Холод, пиво, дробовик

Перед кабинетом заместителя Патруля по дальним территориям громоздился штабель шлакоблока и валялись мешки с цементом, но к возведению стен будущей приемной еще не приступили — не иначе, свою роль сыграли затянувшиеся праздники.

Я без стука приоткрыл дверь, глянул внутрь и решительно шагнул через порог; Артем оказался в кабинете один.

Похожий на встревоженного воробушка господин средних лет встрепенулся и расплылся в довольной улыбке.

— Слава! Порадуй меня, скажи, что ты по поводу бывшего штаба!

— Его не продали еще, что ли?

— Значит, не по этому поводу?

— Нет, но порадую. — И с этими словами я выставил на стол бутылку коньяка.

Артем вздохнул.

— Ты еще скажи, печень мою порадуешь. — Он поднялся из-за стола, открыл шкаф, достал стаканы. — Валяй, выкладывай, с чем пожаловал.

Я сначала разлил коньяк. Мы чокнулись, выпили, и Артем позвонил кому-то по телефону.

— Милочка, — проворковал он, — обеспечь нам фруктов…

— Жена знает, как ты к секретарше обращаешься?

— Зачем ты такие вопросы спрашиваешь? — возмутился Гельман. — Ты у меня в голове дыру видишь? Нет? Ну так как сам думаешь, знает она или нет?

Я только посмеялся.

Принесшая нарезанные уже яблоки высокая длинноногая девица держалась подчеркнуто скромно, да и одеждой никаких правил приличия не нарушала, и все же у меня сложилось впечатление, что в шутке собеседника от шутки была лишь подача информации.

Заострять на этом внимание не стал, взял дольку яблока и усмехнулся.

— Фрукты!

— А чего ты хотел? — хмыкнул Артем. — Мы бюджетная организация!

— С внебюджетными доходами.

— И что с того? Хочешь об этом поговорить?

— За тем и пришел.

Гельман разлил коньяк и разрешил:

— Валяй!

Но сначала выпили. Я даже порадовался, что успел пообедать, а то бы в две минуты с такой закуской развезло. Ладно хоть коньяк хороший, такой и без всего пить в удовольствие.

— Общеизвестно… — с усмешкой начал я, и Артем захлопал в ладоши.

— Браво, великолепное начало!

— Общеизвестно, — повторил я, — что Патруль стрижет бабки за городскими стенами еще почище, чем это делает Дружина в Форте. Хочешь быть уверенным, что тебя прикроют, — плати. Не хочешь, чтобы лезли в твои дела, — плати. Накосячил — плати. И это все мимо кассы.

— Бла-бла-бла, — рассмеялся Гельман. — Общеизвестно! Коррупция!

Я налил по новой.

— Рядовой состав в теме только постольку-поскольку. Немного сверх жалованья капает или страховой фонд формируется — уже хорошо. Да от них ничего и не требуется сверхъестественного — либо работать на совесть, либо работать спустя рукава.

— Ты многое знаешь о нашей конторе, — вновь рассмеялся Артем.

— Ко мне разные люди заходят.

Мы чокнулись, выпили, и Артем попросил:

— Ближе к делу.

— Меня интересует Жилин, — прямо сказал я. — Он нам серьезно кислород перекрыл…

— Теперь это так называется? — хмыкнул заместитель начальника Патруля.

— Что — называется?

— Похищение человека.

— В курсе уже?

— Весь Форт в курсе. Ты ведь на это и рассчитывал, когда волну начал гнать? И раз интересуешься теперь Жилиным, значит, он в этом деле как-то замешан. Одного понять не могу — при чем здесь я?

— А ты подумай, ты умный, — улыбнулся я и потянулся за бутылкой коньяка, но хозяин кабинета меня притормозил.

— Обожди, — попросил он. — Твоего человека из Форта вывезли?

— Да.

— И ты хочешь его отбить? Извини, без доказательств базу Жилина никто штурмовать не станет. И с доказательствами — тоже. Максимум, если сумеете с руководством договориться, подъедут и попросят безобразничать прекратить.

— База нам без надобности, — поморщился я. — Не там его держат.

— Почему же?

— Тот человечек — он по линии контрразведки проходит. Жилин этого не мог не знать. Значит, подстраховался. Где-нибудь рядом держит. Рядом, но не у себя.

— Логично, — покивал Артем. — Жилин не дурак. Он знает, что если Линеву дорогу перейти, тот из кожи вон вылезет, но сожрать попытается. Понадкусывает — так точно. Илья обидчивый. — Гельман взял бутылку и прищурился. — Уверен, что все это Тема замутил? Он не дурак, вовсе нет.

— Уж больно куш на кону серьезный стоит.

— Не дурак, но руки загребущие его когда-нибудь погубят, — признал хозяин кабинета, разлил остатки коньяка и расстегнул воротник. — Ладно, база Жилина тебе неинтересна, что тогда?

— Логично предположить…

— Логично предположить? Хмель, в тебе полбутылки коньяка плещется! Какая логика?!

— Тема, я же не импровизирую! Я все заранее обдумал!

— Предусмотрительный какой!

Артем убрал пустую бутылку под стол, но допивать коньяк мы спешить не стали и уставились друг на друга, баюкая стаканы в руках.

— Где-то рядом с базой Жилина должен быть хутор или заимка для темных делишек. Такую точку с кондачка не организуешь, там капитально обустраиваться надо — места глухие.

— Не такие уж и глухие…

— Один черт забор надо ставить и накопители Иванова вешать, чтобы от перепадов магического излучения кони не двинуть.

— Система Иванова-Гольца ставится за день.

— Куда она ставится? На деревья вешается? Забор должен быть! И не в снегу жить, дом нужен!

— Допустим, — сдался Артем. — От меня ты чего хочешь?

— Ваши постоянно маршруты патрулирования меняют. Информация вся к тебе стекается. Давай карту Дэ-эС-Пэ глянем?

— Вот, Хмель, ты умный-умный, а такой дурак! — устало протянул Гельман. — Думаешь, для служебного пользования такие места отмечать станут? Фигу! Что ты сам о мздоимстве говорил? Есть места, куда не стоит ходить, и за это капает малая денежка. И все довольны.

Артем допил коньяк, поднялся из-за стола и достал из шкафа новую бутылку. Армянский. Я с тоской подумал, что стоило брать свой, но отказываться от выпивки не стал.

— Если смотреть, то смотреть карту, которая совсем не для служебного пользования, понимаешь?

Я кивнул.

— Понимаю. Но, Тема, пойми и ты меня: не мог же я высказать предположение, будто ты имеешь какое-то отношение к этим поборам.

— И правильно! — подмигнул Гельман. — Не имею. Но руку на пульсе держу. И как только кто-то начинает зарываться, я его чик — и как кутенку голову набок. На Север, снежных людей караулить!