Химчистка для невидимок

– Ну что же ты замолчала? – упрекнула меня Наталья, миновав мост. – Почему я должна тянуть тебя за язык?

Воображение мигом нарисовало неприглядную картину. Она мне не понравилась, и я машинально прикрыла рот рукой.

– Ты же сама предложила обсудить все дома.

Прозвучало глухо, но внятно.

– Этот вопрос к делу не относится!

– Ну, как хочешь… Я уверена, что Андрей Ильич Максимов не кто иной, как двоюродный брат Таисии Андреевны Волковой и соответственно дядя Елизаветы. Не совсем честных правил. В свое время Таисия и сосватала за него Лидочку. Не исключено, что он в пору своей юности выглядел намного лучше, чем сейчас. Кроме того, курсант, затем лейтенант, танкист… Одним словом, военный. Мечта провинциалок.

– Ну-у-у, не знаю… Мой Борис – каким он был, таким он и остался. Умница, красавец. Кстати, у него дезодорант кончился! Надо бы прикупить. А почему ты решила, что Максимов – брат Волковой?

– Двоюродный! У них отчества разные. Помнишь, та тетка в Зарайске говорила, что он тоже там вырос?

– Не один он. И что же, все они двоюродные братья Таисии?

– Не мели ерунды! Давай сопоставим несколько моментов: этот, потом тот, о котором тебе лично говорила уборщица из косметического салона. При открытии заведения Волковой помогал советами брат. Затем на помощь дяди в захоронении матери сослалась Елизавета. И мы знаем, что для этого были задействованы деньги салона. А самый главный момент – номер телефона Саши, правой руки депутата Максимова. Именно ему звонила Лизавета из нашей машины после бегства от бандитов. Сам Саша на роль ее дяди подходит гораздо меньше, чем Андрей Ильич. Как известно, двоюродный брат помогал Таисии исключительно советами – как при жизни, так и посмертно. Советы были достаточно мудрыми, поскольку салон был прибыльным предприятием. Но сам Саша наверняка поступил бы по-другому. Не ограничиваясь только советами, оказал родным материальную помощь.

– О-о-о, как все запутано! В том числе и с номерными знаками ФСБ. Я так надеялась, что они принадлежат бандитам! Впрочем, Саша вполне может быть их роду-племени. Был же благородный бандит Робин Гуд.

– Слушай, хватит про бандитов. Я сегодня Максу розы подарила, а он мне в ответ – интересные сведения!

– Очумела! Мужикам следует дарить цветы либо на двадцать третье февраля, либо на похороны! Третьего не дано! Судя по всему, тебе их самой подарили, так и тащила бы домой.

– Еще чего не хватало! Димка прикатит, а у меня – цветы! В его отсутствие! Развод обеспечен. Думай, что говоришь.

– Ну оставила бы в кабинете.

– Мне неприятен человек, подаривший этот трехрозовый набор. Но цветы ведь не виноваты. Пусть послужат благому делу примирения Макса с женой. О чем я говорила?

– О разводе. Ужас какой!

– О каком разводе? Что ты меня пугаешь? Я говорила об интересных сведениях от Макса! А они как раз касаются этих номерных знаков. Так вот, мой шеф по своим каналам выяснил, что все номерные знаки изготавливаются на специальном заводике, где все должно быть на учете. Так оно и есть на самом деле, только систем учета и контроля несколько – одна предназначена для основного производства, вторая – для «левого», по спецзаказам и за очень хорошие деньги, которые налоговикам и во сне не снились. Кстати, интересно, сами они спят спокойно? Извини, отвлеклась… Короче, хочешь почувствовать себя президентом страны? Плати бабки, получай номер, значащийся на его машине, вешай на свою «Ставриду», а дальше включай воображение.

– Мама дорогая! Мой личный перечень того, что в нашей стране не продается и не покупается, еще больше сократился.

– Почему в нашем случае выбран именно номер, принадлежащий ФСБ? – продолжила я, не проявив стремления утешить подругу. – Потому что он хорошо известен сведущим людям – современным Робин Гудам в особенности. На последнее обстоятельство больше всего и рассчитывали. Вспомни прощальную сцену с похищением Лидочки. «БМВ», демонстрировавший своими номерами благородство происхождения – из ФСБ, стоял рядом с подъездом, но впереди бандитской машины. Ребята в камуфляже, столь решительно вытащившие нас на улицу, неожиданно присмирели. Я сначала было подумала – из уважения к бандитскому руководству, ан нет! Двое в масках увели у них Лидию Петровну из-под носа без всякого сопротивления. Правда, они были достаточно рослые. Вылитые Саши, если напялить на их физиономии маски.

– Ирка, тормози! Мы, кажется, проехали мимо дома. Ну так и есть! Просила же ничего не рассказывать. С другой стороны – это знак свыше: пора подумать о семье. Дунем в универсам. Боре дезодорант куплю.

Я воодушевилась, но, вспомнив, что забыла дома кошелек, погрустнела – особо не разгуляешься. Наташка, учитывая свое умение тратить все наличные деньги, старается брать с собой ограниченное количество дензнаков. Но я забыла про вечное стремление подруги перехитрить саму себя. В результате из потайного кармашка сумки была извлечена сумма, в три раза превышающая «легальную» наличность, и мы разгулялись по полной программе.

