Химчистка для невидимок

– Между прочим, не домой едешь, нам девя…

– Молчи, несчастная! – прошипела я. – Вцепилась в свои огурцы и не хочешь замечать моих предупреждений! Думаешь, я зря в дверях застряла?!

– Да ты где только не застревала… Хочешь сказать, мы в ловушке? Мама дорогая! Как мне не хотелось сюда ехать! Ты уговорила. Шлепнут нас здесь, а за помин души моими же огурцами и закусят!

Лифт остановился. Мы долго не решались выйти, пока снизу не раздался грохот и визгливый голос консьержки. Из доносившихся до нас обрывков воплей «эта провинция» заехала не туда и все-таки сломала подъемник. И лично она отправляется обедать. Пусть жильцы сами разбираются со своими гостями. Мелькнула мысль – надо немедленно нажать кнопку первого этажа. Но тут стало так жутко! На минуту представила себе несколько картин, одна другой хуже: в первой к нам толпой заходят бандиты, и… Я с ужасом стряхнула жуткое видение, но тут же возникло второе: нас с Наташкой методично, по мере следования вниз на лифте, на каждом этаже расстреливают из пистолетов с глушителями…

Я собралась выйти первой, но Наташка в последний момент шагнула вместе со мной. С легким шуршанием закрылись двери кабины, она с гудением поехала вниз, и все стихло. На очень короткое время. Поскольку в этой тишине мы явственно услышали, как несколько человек поднимаются наверх. Перегнувшись через перила, я с ужасом увидела, как на меня таращится наглая морда в маске. То есть я до сих пор уверена, что она была наглая. Хоть и под маской. Я принялась отчаянно названивать во все четыре двери лестничной клетки. Надежда на то, что нам откроют, умерла быстро. Не сговариваясь, мы рванули на четырнадцатый этаж. При этом Наташка не преминула позвать милицию. Увы, без положительного результата. Она нас не услышала, зато бандиты засмеялись. Хотелось немедленно раствориться в воздухе, впасть в летаргический сон, на худой конец, хотя бы потерять сознание.

Мы успели добежать до четырнадцатого этажа и – о радость! – там стояла маленькая кабина лифта! С открытой дверью. На тот момент эта нечаянная радость затмила способность соображать: так просто, с «открытым ртом» нормальные кабины не стоят. Стоят неисправные. Трое в масках, совсем не похожие на Волкову хотя бы потому, что она женщина, а эти относились к противоположному полу, уже были на лестничном пролете между тринадцатым и четырнадцатым этажами, когда мы осознали невозможность угнать кабину лифта под носом у бандитов. Я покорно застыла, дожидаясь развязки, в душе кляня себя последними словами за эту вылазку, в секундных промежутках между самобичеванием вспоминая все, что не успела сделать в этой жизни. Оказалось так много!

С развязкой, что называется, «не заржавело». Изящным движением правой руки, подкрепленным контрастным и залихватским «И-и-и-эх!!!», Наташка метнула трехлитровую банку со своими фирменными огурцами вниз. Первый из бандитов, неудачно попытавшийся избежать стыковки с маринованной «гранатой», был сражен наповал почти прямым попаданием в голову. Он смел с лестницы своих собратьев по бандитскому оружию. Все вместе они довольно шустро покатились вниз, цепляясь друг за друга, отмечая особо неудобные места дикими вскрикиваниями и то по очереди, то хором ругаясь матом. С небольшим опережением, которое можно было бы и не принимать во внимание, с оглушительным шлепком, похожим на взрыв некачественной китайской петарды грохнулась о ступеньки и банка с огурцами. Лучше бы ей разбиться о голову «пионера» – меньше вреда и соответственно переживаний с нашей стороны. Ощутимо повеяло аппетитным запахом качественного маринада. Но мой все-таки лучше. Не думаю, что запах, как и сами огурчики, в какой-то мере смягчили мужикам боль от падения. Там же еще были и осколки стекла. Я невольно поморщилась от чужой боли.

