Ход мамонтом
Шрифт:
… и увидел.
Перед машиной, у стенки в клубах выхлопных газов появился человек. Рука начала наливаться теплом. Там, на руке разгорался оранжевый индикатор. Этот человек перед ним пришел сюда с единственной целью – спасти Лену – такого же «провокатора», такую же «корневую точку», как и он сам. Это же так просто: сейчас он подойдет к задней двери, откроет ее и вытащит безвольное тело Лены.
Потом прикажет ей: «иди!..»
Жека понял, что еще чуть-чуть, и он потеряет сознание.
Незнакомец вытащил Лену из машины и повел к двери… Вдруг он остановился и, вернувшись, склонился над окном передней
– Сейчас я вас отсюда вытащу, – сказал человек.
Он медленно обошел машину, направляясь к Игорю.
– Иди за мной, – сказал он ему.
Игорь механически вылез из машины и подошел к покорно ждущей Лене.
Человек медленно вернулся к Жеке. Медленно – потому, что надо было тянуть время…
Человек склонился над ним, и Жека узнал того самого паренька, что оставил их здесь ждать собственную смерть.
– Блин, я не понял, что тут происходит? – недоуменно произнес паренек и зашелся в кашле. Он исчез в дыму, и через несколько секунд раздался скрип открываемых ворот.
– Где он? – спросил у Жеки вернувшийся парень и замахал рукой, разгоняя едкий дым. – А, черт… А ну, встали, пошли за мной…
«Получилось! – удивленно подумал Жека. – Нет, ну надо же, какое у меня богатое воображение!..»
Невыносимо болела голова. Это ничего: у живых вечно что-то болит. На то они и живые.
…На пустыре они долго сиднли в ожидании распада «дибилина». Парень посматривал на индикатор – но толку: тот, разумеется, показывал присутствие «провокатора» – Лены. Хотя вокруг могла быть еще целая сотня «провокаторов». Чтобы их обнаружить, надо сначала убить Лену… Вот только ему хочется задать вопрос…
Первым из оцепенения вышел Игорь. Он был в бешенстве, его переполнял праведный гнев незаслуженно обиженного теми, кто должен его защищать и поддерживать.
– Ты… – прохрипел он. – Ты чего своих гробишь, урод?
– Каких еще «своих»? – недоуменно отозвался парень. Он достал пистолет – тот, что был отобран у Игоря – и взвел курок. Судя по всему, парень был не из пугливых. Того гляди, он и пристрелит коллегу.
– А это ты видел? – Игорь выбросил в его сторону растопыренную пятерню.
– И что? – равнодушно спросил парень. – Что я должен был увидеть?
Игорь взглянул на собственную руку. И изменился в лице.
Жека поднял свою, еще непослушную ладонь, уже догадываясь, что он там увидит. Вернее – не увидит.
Индикатор исчез. Чего и следовало ожидать.
«– Ой… Что со мной? Мне страшно… – раздался в мозгу голос Гида. – Со мной что-то происходит…»
Жека не ответил. Какое ему дело до никчемного теперь соглядатая Покровителей, которые очень странно проявляют свое покровительство над оболваненными людьми.
– Ты это хотел мне показать? – спросил парень и показал свою ладонь пленникам. На ней, как и полагалось, пылала оранжевая буква «Y»
Жека понял. Их вычеркнули из рядов. Одновременно приравняв к «корневым точкам». И с ними сейчас покончат. А не покончат сейчас – все равно, найдут рано или поздно, как и всех остальных, кого считают частью проклятой «ци-бомбы».
Лена еще не пришла в себя от действия «дибилина». Она улыбалась.
На глазах Игоря заблестели слезы. Жека понял, что это – не слезы страха. Это слезы обиды. Ведь Игорь до конца
был уверен в собственной правоте и в том, что за ним стоит самая мощная и справедливая сила в обозримом космосе.А оказалось – он такая же жертва, как и сидящие рядом. Ха-ха-ха! Какая космическая ирония! И какая земная…
– Постой, погоди, – срывающимся голосом начал он. – Я один из вас! Я корректор!..
– Ага, – кивнул парень. – Мне Гид уже сказал, что ты – бывший корректор, ставший «корневой точкой» – как они. Обыкновенный предатель. А еще мне сказано с тобой не разговаривать. Хочу только спросить – где тот, что приходил к вам?
– Кто?! – Изумился Игорь.
– Тот, который хотел освободить вас.
– Освободить? Нас? Не понимаю, – пожал плечами. Игорь.
– Что ты косишь под идиота, козел! – крикнул паренек. – Не понимаешь? Ну, так сдохни…
Игорь напрягся. В его лице, почему-то, не было ожидания смерти… Он все еще не верил в то, что его уже лишили покровительства и сорвали с плеч корректорские погоны. А может, на что-то надеялся?..
– Он ушел, – спокойно сказал Жека. Он тянул время. Все что можно сейчас сделать – это надеяться на случайность.
– Куда? – спросил парень и перевел пистолет на Жеку. – Ладно, можешь не отвечать, чувак. Мне все расскажет девка. Аста лависта, беби!
Щелкнул боек. Выстрела не произошло. И в этот момент Игорь кинулся на паренька. Тот отпрыгнул назад и успел передернуть затвор.
Снова щелчок. Выстрела не последовало. А третий раз паренек нажать на спусковой крючок не успел, так как был сбит с ног подскочившим Жекой.
Парня несколько раз крепко припечатали по физиономии, но входить во вкус не стали, а попросту связали его руки за спиной ремнем.
– Ну, что, козел, понравился тебе мой пистолет? – чуть ли не весело спросил Игорь. – Нет, я этому уроду дилеру еще бутылку поставлю. Если не убью раньше…
– Прекратите, вы! – раздалось сзади. Это вышла из ступора Лена. Ее глаза горели. Она, видимо, и не собиралась теперь сбегать от своих потенциальных убийц.
«Стокгольмский синдром, – подумал Жека. – А, Гид?»
– Э-э… Да, наверное… – бесцветно отозвался Гид. С ним что-то происходило.
– Убью, сволочь… – повторял Игорь, расхаживая перед связанным и подкидывая в руке бесполезный, но оказавшийся спасительным, пистолет.
– Ты кого имеешь в виду? – поинтересовался Жека. – Нас, кроме тебя, трое. Советую для верности застрелиться самому. Холостым патроном.
– Да перестаньте вы! – укоризненно сказала Лена. – Целый день уже слышу – «убить, убить». Вы не похожи на тех, кто может кого-нибудь убить…
Жека с новым интересом посмотрел на Лену. За что она попала в сферу интересов корректоров? Как она могла участвовать в зловещих планах ци-бомбы (если у бомбы могут быть какие-либо планы)? За последние полчаса поведение Лены изменилось кардинально. Она попросту перестала бояться. Создавалось впечатление, что она начала воспринимать происходящее как само собой разумеющееся, а окружающих ее психов-убийц – как старых приятелей. Неужели это тот же пресловутый «стокгольмский синдром? Так или иначе, Лена нравилась Жеке все больше. И только странная ситуация, в которой они все сейчас находились, мешала приступить к „нормальному“ знакомству.