь получать диплом, я внесу тебя в реестр и найду для тебя какое-нибудь занятие, чтобы ты по-прежнему получал зарплату. И, разумеется, ты получишь бесплатное членство. Черт возьми, я предложу членство всем твоим друзьям, если это поможет тебе согласиться.
–
– Это тебя завоюет? Потому что я сделаю это.
Денвер с притворным вниманием оглядел коренастую фигуру Тайни.
– Не-а. Ты не в моем вкусе.
– Он направился к стеллажам с гантелями.
– Почему тебе так захотелось нанять меня, Тайни? Вокруг тебя бегает множество уже сертифицированных придурков, пытающихся привлечь твое внимание. Я знаю, потому что видел их.
– Никто из них не разбирается в весе так, как ты. Ко мне присоединяются ребята, которые хотят заниматься спортом только потому, что ты приходишь сюда. Ты не поверишь, сколько раз в день меня спрашивают, когда ты, скорее всего, придешь в следующий раз. А теперь представь, что произойдет, когда я рекламу с тобой в качестве тренера по физподготовке.
– Когда Денвер только нахмурился, Тайни вздохнул.
– Тридцать тысяч. Я не могу предложить больше.
Денвер сосредоточился на том, чтобы прикрепить блины к своей штанге.
– Меня сдерживают не деньги, Тайни. Меня это не интересует, вот и все. Я тебе это уже говорил.
– Ты каждый раз мне это говоришь, но я в это не верю.
– Тайни поджал губы и покачал головой.
– Я знаю, что ты хочешь это сделать. Я наблюдаю за тобой и за парнями, которым ты помогаешь. Я знаю, что ты не какой-то благородный идиот, который не берет плату. Я знаю, что ты так же не хочешь открыть что-то свое. Так в чем же дело? Что тебя сдерживает?
– Я должен вернуться к своей тренировке.
– У Денвера скрутило живот, и это сказалось на его голосе.
– Это из-за того, что ты так сильно ненавидишь школу? Что не хочешь туда ходить? Это не займет у тебя много времени, и ты можешь растянуть это в зависимости от того, где ты будешь посещать занятия. Кое-что ты можешь сделать за выходные, но, думаю, ты почувствуешь себя увереннее, если воспользуешься одним из шестимесячных контрактов. Я сделаю для тебя все, что смогу.
Да, Денвера зацепила именно учеба. Он сомневался, что сможет сдать экзамен на аттестат зрелости, но даже не подумал о том, чтобы изучать физиологию и все остальное дерьмо, которое ему никогда не удастся. Но он ничего не сказал, просто продолжал поправлять вес.
Тайни вздохнул.
– Я не сдаюсь. В конце концов, я тебя измотаю. Подумай, как было бы здорово пойти потусоваться в «Отбой», не работая там. Как было бы здорово, если бы у тебя были свободные вечера и тебе платили за то, что, как я уже знаю, ты любишь делать, да еще и реальную зарплату.
Впервые с тех пор, как Тайни начал предлагать ему работу, Денвер задумался об этом. Он долго и упорно думал о том, каково это - иметь возможность флиртовать с Адамом, когда ему захочется, насколько сексуальнее он выглядел бы для аспиранта в качестве личного тренера, чем как недоучившийся старшеклассник, работающий вышибалой в баре.
Это было бы чертовски здорово, вот что. Но все это было фантазией, потому что Денвер ни за что не собирался этого делать. Он бы ни за что не смог. Поэтому он отбросил эту фантазию, стряхнул пыль с перчаток и вернулся к гораздо менее мучительной задаче - поднятию четырехсот фунтов.
Глава 10
– ПОХОЖЕ, твой бывший - настоящая задница.
Луиза сделала это замечание, когда они с Адамом сидели в кафе «Мокко Спрингс», потягивая ванильный латте и зеленый гранатовый чай. Их обед превратился в прогулку по кампусу и привел их в Квартал фонарей, где они решили, что им обоим очень нужно выпить кофе или, в случае Адама, чая. Они сидели в одном из боковых залов, Адам развалился на диванчике, а Луиза - в кресле с подголовником. В другом конце кофейни суетилась
местная группа, состоящая из басиста, скрипача и арфистки.Адам трижды обмакнул пакетик в чай, подержал его неподвижно в течение трех секунд, затем обмакнул в четвертый раз, прежде чем вынуть его и осторожно положить в дополнительную чашку, которую он попросил специально для этой цели.