3

Алены дома не было. Не говоря уже о Вячеславе. Сын окончательно отбился от родительских рук. Вчера даже не позвонил. Я прошлась по комнатам, отмечая, что квартира в отсутствие хозяев тоже пригорюнилась. Некоторое оживление в общий порядок вносила моя сумка, валяющаяся на кровати. На ней спала Элька. Ведро для мусора на кухне оказалось наполовину заполненным. Торчавший из него пакет вполне можно было спустить в мусоропровод по дороге к лифту, но дочь поленилась. Я решительно вытащила упакованный мусор, намереваясь положить его рядом с ведром. Заявится – пусть вынесет. Пора приучаться к порядку. По инерции заглянула в пакет и обмерла – косметика, предназначенная для капитального изменения личности! Все-таки я постаралась воплотить давнее стремление выкинуть банки с гуашью на помойку! В утренней суматохе я ошиблась пакетами. Похвалив себя за старания, спрятала косметику в ванной и, повторив свой наказ «Пора приучаться к порядку», поплелась с красками к мусоропроводу, по дороге дважды заглянув в пакет, чтобы избежать ошибки. Там он из рук в руки перешел к Анастас Ивановичу, которую чуть кондрашка не хватила от моего намерения навсегда избавиться от гуаши. Ровно через месяц я поняла почему. И на сей раз кондрашка чуть не хватила меня. Анастас Иванович с гордостью продемонстрировала кухонные доски, мастерски расписанные и покрытые лаком нашим одноклеточным (имеется в виду лестничная клетка) соседом – ее родным мужем Степаном Ивановичем.

На телефонный звонок к свекрови неожиданно откликнулась Алена, пояснив, что взяла крепость, именуемую бабушкиной квартирой, с боем. Но мне не желательно повторять ее подвиг, так как я все еще являюсь носительницей разных микробов. А бабушке в ее возрасте… Словом, старая песня, мотив которой странным образом подхватила и дочь. Правда, она быстро оправдалась, сославшись на то, что и она, и Вячеслав, и бабуля жалеют исключительно меня.

Бывает же такая несогласованность в обстоятельствах! Когда нет возможности, хочется побыть в одиночестве. Димка, например, прекрасно устраивается с газетами в туалете. Я так не могу. А когда предоставляется эта самая возможность побалдеть от сознания того, что ты наконец одна, наступает тоскливое состояние, от которого хочется выть.

Чувствуя себя никому не нужной и заброшенной, позвонила Наташке, но ей было не до меня – подруга вносила изменения в рецепт супа из плавленых сырков, результат обещала сообщить, «как только, так сразу». Звонок Димке тоже не принес облегчения. Он быстро от меня отделался, сообщив, что появились кое-какие осложнения и ему скорее всего придется возвращаться в Москву на автомашине с медицинским оборудованием. Да на чем угодно! Лишь бы быстрее приехал. От нечего делать проверила входящие звонки на мобильник. Один от Дмитрия Николаевича, восемь от Саши-Робин Гуда. Весь день ГУДел понапрасну. Так я ему и откликнулась! Знаю, по какому поводу ищет. Вот дурак! Лично я на его месте попыталась бы звонить с другого номера.

От этих размышлений меня отвлек звонок шефа. Макс, чертыхаясь, просил объяснить его жене, что розы для нее подарила именно я.

– А почему тебе самому нельзя это сделать? – не поняла я причину такого «сыр-бора».

– Да потому, что эта идиотка… А я говорю, идиотка! – крикнул Макс в сторону. – Вбила себе в голову, что этим подношением заглаживаю очередной поход «налево»! Сто лет, мол, цветы не дарил. Ну, Ефимова, твои розы хуже троянского коня!

Плохо, что рядом не было Наташки. Ох, как долго я уговаривала жену Макса успокоиться! И чем больше уговаривала, тем больше она жаловалась на свою разнесчастную жизнь. Следовало срочно сменить тактику, иначе мне пришлось бы позволить шефу спокойно выспаться где-нибудь в сторонке за мой счет. Переорать собеседницу было невозможно, и на какое-то время я просто положила трубку на тумбочку. Устав от обвинений, бедняжка принялась плакать. Вот тут и наступил мой звездный час. Популярно объяснив, что она в зародыше убила возрождающуюся любовь мужа, я предложила вспомнить, «как это все начиналось». Дальше было проще. Обвинив ее в том, что она своими скандалами мстит мужу за свою ошибку молодости – не следовало бежать в ЗАГС без любви – посоветовала немедленно развестись.

– Как развестись? – вслух испугалась бедняжка. – Я его люблю.

– Ну и ладно, – спокойно согласилась я, услышав радостное вступление Макса «я тебя тоже» и положила трубку.

Наташка заявилась в тот момент, когда я окончательно успокоилась, смирившись с обществом кошек, почти выживших меня с дивана, и увлеклась просмотром передачи «Необъяснимо, но факт». Вперемешку с рецептом супа из плавленых сырков, усовершенствованным подругой, события на экране воспринимались еще более необъяснимо. Звук телевизора она выключила. Наглядные проявления полтергейста удачно сочетались с Наташкиными объяснениями, что два сырка, помещенные в кипящую воду, следует время от времени помешивать, а между этим делом добавить в кастрюлю картошку, цветную капусту, спассерованные морковку, лук и сельдерей, заправить бульонным кубиком или приправой. Все! Можно принимать комплименты. На экране как раз шла наглядная демонстрация самовольно летающих и вдребезги разбивающихся тарелок. Это зрелище очень расстроило подругу, и она совсем выключила телевизор, заметив, что такие передачи с уничтожением материальных ценностей не для моей слабой нервной системы.