Грязный свет. Браво Его Величества

– Что думаешь, Матильда?
– в унисон проговорили две головы с верхнего яруса.

– Ненадолго.
– Проговорила самая старшая и, с презрением сплюнув, отвернулась.

– Вон ту в углу видишь?
– подала голос третья из арьергарда, в кружевном черном платье, удивительно стройная и красивая для этого места. Цеса кивнула.
– Не обращай внимания. Тоже новенькая. Ждем, когда окончательно сломается или загнется. Жалкое зрелище. Но лучше близко не подходи - буйная.

Из такого занимательного начала Цеса сделала вывод, что женщина в черном тут пока еще самая адекватная, а потому решила сперва выслушать информацию из первых уст, а потом уже приступать к решительным действиям.

– Я Кристиана.
– Продолжила тем временем девушка.
– Матильда, ну, ты уже поняла. А это Верона.
– Кивнула словоохотливая дамочка на толстушку.
– Двое наверху - близняшки Лора и Дора. Не особо разговорчивые. Ну что? Выбирай себе место. Перед наплывом посетителей лучше отдохнуть.

Такая трогательная забота до глубины души тронула ведьму, однако, не была принята во внимание, поскольку конкретный план действий, а также представление о деятельности Вороньего мыса уже успели сложиться у Цесы в голове в определенную мозаику.

– Спасибо за информацию. Я здесь проездом.

Ведьма нарисовала в воздухе что-то вроде спирали указательным пальцем и светильники вспыхнули максимально ярко, осветив даже лица близняшек наверху. Матильда с удивлением перевела взгляд на новенькую, накинула платок на плечи и даже решила поближе подойти к занимательному экземпляру.

– Талантливая?
– Цеса уже приготовилась к тому, что в неё потычут пальцем, дабы проверить на натуральность, а, может быть, даже понюхают, мало ли что.

– Не жалуюсь.
– Бросила ведьма, осматривая косяк на прочность. Тут захудалые держатели борделя постарались на совесть, обили дверные балки листовым железом и укрепили металлическими штырями. Засов весил не меньше самой Цесы. Дабы не тратить силы на взлом двери, ведьма решила, что намного проще будет, если её откроют с той стороны. Это могло произойти, по её мнению, лишь в том случае, если не блещущий достоинствами и умом охранник заподозрит нечто неладное в этом своеобразном гареме. Ответ на вопрос напрашивался сам собой. Цеса резко повернула голову вправо, туда, где неосвещенный угол мог таить в себе любой сюрприз, и громко крикнула:

– Крыса!

Эффект неожиданности состоялся: все сознательные дамы молниеносно спрятали под матрасы, подушки и одеяла остатки еды и в ожидании нападения уставились в сторону злосчастной стены. Новенькая в углу протяжно замычала. Цеса удрученно опустила руки, повернулась к сокамерницам и горько констатировала:

– Не сработало.

Верона облегченно вздохнула, извлекая из декольте недоеденную горбушку.

– До-огуша, мы с крысами де-ёмся, когда хлеб п-иносят.
– С видом заправского крысолова проговорила женщина.

– Видно, свихнулась раньше времени.
– Поддакнула Матильда.

– Так, уважаемые. Не знаю, как вы, а я хочу сегодня еще успеть поужинать и поспать в нормальной человеческой кровати. А не на этом подобие дыбы. Так что, будьте любезны, помогите мне в моем начинании.

– А что нужно?
– встрепенулась Кристиана.

– Нужно знать, как заманить сюда ту дубину с атрофированным членом.
– Сорвалась Цеса, все еще упорно не желая разбазаривать Талант на вскрытие замков.

– И где тебя такую взяли?
– протянула Матильда, настороженно глядя на Цесу и пока еще не понимая, чего от неё ждать.
– Обычно Шартон от вас шарахается, как от огня. А у Гоерга так и вовсе аллергия на Талант. У него чуйка никогда еще не отказывала.