Ошарашенная содеянным, Наташка выдала онемевшими губами:

– В-во к-как… Од-дним уд-даром, б-блин… Мама!!!

И, не дожидаясь результатов окончательной остановки резвой тройки, снова рванула в кабину лифта. Осуждать ее за непродуманность действий я не стала. Мы обе плохо соображали. В тот момент мне было страшно оставаться на площадке одной. Запрыгнули в кабину почти вместе. Удивляюсь, как она не сорвалась с тросов?! Более того, двери ее закрылись, и она, благодаря неизвестному благодетелю, со злости на неисправность лифта, наглухо вдавившему кнопку первого этажа, плавно поехала вниз. По пути мы успели уяснить, что не все жильцы дома в это время на работе. По этажам шла перекличка, смысл которой сводился к одному – что случилось?

Вести разъяснительную работу среди населения в наши планы не входило. Хотелось поскорее унести ноги от этого проклятого места. До такой степени, что за минимально короткое время, ограниченное тридцатью секундами, мы унесли их довольно далеко и от дома, и от собственной машины, не сразу сообразив, что несемся непонятно куда. Никогда не думала, что во мне скрыты мощные резервы стайера. Соображали на бегу. Стянув парики, обменялись резко отрицательными мнениями по поводу вменяемости друг друга, не снижая темпа, развернулись и понеслись обратно. На детской площадке соседнего дома, затерявшись среди своры бездомных собак, устало присели на песочницу, обмахиваясь париками и не выпуская из вида злополучный подъезд. Я пожалела Наташку, которая так и не рассталась со своей сумкой – в ней свободно болталась еще одна банка с огурцами.

– Холодное оружие! Для обороны! Как пульну сумкой!.. – тяжело дыша, заметила подруга в ответ на мое предложение оставить банку в песочнице, немного присыпав песочком.

Я старательно огляделась по сторонам. Ни одной бабушки или мамочки с маленькими детьми. Два тинейджера с сигаретами, повисшие неподалеку на качелях без перекладин, опасности не представляли. Следовало собраться с духом и преодолеть расстояние, отделяющее нас от машины. С духом мы договорились быстро. Кое-как натянули парики, но едва предприняли попытку оторваться от лавочки песочницы, как из недавно покинутого нами подъезда вывалилась куча народа. Вернее, нам так показалось. Два с виду невредимых амбала почти бегом выволокли под руки третьего. Голова последнего бессильно свесилась на грудь, ноги, скребя носами ботинок по асфальту, неохотно тащились сзади. Следующий член коллектива, несмотря на то что скакал на одной ноге, был очень нетерпелив. Бедняга пытался обскакать резвую тройку то справа, то слева, в результате его угораздило споткнуться о временно ненужные беспомощному обладателю конечности и боком на них рухнуть. Два «бурлака» выронили свою ношу, она тут же припечаталась головой к бордюру, отделяющему проезжую часть дороги от пешеходной. Еще один из братков, показавшийся из подъезда в полусогнутом состоянии, прижимая согнутую в локте правую руку к боку, ухитрился вытолкать вперед себя взлохмаченную особу определенно женского рода, только непонятного возраста. Ловко, но необдуманно запущенная одной левой бандита вперед, она повалилась в ноги «скакуну», парализовав его серьезное намерение быстренько отползти в сторону. В результате двум амбалам-носильщикам пришлось очередной раз выронить товарища, находящегося, на его счастье, в бессознательном состоянии. На мой взгляд, его голове было гораздо удобнее на бордюре. По крайней мере не было угрозы задохнуться от удавки, в которую превратился ворот его собственного свитера. Последний активист, не меняя согбенного положения тела, лихо рванул по касательной в сторону. Двое здоровых амбалов, отшвырнув женскую особь в жалкие кусты, увлеченно пытались поставить на ноги «скакуна».

