Холод, пиво, дробовик

А сейчас… может, поспать просто? Как раз до вечера? Придавить минут двести сорок или около того? А это мысль, мысль.

Клондайк. 6 января

Вот не привык днем спать, но иногда приятно. После дневного сна сам как периной битый, но если никуда лететь не надо, то можно и так пожить, не проблема. А я точно не собираюсь никуда ни сегодня, ни завтра.

Валялся в постели еще минут двадцать, пока встал, потом долго плескался под душем. Одевшись, спустился в подвал, подкинул угля в топку, чтобы дом был теплым, когда вернусь с празднества. С улицы, к слову, уже шум какой-то слышен. Где-то музыка играет, где-то сразу много народу гомонит. Это к нам со стороны Павших доходит, благо рядом.

Ну что, Хмель там вернулся? Позвонить? А на фига звонить, все равно же иду, так?

Тут в магазин позвонили. Я выругался.

Нет, я вовсе не такой нервный, но там же табличка специальная висит, в которой черным по желтому написано «Закрыто». Прямо так и написано, что подразумевает хотя бы, что звонить в эту дверь точно не надо.

Поднялся из подвала, отключил сигналку, глянул в домофон. Удивился. Пошел и открыл дверь, запустив в магазин Линева.

— Ничего, что я так нахально? — спросил он, заходя в помещение и расстегивая пальто.

— Смотря зачем, — пожал я плечами, закрыв дверь у него за спиной.

Уже знакомого телохранителя я увидел, но теперь он сидел в машине рядом с водителем.

— Могу предложить чаю или чего покрепче.

От Линева, к слову, уже потягивало алкоголем. Подозреваю, что на службе отметили.

— А что есть покрепче?

История склонна повторяться, смотрю. Открыл шкаф, показал содержимое. Он заглянул, явно подумал, потом показал на бутылку «Хай Уэста»:

— Это же бурбон?

— Он самый.

— Хороший?

— Самый лучший, наверное.

— Тогда точно попробую.

Налил ему. Налил себе. Отсалютовал бокалом. Заодно напомнил самому себе, что надо Дюпре заказать еще бурбона. Он тут хорошо расходится в представительских целях.

— Так чем обязан?

— Вы своего человека спасли, верно? — спросил Линев.

— Да, — не стал я скрывать.

Может, они уже наблюдение давно установили и Платона видели. Глупо врать.

— И кто его увез? Нет, я понимаю, что доказать вы не можете, но своя теория есть на этот счет?

— Жилин. Его люди.

— А ведь я лично тогда с ним разговаривал. И он мне обещал с вами вообще не пересекаться. Жадность. Очень он жадный. — Линев отпил виски, покатал во рту, проглотил, кивнул одобрительно: — Отлично. Кто возит?

— Мы.

— Заказ принять можете?

— Могу, но несколько недель займет.

— Я понимаю, — он присел на край стола, покачивая ногой в неуместно выпендрежном ботинке с серебряной пряжкой. — Точно Жилин? Уверены?

— Лично я на все сто. А что?

— Помните ту историю, когда вас вроде бы хотели сначала предупредить, а потом попытались убить в засаде?

Все же дошло до них в полной версии. Ну и интерес был понятен, там их беглый, с их слов, сотрудник был замешан.

— Разумеется.

— Есть теория, от кого конкретно пришло указание так изменить цели засады?

— Только теория. От Лиги пожелание пришло.

— А в Лигу слишком много пожеланий из Города поступает, — хмыкнул Илья. — То есть Жилин, в силу своей жадности, становится здесь агентом этого самого Города.

— Скорей агентом влияния, — я тоже приложился к бурбону. — А вот то, что у него подряд на охрану той же Поляны, — это вам прямая угроза. Потому что у него имеются бескрайние возможности для наблюдения за перемещениями тех, кто определяет политику Форта. Вы там же живете, верно?

— Там, — Линев смотрел в окно, словно изображая полное безразличие к предмету разговора. — Да, это не очень хорошо. Он и во многом другом начал мешать, но… баланс сил в Форте до сих пор непонятен. Даже мне. А Жилин за многое уже зацепился, и если пытаешься его двигать, сразу же где-то плачет маленький кролик… или большой дядя со своими интересами.

— И людей у него много, так?

— И это тоже. Он как-то незаметно разросся. А теперь практически все дальние перевозки контролировать начал.

— И контрабанду?

— Более чем возможно. Сами с ним как собираетесь дальше?

— Посмотрим, — осторожно ответил я.

Не просто же так Линев ко мне втихаря в гости приперся, верно? К чему он разговор ведет? И ведь точно знаю, что напрямую он никогда не выскажется, чтобы его за слова никто потом не подтянул.

— Он от вас не отступится. Я переоценил тогда свои возможности.

Ну да, конечно. Взял да и переоценил.

— Может, и так. Но проблемы будем решать по мере их поступления.

— Жилин — он одна большая проблема. Уже для всех. Если с ним что-то случится, никто не заплачет.

— Разве что его люди начнут искать того, из-за кого это все случилось. А людей у него много.

— Возможно. Но с людьми всякое случается. Иногда и искать некого.

— Это лишь означает, что тот, кто все сделал, располагал куда большими ресурсами, чем обычный обыватель, — я красноречиво оглядел торговый зал.

— Иногда навыки важней ресурсов, — усмехнулся он.

— Теория без практики мертва, сказал Суворов. Равно как и навыки без ресурсов.

— Всегда случаются… случайности. Идет человек по улице, вдруг кошелек под ногами. Поднял — а там куча денег. Ресурсы. Или какие-то полезные предметы, которые как раз нужны.

— Я понял, — осталось мне кивнуть и допить бурбон. — Остается уточнить — по какой улице гулять человеку, если у него вдруг появились свежие идеи?

— У вас есть мои координаты. Где-нибудь там. Кстати, — вдруг как бы спохватился он. — Мне ваш револьвер понравился. Неуклюжий немного, но интересный. Показал сотрудникам, а мне сказали, что у вас вообще много интересного. Чего больше ни у кого нет.

— Сейчас мало, — показал я на почти пустые стенды. — Перед праздником все разошлось.

— Ну так Платонов же вернулся? — чуть ехидно поинтересовался Линев. — Мы бы заказали.

— Заказали? — задумался я. — Все возможно. Кстати… тут, как говорится, на ловца и зверь… — я присел за прилавком и вытащил коробку с десятком парализаторов. — Держите, — я протянул патроны Линеву.

— Это что? — заинтересовался он.

— Платонов здесь. А вы заметили, что ни про какие трупы нигде ни слова не сказано?