Гвалактика белая. И только вера. Книга 12
Шрифт:
А еще звезды, равнодушное к их радостям и горечям будущее. Настоящее, с которого все начиналось, но… не заканчивалось. Мысли. Не сказанные слова. Не реализованные идеи…
Жизнь…
Все это было их жизнью. Каждого и всех вместе…
Глава 5
– Нам пора!
Красотка перекатилась, подминая мужчину под себя, но тут же вновь оказалась снизу:
– Рано, - довольно ухмыльнулся прижавший ее к кровати Фрай. – Им еще договариваться и договариваться.
– А если ускорить? – потянулась она, чувствуя, как
– Могу, - фыркнув, заверил ее вольный, - но зачем? Пока они там, мы…
– А если у Горевски не хватит терпения? – мурлыкнула она, готовясь к очередному рывку.
– Его хватит у Гросса, - заверил ее Фрай, ловко перехватив бросок. – Малышка, тебе стоит признать, что здесь мы с тобой на равных, - добавил он, раздвигая ее ноги коленом. Вроде и грубо, но…
О том, насколько сдерживает себя этот матерый хищних, она догадывалась. Ловила отголосками идущего из нутра рыка, замечала в движениях, резких, но аккуратных до той грани, когда можно говорить об осторожности.
Скажи кто другой, что такое возможно, не поверила бы, а когда сама…
Мысль появилась и ушла, став острым наслаждением, заставившим забиться под ним, требуя дать все, что мог лишь он… продолжавший оставаться врагом мужчина.
– Сволочь ты, - прохрипела Красотка, когда вновь оказалась способна говорить.
– Знаю, - утробно засмеялся тот в ответ. Освободив от тяжести своего тела, откинулся на подушку рядом. – Останешься со мной?
Она поднялась на локте, жестом, который вполне могла посчитать собственническим, обвела контур губ. Жестких, привыкших к грубости слов, а не нежности поцелуев.
– Максимум, могу стать посредником.
– А если… - он отзеркалил позу.
Нагота не смущала ни одного, ни другого. Для демоницы – вполне естественно, да и было, что показать, для него…
По двери долбанули. Явно кулаком. Потом еще раз…
– Прикройся, - бросил Фрай, поднимаясь. Прежде чем открыть, оглянулся. Кивнул, когда она подтянула истерзанную их стараниями простынь к самому подбородку. – Что тебе? – спросил грубо, чуть сдвинул тяжелую створу.
– Капитан зовет, - донеслось из коридора. – Вместе с этой…
– Сейчас будем, - толкнул он дверь вперед. – Собирайся!
– Последнее относилось уже к ней.
Не торопясь последовать похожей на приказ просьбе, Красотка потянулась, позволяя ткани сорваться на пол, обнажая все, что и так уже принадлежало ему. Потом села, исподволь наблюдая, как он смотрит на нее. Как взглядом опрокидывает навзничь, сжимает ладонями груди, впечатывается в тело, вырывая не стон – крик.
Сколько их было в ее жизни, сильных и знающих чего хотят мужчин, но замкнуло именно на нем. Так похожем на нее и таким другим…
Этого понимания хватило, чтобы сорвало! Не снаружи сорвало – внутри:
– Если они не договорились, я его убью! – не уточняя, кого именно, бросила зло. Встала…
Успела только наклониться, поднимая с пола белье, как Фрай оказался рядом. Рывком развернул к себе, пальцами ухватил за подбородок:
– Я тебе помогу! Но если ты меня обманешь…
Голос был тихим, но Красотка ощутила, как прошло холодком вдоль позвоночника. Как на
миг замерло сердце, боясь поверить. Как дернулось вновь…– Я – твоя, пока мы на одной стороне, - не отвела она взгляда, приняв, что называемое любовью безумие бывает и таким.
– Ты сказала свое слово, - отпустил он ее. Провел шершавой ладонью по груди, спустился ниже, на живот… – Жаль, ты не сможешь родить мне сына.
Как ни странно, но ей тоже было… жаль. Возможно, впервые с тех пор, как она осознала, что родилась женщиной.
– Собирайся, - он отошел резко, словно опасался передумать. Остановился у впаянного в пол табурета, на который была свалена его одежда. – Крутить не буду, вы для нас – шанс. Про патриотизм можешь не говорить, это не тот случай, но под домонов мы не ляжем. И это не мое решение, и не Гросса. Так сказало большинство капитанов. Из тех, кто с нами.
Спрашивать, к чему тогда все это, она не стала. Достаточно было бросить взгляд на постель, ставшую свидетельством их сумасшествия, чтобы ответить самой.
Нет, причина была не только в этом – каждая история прописывала свои правила игры, но ведь одно другому не мешало.
– А что меньшинство?
Этот вопрос Красотку не интересовал, но… Она натянула штаны, засунув ноги в ботинки, защелкнула фиксаторы и лишь после этого посмотрела на Фрая. Тот тоже успел прикрыть стратегически важные места, но и того, что осталось, ей вполне хватило.
Его тело было крепким, но не упругим и текучим, как у Горевски, а жестким, когда берут не пластикой, а несокрушимостью.
– Досталось тебе, - кивнула она на шрам под левым соском. Съеденная плазмой кожа…
Вместо ответа, Фрай развернулся, позволяя увидеть спину.
Возможно, и не стоило – все это она прощупала, огладила руками, но сейчас, после вот этого, небрежного движения, ее и пробило. Страхом! Не за себя – за него.
– Я не смогу родить тебе сына, - сделав шаг и прижавшись к теплой коже щекой, чуть слышно произнесла она.
– А стать матерью? – так же негромко спросил он.
Война! Сволочная, паскудная война…
Не будь ее, вряд ли бы они встретились, а встреться…
…вряд ли бы успели поговорить, прежде чем уничтожить…
Уходя она не оглянулась. Хотела, но…
– По основным пунктам мы договорились…
Посещение капитанской каюты оказалось коротким. Когда вошли, Гросс стоял к ним спиной, демонстрируя ею полное удовлетворение происходящим. Дождавшись, когда дверь закроется, неторопливо, без резкости, развернулся, посмотрел на Фрая и кивнул, отвечая на так и не прозвучавший вопрос.
Горевски тоже обошелся без объяснений. Кинул ей выставленный на минимум парализатор, забрал свой, лежавший на столе, тут женаправившись в сторону выхода.
Молчал он, и пока возвращались на курьерский, выглядевший сосунком рядом с тяжелым вольных, на котором они встречались. Заговорил лишь теперь, когда добрались до кают-компании, но уже своей. Подойдя к тактическому столу, наклонился вперед, уперевшись ладонями в его край.
Ему бы расслабиться…
– Насколько? – Таласки переступил через порог следом за ними, но следующего шага не сделал, оставшись стоять у сдвинувшейся створы.