– Херовая у вашего Гоерга чуйка. Да и этот плюгавый Талантом не блещет. Послушайте, барышни, у меня есть поручение. Я его должна выполнить, ибо не хочу здесь оставаться даже на пару часов. А уж тем более изображать из себя рабыню страсти и вожделения. Давайте общими силами побудим стоеросового открыть эту дверь?

– Барышни пятеркой глаз еще более настороженно, чем раньше, следили за ведьмой, не двигаясь с места. Цеса мысленно билась в истерике о стену страха и недопонимания. Нужно было срочно исправлять ситуацию, и тут уж, как ни крути, придется платить откровенностью за помощь. Мало ли, что можно надумать себе при виде ретивой шлюхи, ниоткуда ворвавшейся в устоявшийся быт заложниц похоти и бесчестия. Фантазия-то дикая.

– Ты хочешь отсюда выбраться?
– наконец просияла Кристиана.

– Да снизойдет солнце с небес на землю, восхваляя твою догадливость!
– не сдержалась Цеса, воздев руки к потолку незамысловатой камеры.
– Девоньки, или мы сейчас начнем что-то предпринимать, или провалилось мое задание. Ибо если ваш пресловутый Шартон таки учует мой Талант, будет плохо. Не разрушайте мне эффект внезапности.

Ответом стала одна пара просиявших глаз и четыре недоверчивых взгляда.

– Как ты сюда попала?
– не унималась Матильда, разрушая в хлам надежды Цесы на быстрый исход дела.

– Да твою же ж мать! Пришла и сказала, что мне нужна работа. Малахольная при входе в звоночек дзынькнула - прибежал плюгавый. Отвел в пыточную, проверили на вшивость, привели сюда. Все! Вы как-то по-другому что ли? Через стену прошли?

– По-видимому, правду говорил мой последний, девочки. Пришел конец Вороньему мысу.
– Поднимаясь с койки, проговорила Матильда и тут же начала разводить бурную деятельность по организации помощи Цесе.
– Лора! Дора! Ущипните умалишенную, и как начнет голосить, орите вместе с ней. Они сюда в кабаре устраиваться пришли в свое время.
– Подмигнула Матильда.

Лора и Дора, словно ящерицы, спустились с верхнего яруса, откинули назад черные волосы, обнажив узкие щелочки коричневых глаз, и поползли к новенькой в углу.

– Верона, Кристиана, готовьтесь оглушить психованную, как только дверь откроется. Видимо, дальше потащим её на себе к ближайшему лекарю - мозгоправу.

Цеса оперлась спиной на стену слева от двери, остальные встали справа, ближе углу милосердия, обеспечив себе прикрытие входной дверью. Сестры земноводные забавно нагнув голову, ждали команды. Ведьма глубоко вздохнула и, собравшись с силами, утвердительно кивнула.

Легкий толчок привел несчастную девушку в настоящее бешенство. Она бегала по комнате, ударяясь о стены, кричала не своим голосом, рвала на себе волосы и одежду, а Лора и Дора, взобравшись на перекладины коек, подпевали всему этому безобразию фальцетом. Цеса глубоко дышала, стараясь не сбиться с витка концентрации Таланта и параллельно соображая, какое воздействие лучше применить к богатырю Гоергу, чтобы хоть на какое-то время вывести его из равновесия. Через минуту за дверью прозвучали грузные спешные шаги, кто-то начал открывать дверь. Сначала щелкнул ключ, а потом послышался звук выходящего из пазов засова. Цеса приготовилась, присела, и, как только дверь открылась, ударила мощной звуковой волной, собранной из какофонии комнатного пространства, снизу вверх. Гоерга подбросило на месте и ощутимо впечатало головой в трухлявый потолок, отчего одна балка с треском проломилась, открыв взору присутствующий просвет на чердак. На штанах озабоченного богатыря зияла прореха, а сам он оказался засыпанным слоями грязи, пыли и обломков, посыпавшихся сверху. Сознание оставалось при нем, так что единственное, что успели барышни - оглушить свихнувшуюся и перенести её до конца коридора. Выход на лестницу перекрыл плюгавый, сыпавший самыми отвратительными ругательствами, на которые только был способен.