Химчистка для невидимок
Шрифт:
– Милая моя, да ведь вы фактически не комнату, а угол в ней снимаете. Тот самый, где стоит этот диван. Узкий проход к нему вообще можно в расчет не принимать. Просто тропинка в ущелье! А дерут с вас наверняка как за целую комнату. Ну что за люди, а? – Я даже про протечку забыла.
Наташка явно задержалась в застойном состоянии. Пришлось непринужденно на нее облокотиться. Как на громоздкий, а поэтому устойчивый предмет мебели. Хотелось дать понять подруге, что она из себя в данный момент представляет. Она мгновенно учла мои замечания и, оттолкнув меня в сторону свернутых рулонами каких-то паласов, которых было явно многовато для одной комнаты, заметила, что паркетный пол рядом с диваном абсолютно сухой.
– Какая жалость! – искренне посетовала следом. – Честно говоря, я думала, что бабуля отсоединила батарею центрального
– Да-да… – подтвердила я, чихнув от соприкосновения с ковром, угодливо отвернувшим уголок для того, чтобы больше не обзывала его паласом. – Если не трудно, дайте нам свой телефон. В следующий раз не будем беспокоить визитами. Просто позвоним и…
– Да уж будьте так добры! – процедила Галина и стала больше походить на свой фоторобот.
Порывшись в пачке журналов, стопкой валявшихся прямо на полу, она оторвала от одного из них клочок, записала фломастером номер мобильного телефона и протянула Наташке.
– А городской? – робко поинтересовалась я, заглянув в записку.
– А городской отключен за неуплату, – отрезала девица. – Если у вас все, то я хочу отдохнуть.
– Не надо повышать на нас голос, – поздновато пришла в свое рабочее состояние подруга. – Нарветесь на неприятности!
Я подхватила Наташку под руку и потащила за собой к выходу, приговаривая, что, пока мы отсутствуем, наверняка пришли соседи с нижнего этажа. Теперь наша очередь оправдываться и ей надо поберечь силы. В мои планы совсем не входило принуждать Галину Андреевну Лукьянову, или кем она там была на самом деле, покидать место временной отсидки: до нашего появления девица чувствовала себя здесь в полной безопасности. Но сейчас, видно, насторожилась. Не закрывая двери, стояла и слушала, как мы спускаемся вниз. Пришлось разыграть небольшой спектакль. Остановившись на лестничном пролете между седьмым и шестым этажами, я делано ахнула и сказала, что оставила ключи дома. Наташка, получив полную свободу слова, постаралась отыграться на мне за свою недавнюю оплошность. Вдоволь нашипевшись за мою расхлябанность, наконец подмигнула и, повысив голос, предложила вернуться назад к «милой девушке». Она не откажет нам во временном приюте и, возможно, даже напоит чаем, пока не вернется с работы Вадим Вадимович со своими ключами. По большому счету не стоило беспокоить бедняжку из-за протечки. Возможно водопад – результат того, что Вадим Вадимович лупил по трубе кувалдой, пытаясь таким образом воздействовать на безумного соседа с нижнего этажа, чтобы добиться благостной тишины. И ремонт мы ему за свой счет делать не будем. Пусть хоть оборется.
Дверь наверху тихонько щелкнула замком. Галина Андреевна не намеревалась пускать нас назад.
Домой мы доехали быстро. Едва успели обсудить итоги поездки, как Наташка подкатила к подъезду. В тот момент когда Борис с собакой возвращались с вечерней прогулки.
– Натуля, ты в тапочках?! – ужаснулся Борис, целуя жену.
– Ну ты же сам видел. Я торопилась, чтобы Корюшкина не опоздала к поезду. И Ирину почти с койки сорвала. Денька, фу! Интересно, как это собаки без обуви шляются? Боренька, пойдем домой, тут холодно, – жалобно протянула Наталья.
– Конечно, милая. Только я случайно ключи в другой куртке оставил…
Наступила минута молчания… И даже не одна. Только мы с Наташкой молчали в машине, включив обогрев, а Борис с Денькой – у двери подъезда. Часов мы не наблюдали и были несказанно рады явлению неожиданно трезвого Кольки.
– С работы? – вежливо спросил Борис, пытаясь оттянуть от него Деньку.
Как известно, собаки в основном ориентируются по запаху, а запах трезвости Кольке был не свойственен. Денька соседа по подъезду не признала, видно, носу своему не верила. И пока она с ним заново знакомилась, мы оперативно выскочили из машины, рванули в подъезд и вызвали лифт. Поднимаясь наверх, я невольно подумала, что не могу назвать стоящего рядом с нами мужчину Колькой. Сосед тянул исключительно на Николая Петровича.