– Брэд может быть раздражающим, да. Но я знаю, что у него добрые намерения. Я имею в виду, я не ангел. И он прав. У меня целая тонна багажа.
– Я полагаю, ты слышал историю о дороге в ад и о том, как она вымощена?
– Луиза отхлебнула латте и поудобнее устроилась в кресле.
– По твоему собственному признанию, его вмешательство делает тебе только хуже. У тебя случился бы сегодня приступ паники, если бы он не набросился на тебя по дороге в столовую?
Скорее всего, нет.
– Он не всегда был таким. Сначала он был очень терпелив со мной. Я уже начал сомневаться, что у меня когда-нибудь будет парень, но тут появился он. Прежде чем он запудрил мне мозги, он помог мне.
– То, что он помог тебе преодолеть препятствие, не означает, что ты должен ему всю жизнь, Адам. Ты вообще ничего ему не должен. Отношения не строятся так.
– Ты не понимаешь. Брэд со многим мирился. Я имею в виду, с очень многим.
Луиза вздохнула.
– Да. Мой последний парень тоже так думал. Он должен был услышать, что его Луи вот-вот станет Луизой. Как ты думаешь, я обязана была продолжать жить как мужчина, потому что это то, что он предпочитал?
Адам поморщился.
– Очевидно, нет.
– То же самое касается и тебя. Брэд помог тебе встать на ноги в отношениях. Затем ты захотел направить свои личные отношения с самим собой в другое русло, отличное от того, к которому он привык, а он возразил. Ты пытаешься сказать мне, что не можешь выбрать другой путь, потому что Брэд этого не хочет?
– Ее рука накрыла его руку, и он впервые осознал, что постукивает пальцем по столу. Не просто постукивание, но и то, что Брэд называл «сигналом тревоги», резкий всплеск энергии, который обычно означал, что приступ паники не за горами. Взгляд Луизы смягчился.
– Я пытаюсь понять тебя, но я учусь на лицензированного независимого социального работника, а не на доктора философии по психиатрии. У тебя ОКР, верно?
Адам закрыл глаза.
– Боже. Я настолько очевиден? Ты знаешь меня четыре часа.
– Я знала свою мать двадцать восемь лет. Мы с обсессивно-компульсивным расстройством старые знакомые.
– Она мягко отпустила руку Адама и снова опустилась в кресло.
– В нашем доме был выключатель света внизу и наверху лестницы, два выключателя в одной цепи. Моя мама настаивала на том, чтобы выключатель на нижнем этаже всегда был направлен вниз, когда свет выключен. Мы с сестрой подшучивали над ней, но мой отец считал это нелепым и заставлял ее терпеть это. Он также не позволял ей греметь ящиками, чтобы убедиться, что они на месте, или подметать дорожку веником-метелкой, потому что она считала, что так убирается лучше, чем метлой для пола. Я была рада, что он перестал подметать, но на остальное было тяжело смотреть. Я слышала, как она среди ночи выскальзывала из своей спальни, чтобы переставить выключатель, потому что не могла заснуть, когда он был не в том положении. У нее тоже случались приступы паники, но во время них к ней нельзя было прикасаться или как-то утешать. Она тоже была стойкой. Она все пересчитывала. Трещины на тротуаре. Плитку на потолке. Она никогда не ходила к психотерапевту и не принимала лекарств, по крайней мере, пока мы разговаривали.
– Ты не разговариваешь со своими родителями? Сожалею.
Луиза пожала плечами.
– Это их потеря. И, честно говоря, на данный момент это облегчение. Они хотели, чтобы я прошла курс конверсионной терапии, когда я думала, что я просто гей, но как только выяснилось, что я трансгендер, они не могли видеть меня и разговаривать со мной. Так что теперь у меня есть выбор - моя семья.
– Она вздохнула.
– К сожалению, они все вернулись в Южную Дакоту.
– Я с радостью заполню пустоту, возникшую с ОКР, если ты принимаешь кандидатов на эту должность.