– «Отряд не заметил потери бойца», – прокомментировала я бегство пятого бандита. И ошиблась.

Резко затормозив, у подъезда остановился внедорожник. Оттуда вылез «беглец» и, набычившись, сунулся на подмогу товарищам. Беспамятного, пользуясь его особым положением, закинули на заднее сиденье без всяких церемоний. У меня невольно возникло чувство обиды за подругу. Ведь все последствия производственных травм беспамятного наверняка спишут на ее огурцы. Пользуясь отсутствием должного мужского внимания, закинутая в кусты женщина с помощью рук, ног и пятой точки опоры постаралась отползти подальше. Это ей удалось. Вдохновленная собственными достижениями, она вскочила на ноги и понеслась за угол дома. «Скакуну» пришлось хуже, чем товарищу. Он был в твердой памяти – наизусть сыпал матерными цитатами. Похоже, у него отказала и вторая нога. Но с ним также не церемонились. А зря. Он выпал из машины сразу же, как только его в нее закинули. И так «разговорился» на асфальте, что мы мигом очнулись, вспомнив, что не в театре. Не дожидаясь окончательного распределения посадочных мест в джипе, бросились к собственной машине. Еще не хватало, чтобы эта компания, проезжая мимо, обратила на нас внимание.

По пути Наташку заклинило:

– Б-баб… Б-бабаба…

– Баба из кустов слиняла! – догадалась я.

– Б-блин!!!

– Ну и ладно! – отмахнулась я на бегу. – Баба с возу – кобыле легче.

– Ирка, раз-зуй г-глаза! Вон она!!! Пытается у нашей «кобылы» дверь сломать!

Наташка прибавила скорость, угрожающе размахивая на бегу сумкой с огурцами. Орать не рискнула. Издалека послышался звук милицейской сирены.

– Ты что делаешь, жертва социальной несправедливости?!

Наташкино возмущение било через край, она с трудом сдерживалась, чтобы не разъяснить жертве неправомерность ее действий с помощью маринованных резервов, скрытых в торбе.

– Ир, подержи эту психопатку, я машину открою. Вдруг ребята со страху сюда двинутся?

2

Приняв «психопатку» в дружеские объятия, я с трудом удержалась на ногах. По-видимому, она была глухонемой, поскольку, пытаясь вырваться, только сдавленно мычала. Из окон на нас таращилось множество посторонних глаз, вызывая искреннюю радость из-за вовремя натянутых париков. Звук милицейской сирены резко оборвался. Я невольно отпустила женщину, и она, с рычанием откинув переднее сиденье уже открытой Наташкой «Ставриды», мигом очутилась сзади, где на удивление ловко заняла позу эмбриона.

– Что стоишь, качаясь?! – прикрикнула на меня Наташка.

Кивнув головой в знак полной с ней солидарности, ибо сама не знала, почему стою, я юркнула на место. Подруга тут же кинула мне свою торбу и попыталась рвануть с места, забыв снять машину с ручника. Не первый год отдыхавший от своих обязанностей ручник, неожиданно заупрямился. Машина дернулась и встала. Наташка обругала сначала меня, потом ручник и трясущимися руками вновь включила зажигание как раз в тот момент, когда из-за угла дома показался «бандитовоз». С обычными номерами. Как по команде, мы с подругой приняли полулежачее положение «валетом». Мне с банкой маринованных огурцов здорово мешал рычаг коробки передач. Как назло, опять заложило нос. Наташке за моей широкой спиной было гораздо удобнее. Помню, очень хотелось стать неприметным чехлом для сиденья. Внедорожник с ревом промчался мимо. За ним, натужно вереща сиреной, пронеслись милицейские «Жигули». Наташка, не дожидаясь дальнейшего развития событий, скомандовала «Подъем!» и, посетовав на то, что «Таврия» не родилась с тонированными стеклами, попыталась принять нормальное положение.