– …Срочный заказ, – продолжал объяснять он Борису. – Пришлось задержаться. Зина, наверное, волнуется. Не успел позвонить. Всего доброго…
Он вышел, и я ошибочно нажала на кнопку первого этажа. Ну достал Николай своим трезвым видом не только Деньку, но и меня. Борис хотел исправить положение, остановив
лифт, да Наталья не позволила. Устав от противоречивых указаний, этот механизм вполне мог взбрыкнуть и объявить кратковременную, часа на два, забастовку. До прихода мастера по ремонту. Благополучно доехав до первого этажа, подруга взяла управление в свои руки. Отсчитала пятнадцать секунд и только потом нажала на кнопку родного тринадцатого.– Ну и как шубейка? – поинтересовалась Алена, гостеприимно открывая нам дверь и отбиваясь от ласковой собаки.
– Уехала в Казань! – отмахнулась я, с тревогой взглянув на Наташку.
Она неестественно громко попросила:
– Ленусик, будь добра, принеси наши запасные ключи, домой хочется, сил нет. Ноги замерзли, пока торчали на этом вокзале. Боря, возьми собаку в ежовые рукавицы, иначе ключей не дождемся…
– Ну какой вокзал, в халате и тапочках, Алена?! – искренне возмущалась я немного позднее. – Ты же видела, как мы одеты. Просто Наталья Николаевна не стала называть истинную причину нашего отсутствия – обыкновенный шмоточный интерес. К чему говорить правду, если заранее известно: жди осложнений. Борис Иванович не замедлил бы задуматься над вопросом, зачем жене любоваться на чужую шубу? Есть своя и есть общее решение копить деньги на квартиру для Лешика. Наталье было бы трудно доказать, что шуба ей не нужна. Как там бабуля?
– Нормально.
Алена зевнула и заявила, что отправляется спать. Странно, что в такую рань. До двенадцати еще далеко.
Мне спать не хотелось. Переживала очередной триумф. Мысль о том, что украденные из квартиры Ивляковой вещи хранятся в комнате Стаса, посетила меня сравнительно недавно, но вскоре после того как я обнаружила записку Лизаветы, столь неосмотрительно сообщившей нам, «зарайским», адрес для ночевки, даже с указанием места нахождения ключа. Становилось ясно, почему Стас оказал активную помощь мнимой хозяйке квартиры Лукьяновой. Да потому что вместе с ней была Лизавета. Кажется, Стас влюблен в дочь Таисии Андреевны. Без взаимности. Для нее он просто мальчишка. Могу представить его состояние, когда парень понял, в каком мероприятии принимал участие. Впрочем, у нее тоже от удивления челюсть отвалилась. Мало того, она по-настоящему струхнула.
Совершенно очевидно, что Лида с сыном, скрываясь, не могла проживать не только у Волковой, но и в своей комнате – преследователи шли по пятам. Адрес Стаса легко выяснить в институте. Алене это удалось сразу. Таисия ей помочь не могла – держала ответ перед Богом. Теперь я уже уверена в том, что она погибла, несмотря на странное поведение ее дочери… Мама дорогая! Да как же я упустила такой важный момент! Хорошо помню слова депутата Максимова, что сорок дней со дня «гибели» жены и сына в огне пожара приходятся на третье октября. Я хмыкнула – недолго осталось. Взяв календарик, добросовестно отсчитала назад сорок дней и определила черную дату пожара – двадцать пятое августа. Именно вечером, в ночь на двадцать пятое августа, со слов Елизаветы, ее мама отправилась на похороны Лидии Петровны и сына. Вот оно, несоответствие! В момент отъезда Таисии похороны Максимовых было рановато планировать. Судьба распорядилась по-другому: Таисия погибла на пожаре вместо своей подруги. И с кем вместе, пока непонятно, хотя какие-то предположения можно сделать.
Вернемся к Стасу. После похищения матери Стас покинул квартиру. Думаю, Лидия Петровна не стала посвящать его в тонкости денежной операции, которая стала причиной их преследования, но кое-что он понял сам. Деваться было некуда. На всякий случай решил попробовать укрыться в собственном жилье. Решение от противного – какой дурак полезет в ловушку? Заявившись домой, был несказанно удивлен: все, что награблено непосильным трудом, в том числе невольно и с помощью его рук, складировано в его комнате. Скорее всего ни Галины, ни Елизаветы в этот момент дома не было. Да и сама Елизавета наверняка жила у своего бойфренда, в комнате Стаса не появлялась – за ней ведь тоже охотились. Стас вынужден был развернуться и уйти. Не хватало еще обвинений в организации ограбления! Вот тогда-то он по старой памяти и прикатил к бабуле – уборщице из салона «Таисия», пригревшей его на пару дней. Позвонил Елизавете и потребовал немедленно вернуть вещи по принадлежности. Бедный рыцать «сдавать» любимую не собирался, но и видеть больше не хотел. Даже не побоялся скатать в бывшую съемную квартиру и оставить ключ под ковриком. И потом опять исчез.