Химеры пустошей

Много, много строчек, и в конце каждой — непонятный числовой код…

— Мар, взгляните!

Мар Шторм из Звездной Академии Астеры.

Медленно, словно во сне, Мар подошел к столу, пролистал альбом до последних страниц. Нашел там «Изера, сына Доминика и Ариадны Ястреб из Радужного Чертога».

За этим именем следовал Тедор Шторм, Клара и Вернер Шторм, Вальдемар и Ференс Шторм. На Ференсе Шторме книга заканчивалась.

Он прижал ладонь к строчкам.

Вот оно. Вот что, кажется, искала Клара. Родовая книга Водопадного с отсылками к картам крови и записям, сделанным индикаторами магии на всех Штормовых Водопадного чертога. Доказательство родства или его отсутствия. Данные о магическом потенциале и, кстати, профиле магии всех членов рода…

Возможно, кому-то действительно за эту книгу не жалко отдать душу. А то и несколько душ, преимущественно чужих!

Книгу мог вынести из Водопадного только Изер Шторм. Мар коротко взглянул на девчонку, но она увлеклась книгами на нижней полке — тактично отошла в сторону, чтобы не мешать ему листать альбом.

Похоже, Клара не врала, когда говорила, что ищет «кабинет Изера». Только не добавила, что кабинет этот следует искать не в чертогах…

А может, сама не знала.

Правда, какое отношение к альбому имеет книга, которую Виктору Шторму отдала мать Наны? Или эта книга просто еще немного приблизила драконов к искомому кабинету?

Мар не привык верить совпадениям. Книга — часть некого исследования. Чистовик теоретического расчета. Только цифры, без описаний, без заметок и предположений. И кстати, не первая, похоже, часть. Похоже, где-то должны быть другие.

— Мар… профессор Шторм, можно я вот эту книгу возьму? Ой, то есть, на время, я верну! Пожалуйста?

Девчонка стояла возле полки со справочниками и подшивками «Асерологии и астерографии» за какой-то махровый год.

Мар на миг зажмурился, переключая на нее внимание. Забавно. Когда Кларе что-то надо, у нее становятся большие блестящие глаза и мягкие круглые губы. Янка, похоже, сначала выпалила просьбу, а потом смутилась, стремительно покраснев до корней волос. Действительно, ляпнула что думала.

— Что это у тебя?

— Учебник и хрестоматия по аборигенке. Нам очень нужно. Для курсового проекта.

Мар с недоверием качнул головой. Добровольно аборигенную биологию в качестве годовой темы студенческих исследований не брал примерно никто. Примерно никогда…

Через несколько секунд он пришел к верному выводу. Спросил с некоторым даже сочувствием:

— Одна или в команде?

На что услышал преисполненный гордости ответ:

— Не поверите, я в «яму» попала! И у нас там такая классная команда подобралась…

— Понятно. Тема?

— Исследование простейших с помощью памяти образа. Ну, я понимаю, что тема скорей всего изучена со всех сторон, но надо же с чего то начать.

Мар подошел к полке, пробежал глазами по корешкам справочников и монографий, вынул еще три толстенькие книги, вручил слегка испугавшийся объемов знаний студентке.

— Этого на первое время хватит, но в библиотеку тоже придется заглянуть. У вас же не будет пока лабораторных занятий. Знаешь, кстати, в чем сложность таких исследований? И почему их почти не проводят?

Она отчаянно мотнула головой, аж волосы метнулись русым вихрем.

— Долговечность памяти образа. Даже если удастся его реконструировать, она очень невелика. Смотри. Иди к столу…

Мар быстро накидал едва заметно изгибающийся график. То ли очень широкая парабола, то ли зависимость прямая, а у преподавателя просто дрогнула рука.

— Вот здесь, у нулевых значений — твои простейшие. Вертикальная шкала — шкала срока «жизни» образа. Видишь? Они для простейших тоже почти нулевые. Дальше — местные примитивные растения и грибы… они чуть подольше держатся…

По графику выходило, что даже у полностью аборигенных драконов память образа будет держаться совсем недолго, хотя, конечно, не несколько секунд, как у одноклеточных… о высоких магах и некромантах и говорить не о чем.

— Достоверный факт — самый долгий период сохранения памяти образа случился полвека назад. Один некромант, защитник стены, погиб в бою с химерами и был поднят своим товарищем, но после победы полностью сохранился, смог вернуться домой к родным, со всеми попрощаться и написать и заверить завещание. Это почти полные три дня. На самом деле, к сожалению, чаще всего такой период меньше суток… А может, и не к сожалению. — Неожиданно заключил он.

— Грустно… — вздохнула Янка, кажется, представив себя на месте того некроманта.

До недавнего времени к возможности такого исхода Мар относился спокойно. Смерть — неизменная спутница жизни, отрицать ее глупо. Правда, сам он не стал бы, пожалуй, посещать Водопадный после гибели. Разве что, Тедора попугать. Наверное, дописал бы статью, провел еще пару лекций, и до самого конца слушал музыку, запершись в своей комнате.

— Грустно, конечно. Но одноклеточные, надеюсь, вам не успеют высказать свое отношение к собственному «поднятию»…

И тут Мар увидел еще одну книжную полку.

Полку с неприметными, одинаковыми коричневыми корешками…

Коричневыми, а не красными.

Сами тетради исследования в красных обложках, но корешки — из коричневой кожи. И пары книжек на полке действительно недоставало. Он вытащил одну, крайнюю. Тоже сунул Янке — к другим книгам. Задерживаться дольше отбоя не стоило. У ректора Надара нервы крепкие, но после последних событий, пожалуй, даже он может начать беспокоиться, и отправит опять по долинам разведчиков… а им спать надо.

— Вот теперь возвращаемся! — сказал Мар.

— Погодите. — Настала очередь Янки отложить возвращения.

— Что?

Нахмурилась, даже губу прикусила, но книги на стол обратно не поставила, только обхватила крепче.

— Вы сказали, что на меня не сердитесь. Я вижу, что не сердитесь. А наставник Арем? Он вам ничего не говорил?

Она даже переступила с ноги на ногу и снова залилась краской.

— Он сильно разозлился?

— Это для тебя важно?

Мар едва заметно поднял брови.

— Да.

— Он злится не на тебя. Теперь возвращаемся, скоро отбой.

В обычно полутемном и пустом Нижнем гостевом зале неожиданно оказалось людно. Мар запоздало вспомнил, что сегодня было распределение, а значит, со всех окрестностей прибыли родственники студентов — навестить, порадоваться или приободрить. Надо же было выбрать именно это место, как наиболее уединенное, для телепортации?!

Конечно же, все присутствующие обратили внимание на внезапное появление посреди зала «обнимающейся парочки», разделенной, правда, солидным грузом знаний.