Гвалактика белая. И только вера. Книга 12

– Что?! – Аршан думал о другом. О памятных табличках. Имя, статус, две даты. И – ничего, что между…

– Сделал бы ты для меня исключение, - повторил Лаэрье. – Неуютно чувствую себя без оружия.

Мастер дан-дан-кин – пустого боя, уровня которого Кримс достиг еще даже не став дакири. Ментат, лишь незначительно уступавший самому Аршану в способности управлять собственным даром. Советник…

Нахмурившись, Аршан медленно опустил голову, принимая то, что осталось несказанным. Несмотря на все усилия медицины, от травм, полученных на борту уничтоженного традиционалистами крейсера, Кримс полностью так и не оправился.

– Возьмешь телохранителя, – коротко бросил он. Отошел к окну, рывком сдвинул тяжелую ткань, закрывавшую панораму его владений.

Вся резиденция в распоряжении, но он выбрал именно эти покои, начинавшиеся с комнаты, в которой в последний раз видел отца живым. Отделанные темным деревом стены. Кажущийся низким потолок. Тяжелый, мрачный камин. Кресло…

Это – то, что за спиной, а перед глазами вся Ирасса. И здесь, до линии слившегося с горами горизонта, и… там.

Генерал Орлов как-то сказал, что когда подступает грань, все труднее оставаться человеком. Он тогда засомневался, поделив все по черте между жизнью и смертью, теперь же понял, о чем тот говорил. Слишком много оттенков. Не вписывались они в привычные нормы.

Это – тоже не вписывалось, но иного пути сохранить все, что передал отец, не было. Не в существующих реалиях.

– Ты сделал то, что должен был сделать, - Кримс, похоже, принял его молчание за сомнения. Подошел, остановился за спиной. – Будь адмирал Искандер…

– Адмирал Искандер мертв…

– Свой! – Аршан успел перехватить дернувшегося к подставке с мечом Лаэрье. Доверие – доверием, но оружие именное, о последствиях в таком варианте лучше не думать.

– Извини, рефлекс, - Кримс отвел руку от оплетенной кожаной лентой рукояти. – Мог предупредить.

– Проверял, - объяснился Аршан и тут же поправился, реагируя на вопросительный взгляд, вернувшийся от подошедшего офицера в форме Галактического Союза к нему: - Его проверял. Знакомьтесь. Вице-адмирал Мельников, Олег Петрович. Координатор с расширенными полномочиями.

– А также - заместитель адмирала Ежова, главы самаринянского сектора О-два, - пожав протянутую ладонь, продолжил за него Лаэрье. – Высокоуровневый ментат и…

– У вас устаревшие сведения, - улыбка Мельникова была обманчиво мягкой. – Адмирал Ежов вот уже как неделю возглавляет Особый отдел военной разведки. Его преемником в секторе Самаринии -контр-адмирал Астафьев. Ну а я… - он развел руками, давая понять, что для выводов сказал более чем достаточно.

– На этом вступительную часть предлагаю закончить, - Аршан направился в сторону кабинета. Когда вошли Мельников с Лаэрье, он уже стоял рядом со столом, рассматривая поднятую над ним объемку. Разбитый на сектора кангорат. – Пять каниратов. Четыре на границе с вольными, один – с демонами.

– Насколько мне известно, кан Радиш еще слишком молод. К тому же потерял отца и брата… - нарушил тишину Мельников. Первым.

– Я могу узнать, что здесь происходит?! – довольно резко отреагировал на его слова Кримс.

Смотрел на Аршана спокойно, но…

– Можешь, - не без удовлетворения кивнул Аршан. Уж если Лаэрье, практически постоянно находясь рядом, ничего не понял, то и для остальных все последующее станет полной неожиданностью.
– С сегодняшего дня ты - глава особого Управления безопасности. Вице-адмирал Мельников, до полного формирования структуры, временно назначается твоим заместителем. Но и это еще не все, - кивнул он адмиралу, предлагая продолжать.

Дважды намекать не пришлось. Мельников подобрался, как для доклада, развернулся к Лаэрье:

– На борту крейсера сто шестьдесят восемьофицеров контрразведки и О-два. Ментаты. Блокировки на возможность манипулирования разумом выставлены. Все поступают в ваше непосредственное подчинение.

– И это тоже еще не все, - Аршан, словно лаская,провел по контуру шара объемки.
– Через четыре часа к Ирассе подойдет эскадра самаринян. Пятнадцать матессу. Девяносто пять специалистов по сумеречным состояниям. – Он сделал паузу, давая возможность Кримсу до конца оценить масштаб грядущих изменений. – Теперь я ответил на твой вопрос?

Когда Лаэрье, помедлив, уверенно кивнул, обошел стол, предлагая самим разобраться со сложившейся ситуацией.

Пять каниратов… Пять каниров, не признавших его способность справиться с врагом…

Он должен был думать сейчас о другом. О тех двадцати трех, кто уже не ударит в спину, кто будет сражаться до конца, следуя заложенному в них предками. О Лаэрье и Мельникове. О новом Управлении, которому предстояло вписаться в структуру потерявшей доверие Службы безопасности, им когда-то и возглавляемой. Об Арлие и их неродившейся дочери. О…

Он о многом мог думать, но мысли вновь и вновь возвращались к этим пятерым. Словно именно они были его главной потерей…

Глава 3

– Не спится?

Соболев сначала ответил, и лишь затем посмотрел, откуда шел вызов. Список тех, кто мог достучасться вот так, в ограниченном режиме, был коротким, но и в нем больше двух десятков имен.

– Тебе, вижу, тоже, - отозвался он, отметив, что Орлов выглядит не просто неважно – отвратительно. – По делу или…

– Не знаю, - качнул головой тот. – Вроде и причин нет, но хотелось услышать… так сказать, из первых рук.

– Из первых рук, - парировал Соболев, - это тебе к Аршану. Он сейчас на рубеже, а мы так… - концовка беспечной не получилась, голос сорвался, выдав спресованную выдержкой ярость. – Извини, - адмирал поднялся из-за стола, – хреново здесь. Мы готовились и к худшему, но… Ты же знаешь, когда оно в планах, видишь лишь пометки на картах, а когда вживую, да с людьми, о каждом из которых знаешь едва ли не с рождения… Тебя медики еще за глотку не взяли? – резко перевел он тему.

– Пытаются, - понимающе усмехнулся Орлов.
– Пока удается отбиваться.

– А вот это - зря, - Соболев обошел стол, расстегнув китель, присел на край. – Выстоять и победить – мало. Нам еще мир строить. Тот, который будет после. А там столько всего поднимется, хвататься придется за все и сразу. И если ты сейчас…

– Я к тебе ради одного, а ты… - генерал шутливо поднял руки, но взгляд был серьезным. – Иногда начинаю сомневаться, что оно будет, это… когда, - встал и он.

Соболев отметил заминку – точкой на выбранном курсе было окно, мысленно хмыкнул. Щепетильность даже в мелочах. Орлов – на Земле, а у него на визоре лишь картинка, да и на той что-то абстрактное, чтобы за душу не хватало.