Химеры пустошей

Свет был приглушен. Студенты давно уже разбрелись по комнатам — выполнять задания, кутить или готовиться ко сну. Без них коридоры Академии казались особенно пустыми. Или даже не так. Не пустыми, а наполненными призраками прошлого.

Интересно… наверное ведь дракон Александр Самум тоже когда-то бывал в Звездной Академии, учился здесь, а может — преподавал. Ходил, может, по этим самым гранитным плитам…

Может, у него были здесь друзья… или враги.

— Знаете, Александр, — шевельнула она губами, — Я сегодня узнала одну интересную вещь… про себя. Вам, может, это смешным покажется. Но вот я всю жизнь считала, что мне не повезло с шимсовой кровью. А это глупость! Лора сказала, что «шимсе легче справляться с проблемами»… и она ведь правда так думает… представляете? Так вот, я вдруг поняла, что мне это уже совсем не обидно. Как если бы кто-то сказал некроманту, что он некромант, а дракону — что он дракон…

«А полудракону — ехидно отозвался воображаемый Александр, — что он полудракон»…

Янка вздрогнула и сообразила, что ее мироощущение-то может и изменилось, а вот с самим миром эта оказия случится еще не скоро.

Впрочем, воображаемый дракон вспомнил о полудраконе не зря — в конце очередного коридора Янка вдруг увидела профессора Шторма.

А Шторм увидел ее. И даже поднял руку в приветствии. Ну, или чтобы убедиться, что она уж точно никуда не уйдет.

Он выглядел как обычно — мрачным и отчужденным адептом Тайного Знания в окружении младшего садка. Или в драконьих чертогах садков не бывает? Но не важно. Главное, что Янка поймала себя на желании втянуть голову в плечи и куда-нибудь исчезнуть, вспоминая все свои прегрешения и каясь в них на всякий случай…

Но вблизи оказалось, что все не так плохо. То есть, Мар как Мар, вовсе не дух возмездия в ореоле черных крыльев.

— Здравствуйте, профессор, — улыбнулась она, — рада, что вы вернулись.

— Да. — короткий кивок — Я тоже рад.

Вот и гадай — рад, что вернулся, или рад видеть Янку… то есть, видеть живой-здоровой.

Но долго рассуждать профессор ей не дал:

— Час еще не слишком поздний. Занята? Ректор собирался поговорить с тобой завтра, но коль скоро я тебя встретил и он еще не спит, думаю, будет лучше, если мы поговорим сейчас и все вместе…

— О чем? — осторожно спросила она, безнадежно пытаясь сообразить, что из событий последней недели оказалось достойно ректорского внимания.

Мар едва заметно качнул головой:

— О вашей со студентом Данилой Нырком находке. Готовы? Или завтра после лекций…

— Идемте!

В каминном зале ректорской башни было сумеречно. Единственным источником света служил камин, но его лучей не хватало, чтобы разогнать тени во всем помещении.

Ректор сидел на мягкой банкетке возле этого самого камина, вытянув длинные ноги и очевидно наслаждался и теплом и зрелищем, однако как только открылись двери, сразу встал навстречу.

— Добрый вечер. Хорошо, что вы пришли сегодня. Присаживайтесь! — царский жест ректора относился к обоим гостям, но у камина оставалась только одна свободная банкетка. Янка бросила быстрый взгляд на профессора Шторма, но тот невозмутимо, одними глазами показал ей — садись! А сам остался на ногах, подперев стенку слева от камина.

36.

— Здравствуйте, — Янке было интересно, немного тревожно, но совершенно не страшно. Может, потому что на этот раз в кабинете ректора присутствовал профессор Шторм, а может, потому что не чувствовала за собой никакой вины.

Ректор Надар покивал — как будто пламени, или своим мыслям, а потом, без предисловий, огорошил ее новостью:

— Наши мастера внимательно осмотрели всю долину, в которой вы повстречали диких химер. Все гроты и трещины. Но тела не нашли. На это ушло слишком много времени. Боюсь, следствие склоняется к версии, что в гибели Наны Филин причастен кто-то из преподавателей или студентов Академии. Первым подозреваемым в этой ситуации становится профессор Мар Шторм — хотя бы по родству с Чертогами. Это для следствия удобней, чем выдвигать обвинения против кого-то из драконов. Но ни меня, ни Константина Скальдского такой расклад совершенно не устраивает…

— Хотя мне он грозит исключительно отзывом в родной чертог и небольшим внутренним разбирательством. — Вставил Мар, явно уже не в первый раз предлагая пожертвовать собственной репутацией во имя репутации Академии.

— Мы не знаем, — одернул его Надар, — чем это тебе грозит. Может, коротким разбирательством, как ты говоришь, а может — криосом в глотке, связанными руками и клоакой. Так вот. Яна… тело у входа в один из тайных ходов Академии, да даже, если там остался только скелет, или даже — только отдельные части скелета. Тело могло бы стать одним из доказательств того, что девушка была ранена задолго до того, как пробралась в наши подземелья. И что у ее ранения была весьма реальная причина. Тело дало бы нам пробу крови с меча… если, как ты говоришь, там был меч. А главное, эксперты циркуса могли бы сами провести анализ…

— Я могла показать его в самый первый день…

— Тогда я был почти уверен, что следователь подтасовывает доказательства в пользу Чертогов. И очень боялся, что вас, студентов, могут причислить к списку подозреваемых. Мне бы этого не хотелось. Однако позже выяснилось, что подменил данные один из экспертов, его уже выявили и отстранили. Сейчас равновесие очень хрупкое…

— Я понимаю. Что нужно сделать?

— Нужно завтра показать следователю труп. Но. Но сначала надо убедиться, что он на месте.

— Хорошо. Надо туда кого-то проводить?

Профессор Шторм оттолкнулся лопатками от удобной каминной плиты, и кивнул:

— Меня. Будет неплохо, если мы это сделаем еще до полуночи.

Янка кивнула. Понятно теперь, почему профессор такой сегодня мрачный. Помрачнеешь тут, если тебя заподозрят в убийстве. Но все-таки… он ведь вернулся из Белуши.

И ей до смерти хотелось расспросить его, как там дела. Выполнил ли он обещание, заглянул ли в Богатеев переулок? Или забыл?

И насколько серьезно он на нее злится.

А еще, насколько серьезно злится на нее наставник Арем…

Долина встретила их мелким противным дождем и ветром. Снег со склонов почти везде сошел, было промозгло, ветрено, зябко. Темно.

Хорошо, что преподаватели дали ей время сбегать за теплой одеждой — а то так, кажется, и отправили бы, в одной «каждодневной», сейчас весьма учуханной после приборки форме.

А место оказалось знакомое — вот скала, к которой их с Даником прижали химеры, а вон там, в трех десятках шагов — расщелина, в которой спасались Алиса, Вадим и Альберт. Янка невольно вздрогнула, вспомнив, как это было: и что бежать уже некуда, и что из оружия только камни да смерзшийся комковатый снег. И никто не придет на помощь…

Мар шевельнул бровью, мол, «ну, показывай дорогу». Она кивнула. Сама же виновата, так? Сама полезла в неведомые коридор, никого не предупредив и без всякого снаряжения…

Но вот так просто идти и молчать было выше ее сил. И уже шагов через десять или пятнадцать она остановилась и спросила:

— Злитесь на меня? Я знаю, что мы сглупили. Но бросать их тут тоже… Алису и парней, я имею в виду. Правда же, ну вот вы бы бросили?

Мар тоже остановился. Посмотрел на нее с непрошибаемым преподавательским превосходством: