Халявщик
Шрифт:
Ночью его разбудила завывшая в казарме сирена. Тут же вспыхнул свет, а через минуту в распахнувшуюся дверь шагнул Буран:
– Быстро с оружием на выход и бегом к стене. Нас атаковали сектанты!..
На следующий день после того, как охотники на скреббера вернулись с добычей, у ворот Грозового остановился внедорожник. Из него вышла женщина и отправилась в поселение, а машина развернулась и уехала. Гостью по традиции отправили к ментату. Увидев прибывшую, он расплылся в улыбке и вместо допроса начал петь хвалу ее женским прелестям с пылкостью, которую можно было ожидать от поэта-романтика, а не сурового мужика, занимающегося далеким
– Извини, дорогой, но у меня срочные дела. Надеюсь, я свободна.
– Да-да, конечно! Позвольте, я провожу вас… хоть на край света.
– На край не стоит. Хватит до двери.
Женщина ушла, а ментат все еще оставался под влиянием ее чар. Но все же он был слишком опытен и краем сознания понимал, что угодил в ловушку, устроенную не только для него, но и для всего поселения. Ментат собрал в кулак свою волю и отправился к главе Грозового, благо вся администрация находилась в одном доме. У главы шло какое-то совещание, и на незваного гостя посмотрели без должной теплоты. А тот с огромным трудом, содрогаясь от мысли, что готов опорочить прекрасную незнакомку, произнес, заикаясь и едва выговаривая слова:
– В поселении нимфа.
На десяток секунд в комнате воцарилась мертвая тишина. Люди здесь собрались бывалые, Ульем битые, поэтому они быстро сообразили, что значат слова ментата. Продвинутая нимфа – это серьезно. Особенно, если появляется в поселении сразу после того, как сюда привезли белый жемчуг. С учетом уже имеющихся запасов главного сокровища Улья Грозовой становился лакомым кусочком для всех авантюристов этого мира. А нимфу легко использовать в качестве местного аналога Троянского коня. Она способна без усилий вскружить голову любому мужчине, а если понадобится, то и нескольким одновременно.
– Связать ментата! – приказал глава поселения.
Мера разумная, поскольку тот мог не выдержать, отыскать нимфу и рассказать ей о том, что выдал ее властям. После короткой возни мужчины снова уселись за стол. Глава поселения обвел всех оценивающим взглядом:
– Случайно ли нимфа оказалась у нас во второй половине дня?
– Конечно нет! – тут же подал голос его заместитель. – Все мы знаем, что чары даже сильной нимфы развеиваются через шесть – восемь часов.
– Значит, не один я подумал, что этой ночью надо ждать штурма.
– Что тут думать, дело ясное. Сто пудов, ночью нам придется отражать нападение сильного противника. Их план очевиден, как божий день. Нимфа заставит охранников открыть ворота. К тому времени враг с помощью уродов, обладающих нужными дарами, бесшумно вырежет блок - пост и беспрепятственно хлынет в город, - уверенно сказал руководитель местных сил самообороны.
– Как нам быть? – спросил у него глава поселения.
– Я бы на ночь убрал с блок – поста всех бывалых ребят, заменив их новичками.
В комнате нависла тяжелая тишина. Крученные-перекрученные мужики отлично поняли, куда клонит вояка. К воротам поселения вела дорога, с обоих сторон окруженная минными полями. Если вражеские толпы забьют эту узкую горловину, милое дельце внезапно обрушить на них массированный огонь. Лишь одно маленькое неудобство, сущий пустячок – для этого придется пожертвовать нарядом блок – поста. Но в Улье люди гибли так часто, что это стало таким же привычным явлением, как на Земле марши сексуальных меньшинств. Поэтому, исключительно для очистки совести
обсудив наскоро парочку других вариантов, остановились на предложении военного.– Лучших арбалетчиков на крыши домов у ворот! – приказал в завершении совета глава Грозового…
Женщина легкой походкой ступила на освещенную площадку у ворот стаба.
– Привет, мальчики! – певучим голосом произнесла она.
«Мальчики», вместо того, чтобы выдворить прочь незваную особу, уставились на нее, будто вышколенные псы, готовые выполнить любую команду хозяйки.
– Откройте ворота! – приказала нимфа и наклонила голову к переговорному устройству. – Я готова.
– Еще нет, - прошептал засевший на крыше дома арбалетчик, и сорвавшийся болт вошел диверсантке точно в сердце. – Вот теперь готова… без вариантов…
Если штатное расписание на случай боевой тревоги и наличествовало, то новичков не удосужились с ним ознакомить. Буран сквозь зубы матерился, свирепо грозя:
– Только звякни кто оружием, яйца оторву!
Софт пристроился на сбитом из досок настиле, опоясывающем стену с внутренней стороны, и уставился на освещенную прожекторами площадку. Так приказал Буран. Через несколько минут стал ясен смысл его команды.
Вспыхнуло еще несколько прожекторов, снопы света ударили по дороге, ведущей от блок – поста к воротам. Вся она была плотно забита вооруженными людьми. Яркий свет их ослепил, тогда как глаза защитников успели худо-бедно к нему привыкнуть.
Едва вспыхнули прожектора, раздалась громкая команда:
– Огонь!
Тут же убийственно зарокотали два тяжелых пулемета. Через мгновение к кровавой жатве подключилось больше сотни защитников Грозового, вооруженных автоматами. С первых секунд происходящее мало напоминало битву, это было жестокое и беспощадное избиение противника, угодившего в самим собой вырытую яму. Часть сектантов в тщетной попытке спастись прыснула в стороны, обрушив своей массой заграждение из колючей проволоки. К смертоносной музыке стрелкового оружия добавилась басовая партия взрывающихся мин.
Софт поливал сектантов огнем вместе со всеми. Надо сказать, что это занятие ему совсем не понравилось, особенно когда со стороны противника донеслись ответные выстрелы. Понятно, что враг палил в белый свет, как в копеечку, но пуля – она же дура, влепит тебе в лоб, не спросив, кто такой и откуда. Поэтому, меняя рожок, Софт задерживался, укрывшись за стеной, намного дольше, чем требовалось. Чем-то ночной бой напомнил ему встречу с пожирателем монстров. В обоих случаях от человека ничего не зависело. Все решал слепой случай. Тогда псевдоящер мог напасть на беззащитных людей или пройти мимо, сейчас в аналогичной роли выступал горячий свинец. Хорошо пулеметчикам, они хоть как-то защищены, а ты, чтобы стрелять, должен сам открыться противнику. Что поделать, оборона поселения в первую очередь заточена на отражение монстров.
Сектанты очень долго соображали. Тупые, почти как зараженные. Тоже лезли за добычей, забив на чувство самосохранения. Или их опоили какой-то гадостью? Все ломились и ломились к стенам, будто намереваясь опрокинуть их своей массой. Только минут через пятнадцать до них дошло, что ловить им здесь кроме пуль нечего. Но зато как они припустили! Аж пятки засверкали. Бегуны могли позавидовать их прыти. Впрочем, бегуны занимались совсем другим делом, как и остальные зараженные, они подтягивались на выстрелы, предвкушая знатный пир.