Ход коня

Сколько Адам себя помнил, она была большой. В детстве он любил заползать на ее руки, позволяя теплу окутать себя. Только там и чувствовал себя в безопасности. Это благодаря Мириам Адам все еще верил в этот мир, вопреки тому, с чем имел дело по работе.

– Хотя, знаешь, в моей жизни уже есть женщина, – сказал он. – Ты права, в отделении сейчас запарка, но часок они обойдутся и без меня. Что если с тобой что-нибудь случится? Отвезу тебя домой – и сразу на работу. Обещаю.

– Я могла бы взять такси.

– Такси тебе не по карману, мама. Ты любишь свою работу, но я-то знаю, какие зарплаты в социальных службах.

– Что за упрямый ребенок! – Мириам вытерла лоб носовым платком.

– Никогда не задумывалась, откуда у меня это? – спросил Адам, придерживая для нее дверь приемной. – И внуки будут такими же.

Он старался не смотреть на вывеску. «Кабинет онколога». Никогда не думал, что придется иметь дело с этим.

Адам наклонился к окошку регистратуры:

– Мы записаны к доктору Шёнгрену.

– Ждите, вас вызовут.

Его всегда тошнило в больничной обстановке. Адам посадил Мириам на стул и направился за пластиковым стаканчиком воды. К счастью, в зале ожидания было прохладно. Адам почувствовал, как под мышками начал высыхать пот. Рядом Мириам припала к стаканчику. Когда она напилась, Адам взял ее запястье. Мириам удивленно взглянула на сына и отдернула руку. После чего легонько стукнула его по голове.

– Сиди!

– Что, нельзя немного поухаживать за любимой мамой? – рассмеялся Адам.

Мириам фыркнула:

– Ты заставляешь меня волноваться еще больше. Сиди!

Адам снова взял ее руку. И на этот раз Мириам позволила ему это сделать.

* * *

Мина устроилась рядом с Кристером за компьютером, на экране которого мелькали лица из реестра преступников. Столько хищников, способных разрушить жизнь ребенка ради нескольких мгновений ощущения собственной силы… Или ради сексуального удовлетворения. Хотя большинство этих людей признано психически неполноценными и не отвечает за свои действия. Как полицейский, Мина должна исходить прежде всего из этого. Тем не менее в голове волей-неволей мелькала мысль об исключительных случаях, когда законом должна быть разрешена смертная казнь.

Рубен стоял рядом, скрестив руки, пока Кристер с тоскливым видом просматривал реестр по его просьбе. Под мышками Рубена, несмотря на скрещенные руки, прорисовывались довольно четкие, неприятные круги.

Мина поежилась, и Кристер протянул ей маленький вентилятор на батарейках. Он нашел их в магазине, по десять крон за штуку. И, судя по высоте стопки рядом на стуле, купил не меньше полсотни.

Он вопросительно поднял брови, когда Мина покачала головой. Меньше всего хотелось смахивать на свое лицо частицы пота Рубена и Кристера, к тому времени гарантированно висевшие в воздухе толстым слоем. Уж лучше жара.

Кристер дошел до конца списка.

– Нет, – покачал он головой. – Никто из тех, кто живет в Стокгольме, на пушечный выстрел не приближался к Дандерюдсгатан. Собственно, это мы уже проверяли. И пробили по базе всех из дома по Дандерюдсгатан, двенадцать, откуда поступил звонок. Ничего. Как насчет того, чтобы все-таки переключиться на другие наводки?

– Нет, – Рубен покачал головой не менее решительно. – Там что-то есть. Может, похитителю присвоено защищенное имя, поэтому его и нет в реестре?

– Теперь ты хватаешься за соломинку. Единственная причина, по которой мы могли бы дать педофилу защищенное имя, – угроза его жизни. Извини, не могу припомнить ничего подобного. Во всяком случае, в делах, где были замешены женщины. Ведь Оссиана похитила женщина, так?

– Это не значит, что он все еще с ней, – возразил Рубен.

Мина достала телефон, протерла его влажной салфеткой и открыла в «Гугл-картах» Дандерюдсгатан. Когда появился спутниковый снимок, разворачивала его, пока не получила четкое представление о том, как выглядит это место.

– Жильцов из десятого и четырнадцатого домов вы тоже проверили?

– Нет, а зачем? – в свою очередь спросил Кристер, не отрываясь от экрана.

– Двенадцатый дом находится между ними, есть общие стены. Так что сосед звонившего с тем же успехом может проживать в десятом или четырнадцатом доме.

Мина подняла телефон и показала карту. Кристер вздохнул и открыл адресную книгу.

– Дандерюдсгатан, четырнадцать, – объявил он. – Жильцы – Матс Пальм, Ингрид Бьёрнссон, Герхард Фриск. Остальное – офисы. Ничего не зацепило?

Рубен покачал головой.

– У нас еще Дандерюдсгатан, десять, – продолжал Кристер. – Там тоже не так много квартир. Андреас Виландер, Ленор Сильвер, Матти…

– Стоп! – перебил его Рубен. – Это она, Ленор… Черт, у тебя есть ее фотография?

Кристер забил имя в поисковик «Гугла».

– Увы, – вздохнул он. – В социальных сетях ее тоже нет… Почти. Есть страничка на «Фейсбуке», но она не обновлялась вот уже пять лет. И смена фотографии профиля – последнее, что сделала там Ленор.

– Да, черт возьми, это она! – воскликнул Рубен. – Другой цвет волос, другая стрижка, грудь… э-э-э… стала меньше. Но это она.

Мина терялась в догадках.

– Вы знаете, что я не забываю ни одного лица, – сказал Рубен. – Это одна из моих многих сверхспособностей. С адресами хуже, но такие вещи все у меня в голове…

– Так объясни нам, простым смертным без сверхспособностей, – перебил его Кристер, – кто она и откуда?

– Помните дело о торговле людьми пять лет тому назад? Десять человек получили хорошие сроки. И действовали они в центре Стокгольма, в окружении соседей, которые ни о чем не догадывались.

Мина хорошо помнила это дело. Возраст пострадавших детей заставил судью принять жесткое решение. Преступники получили от четырех до десяти лет лишения свободы. Хотя Мина сочла приговор слишком мягким.

– Там всем заправлял некто Каспар Сильвер, – продолжал Рубен. – Сестра которого на суде дала показания в его пользу. Она утверждала, что Сильвер невиновен и за всем этим стоит кто-то другой. При этом не могла назвать его имени.

– Сильверу это не помогло, – напомнил Кристер, кивнув. – Он получил самый большой срок.