Химеры пустошей

— Ричард? — хмыкнула Алиса, — он просто нехватку роста компенсирует избытком понтов. Зато он не дурак…

— Что компенсируется абсолютной глупостью этой коровищи из Дольмена. Короче, я не знаю… Алис, вот что бы ты стала делать, если бы тебя так подставили?

— Я вообще не вижу катастрофы. — Голос у Алисы стал из раздраженного более мягким. Но Янка знала, что это еще ничего не значит. Да, Алиска долго не усмеет злиться. Но на коротких дистанциях — еще как!

А сама она вдруг поняла, что ей наплевать на мнение Вадима об их «команде мечты».

Более того, ей неожиданно даже стало его жалко.

И даже захотелось сказать что-то ободряющее.

«Сушку хочешь?» — услужливо подсказало подсознание. Самое забавное, что запас из пары Даниных сушек еще лежал в кармане.

Она дежурно постучала, и не дожидаясь, что спорщики опомнятся и замолчат, быстро вошла в комнату.

— Привет! Скажите, опытные умные второкурсники. А «яме» всегда выделяют эту самую кладовку наверху?

— А что? — насторожилась Алиса.

Вадим презрительно скривился и промолчал.

— Ничего, клевое же место! Лучше любой аудитории. Только надо немного прибраться. Кстати… у нас в «яме» пополнение!

Вадим вскинулся, явно предполагая, что речь о нем, и что даже шимса его сейчас высмеет.

Янка жизнерадостно плюхнулась на свою кровать.

— Даник Нырок отныне с нами. Сам подстроил! Мне, кстати, Ник тоже предлагал в свою команду.

— Этот хлыщ белушский? — поморщилась Алиса, — Сам придурок и друзья у него…

— Вот именно. Я тоже его послала основы этики учить.

Вадим посмотрел на Янку, как на сумасшедшую. По его-то мнению в любой команде лучше, чем в «яме».

Впрочем, так считали многие.

А Янка уже поняла, что четыре круга в прекрасном запольском лицее были аналогом «ямы». Так что, все более чем нормально. А может быть, если повезет, будет еще и интересно.

В лицее-то у нее друзей не было. Разве только заказчики, которым она по большому секрету и за некоторую сумму делала домашки и курсовые.

— Так это ты что ли наш куратор? — беззаботно спросила она Вадима. — Я так и поняла, что ты зас… стеснялся на распределение явиться. Кстати, у нас в качестве основного направления — аборигенка, а качестве допа — теория некромантии.

Янка и сама не очень понимала, почему ее начинает «нести по буеракам», стоит рядом появиться Вадиму. Но дразнить его ей отчего-то нравилось. Хотя, не отчего-то. Из-за «шимсы». Почему-то только когда он проходился по ее слишком выдающемуся генотипу, Янку вскидывало глубинное желание дать сдачи. Хотя бы вербальной. Началось это, кажется, день на второй после пресловутой драки в прачечной. Но до этих пор Янка сдерживалась.

— Ян, — вздохнула Алиса, — тут реальная подстава. — Вадька вообще не должен был в жеребьевке участвовать. Как и мы с Альбертом. Но кто-то его написал и закинул бумажку в общий колпак. И позаботился, чтоб именно он ее вытащил.

— Почему?

— Была история… — вздохнул Вадим.

Оказывается, в прошлом году он почти месяц просидел в «яме» за другого человека. Под самый выпуск. Об этом узнали другие «неудачники» и постарались сделать так, чтобы он оттуда не вылез. Вадим, благодаря Алиске и Альберту, все-таки справился, успел восстановить проект и защититься — в отличие от большинства недоброжелателей, трое из которых вскоре стены Академии покинули. Зато еще трое остались…

— Оно хоть того стоило? — уже сочувственно спросила Янка.

— А то ж! — Вадим впервые улыбнулся не наигранно. Хоть и только уголками губ.

Вовсе не так, как всю прошлую неделю прачечной.

Впрочем, эффект тут же был испорчен:

— Но вам, девушки, этого точно не понять…

Алиса тут же метнула в приятеля свою подушку, а Янка подумала, что он наверное, действительно неплохой парень. Просто тоже со своими тараканами…

— Мы через час встречаемся в штаабе, — сказала она. — То есть, в кладовке. И уже через сорок минут. Будем наводить там порядок. Если хочешь, приходи.

— Зачем там что-то наводить? — удивился Вадим. — Все равно вы оттуда скоро все выберитесь, с таким-то гонором.

Янка задрала нос и гордо ответствовала:

— Для будущих поколений!

Вадим сделал неожиданный вывод:

— Ты смешная.

— Это плохо?

— Да просто… тут ваши курицы про тебя шепчутся. Что ты ночами немного шаманишь и портишь им жизнь.

Янка посмотрела на Алису: та тоже что-то похожее поминала.

А та с совершенно серьезным — только хитрый глаз блеснул — лицом сообщила:

— Разве только ночами в туалете. Признавайся, коварная. Шаманствуешь?

Янкина подушка тоже пустилась в полет, правда быстро вернулась.

Да и вообще, пора было выставлять Алискиного приятеля, переодеваться и лететь на подвиг.

***

К Янкиной радости и общему удивлению, Вадим таки пришел к своей «группе» — и пришел не один, с Алисой в компании.

— Решила составить вам компанию! — заявила она. — Скучно одной в комнате сидеть… о! Я не знала, что здесь есть зеркала! Старые…

Зеркала обнаружились за старым перекошенным стеллажом, настолько прогнившим, что его пришлось отставлять от стены по кускам. И вообще, чем больше хлама они вытаскивали, тем больше казалась комната. Правда, хлама в ней было столько, что за раз они не управились — осталось и на следующий день, и кажется, на еще парочку.

К слову, опоздал на праздник плодотворного совместного труда только Дик. При том, судя по его лицу, как раз он-то был уверен, что придет сюда первым и единственным…

Но поскольку никто его явление не прокомментировал, он тоже просто молча включился в процесс. Что всех только устроило.

Закончили сортировать и выносить хлам они только поздно вечером, даже про ужин забыли… но поползли по комнатам с чувством легкого удовлетворения и довольно сильной усталости.

Только Янка задержалась — расставить по местам инвентарь и немного подумать в тишине. День-то выдался суматошный и не смотря ни на что — хороший.

Она не привыкла, когда вокруг так много людей, да еще эти люди периодически подходят что-то спросить или приложить. Непривычное, странное ощущение.

Янка в последний раз полюбовалась наполовину расчищенной кладовкой, вздохнула и заперла дверь. Завтра с утра — боевая подготовка, потом история и вишенкой на торте — та самая аборигенка, которую на ближайший год предстояло не только изучить, но еще бы хорошо понять, а еще лучше — полюбить.