Хочу быть плохой

Прикрыв глаза, улыбнулась и потянулась, ощущая, как растягиваются мышцы, как окончательно просыпается тело и сладко саднит между ног.

О, боже мой, Нина, кто-то вчера решил рвануть навстречу смерчу.

О, да! И ни одной капли сожаления.

Повернувшись на бок, посмотрела на Петра. Этот мужчина даже спит дерзко. Ничего милого или умилительного, один сплошной секс.

Или это из-за моего возбуждения я вижу его так?

— Думал, проснусь, а ты с головы до пяток в одеяле, с красными щечками и большими глазами, — сонно пробормотал мужчина, приоткрыв один глаз.

— Разочарован? — улыбнулась, подавив желание закрыться от пожирающего взгляда.

— Заинтригован, Мышонок.

Улыбнулся и потянулся ко мне, намереваясь поцеловать.

Черт, эти темные глубины сквозь прикрытые ресницы притягивали к себе, как магнит.

— Нет! — пискнула.

Закрыла ладонью его губы и отодвинулась.

Легкое возмущение отразилось в глазах.

— Никаких поцелуев, пока не почистим зубы. В ванной есть новая щетка, бери и пользуйся. И нам надо принять душ, мы проспали весь вечер и ночь грязные, — поморщилась и добавила, увидев, как заблестели глаза: — Принимать душ будем по очереди.

Поцеловав мою ладонь, с наигранно тяжелым вздохом отстранился.

Укол сожаления был совершенно не логичен после моих же действий, но я его испытала.

— Ты слишком строга, киса.

Встал с кровати, как греческий бог, с гордостью демонстрируя своё тело со всех сторон.

Сглотнув, опустила глаза и покраснела.

— Вижу, ты не так спокойна, как хочешь показать.

Самодовольный засранец.

— Иди уже, — простонала, пряча своё лицо в подушку.

— Шикарный зад, Мышонок.

Под мужской смешок укрылась одеялом, подумав, что со своей стеснительностью обязательно поработаю, но потом, не сейчас, когда он такой наглый.

…и обнаженный.

Пока Петр мылся, что-то громко напевая хорошо поставленным голосом, я, к своему ужасу, обнаружила, что из домашней одежды у меня остались только растянутая старая футболка бывшего мужа и штаны, в которых даже в магазин в своем доме не выйдешь.

Кусая губы, крутилась на кухне, обдумывая, что скажу маме, когда сегодня приду за своей заначкой на «черный день».

Главное, чтобы отца дома не было, иначе скандала не избежать.

— Она не только красивая, но ещё и готовить умеет сказочно, — усмехнулся Петр, заглянув на кухню в одних боксерах.

От его вида малость закоротило.

— Ешь, я в душ, — хрипло произнесла, пряча взгляд от соблазнителя.

Холодный душ.

— Может, потереть спинку?

Как он это произнес… Это как поднести к губам клубнику со сливками и спросить: «Хочешь?»

Хочу, очень хочу.

— Нет, я справлюсь сама.

Самое сложное было пройти мимо него и не остановиться, не провести рукой по прессу, который видела только на картинках.

Какое те-е-ело.

Мало того, что я впервые за долгое время проснулась с мужиком, так ещё и с таким горячим.

— Будешь шалить в душе — зови, — крикнул, когда я уже закрылась в ванной.

Покраснев, начала раздеваться.

Как он вообще мог подумать, что я смогу заниматься таким в его присутствии?

Намылив голову, застыла от убийственно смущающей мысли.

А если он сам, стоя на том же месте, что и я… шалил.

Фантазия вышла из под контроля и начала подкидывать такие картины, от которых прохладный душ не спасал.

Ныло все тело, голова была переполнена порнографией личного производства.

Думала, сейчас выйду и совершу второе эпическое соблазнение в своей жизни. Нервничая, зашла на кухню в одном полотенце, но объекта соблазнения там не оказалось.

Где же он?

Петр нашелся в гостиной. Он ходил по залу, задумчиво рассматривая бардак.

Пропало желание соблазнять, захотелось его выгнать, чтобы он не видел такое личное.

— Быстро ты, — задумчиво произнес, заметив меня.

Молча смотрела на него, борясь с необъяснимой агрессией. Безумно же обвинять человека, что он без спросу зашел в комнату и увидел разбитые свадебные фотографии.

— Женщины считают меня довольно поверхностным, — начал Петр.

Осторожно обойдя осколки, подошел ко мне.

— Но чаще всего я вижу больше, чем Биг Босс.

— И что же ты видишь? — сухо спросила.

— Вчера, Мышонок, ты меня использовала, чтобы заглушить все это, — махнул рукой на разрушенную гостиную. — Знаешь, я не против такого, даже не оскорблен. Но чтобы мы остались квиты, было бы неплохо, если бы ты выполнила одну маленькую просьбу.

— Какую? — голос дрогнул.

Я только что подтвердила, что он прав? Дура.

— Я не хочу, чтобы наш секс повлиял на твое решение подписывать договор или нет.

Неожиданно.

— Ты не хочешь, чтобы я его подписала?

Посильнее прижала к груди полотенце.

— Очень хочу, но не таким способом.

— Я уже приняла решение подписать, — смело произнесла, смотря на непривычно серьезного Петра.

— Понимаешь, Нина, мы не врачи. Мы не сможем залечить…

— Я не требую этого! — яростно перебила, не желая слушать лекцию.

— Ты этого хочешь, — настаивал.

— Не нужно думать, что ты меня понимаешь!

— Я понимаю, Нина. К сожалению, очень хорошо. И мой визит вчера был ошибкой.

Больно.

— Тебе не понравилось? — вырвалось.

Как же я уязвима.

— Мышонок, я не про секс между нами.

— Ничего не понимаю… — поджала губы.

— Пообещай, что не будешь принимать наше предложение на эмоциях, вот и всё. Эмоции — плохие советчики.