Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Холодное пламя
Шрифт:

Прежде чем отправиться в дорогу, запрягаю Янтаря и беру фляжку с водой.

Когда все готово, оборачиваюсь на Лили и вижу, что она отошла к загону Пушинки. Я с замиранием сердца смотрю, как ее рука тянется к козе. Пушинка не такая невинная, какой выглядит.

Звонкий смех разносится, кажется, на все четырнадцать акров «Дыхания», когда долбаная злая коза облизывает руку Лили.

Вывод первый: Лили Маршалл – странное, неземное существо, которое умеет приручать озлобленных существ. Коза Пушинка и Джим из магазина электроники – тому прямое подтверждение.

Не говоря уже обо мне и о том, что вчера вечером я впервые за долгое время хотел хохотать в голос над ее глупыми комментариями.

Тонкие пальцы Лили погружаются в шерсть Пушинки, нежно почесывая.

Вывод второй: еще никогда в жизни я не хотел ничего сильнее, чем стать козой. Или козлом. Хотя по сути им я и явлюсь большую часть времени.

– Все готово, – кричу.

Лили отходит от загона отправляя козе воздушный поцелуй.

Христос, какая странная женщина…

Она бежит ко мне, придерживая свою шляпу, юбка сарафана развевается вокруг ее бедер, а широкие сапоги подчеркивают стройные спортивные ноги.

– Как твоя поясница?

– Все хорошо. Это было временно.

Ей нужно лечение, но я молча киваю. Она не маленькая девочка, разберется сама.

Я протягиваю руку, чтобы помочь ей взобраться на коня. Лили вкладывает свою аккуратную ладонь в мою огромную, и мы несколько секунд наблюдаем за этим контрастом. Моя золотистая кожа против ее бледной. Шрамы и мозоли против гладкости и слегка просвечивающихся голубых вен.

– Я ни разу не каталась на лошади.

– Не ездила. Янтарь не карусель, чтобы на нем кататься.

Лили фыркает и одергивает руку. Прикосновения нет, но оно все еще ощущается на коже. Я вытираю ладонь о джинсы, чтобы прогнать эти чуждые ощущения. Они мне не нравятся.

– Стоит ли надеть перчатки, чтобы не заляпать твоего коня? Знаешь, вообще-то, я могу и рот с хлоркой помыть, а то вдруг…

Я бы, конечно, не отказался от того, чтобы ты побольше молчала, но не стоит подвергать свой рот таким испытаниям.

Она драматично прикладывает руку к груди.

– Так мило, что мой рот в списке твоих забот.

– Твой рот – последняя вещь на свете, которая заботит меня.

Скорее, этот рот и розовые пухлые губы заботят мой чертов член.

Проходит пару секунд, она широко распахивает глаза и глубоко дышит, чтобы не улыбнуться. Я сжимаю губы изо всех сил, чтобы не расхохотаться.

И это уже второй раз за сутки.

– Как насчет временного перемирия, капитан? – Лили склоняет голову набок. – Я обещаю молчать всю поездку.

Делаю вид, что обдумываю ее предложение.

– Договорились. Так и быть, не сброшу тебя с коня.

Лили театрально ахает и шепчет:

– Нахал.

Я хмыкаю в кулак, скрывая за ним улыбку, а затем рассказываю Лили, как взобраться на Янтаря. Когда она перекидывает через него ногу, усаживаясь на седло, мне следует отвести взгляд, чтобы не видеть того, что не предназначено для моих глаз.

Но я оправдываю себя тем, что сарафан – неподходящая одежда для верховой езды, и Лили сама виновата, что ее красивая задница выставлена на мое обозрение.

Тяжело

вздохнув, пытаюсь успокоить свое возбуждение, вспыхнувшее за секунду.

Мне нужен секс. Мне нужно срочно сбросить весь свой стресс с кем-нибудь, кто не смотрит на меня своими синими глазами.

Но когда я сажусь позади невыносимой девушки, и ее спина соприкасается с моей грудью, все, о чем я могу думать, так это о Лили Маршалл верхом на мне, а не на моем коне.

И это очень плохо.

– Я знаю, что ты смотрел на мою задницу.

– Ты обещала молчать.

– Скинешь меня с коня? – Лили наклоняется и запускает пальцы в гриву Янтаря. Ее бедра скользят назад и упираются в мой пах. Эта женщина испытывает меня на прочность.

Что ж, в это игру могут играть двое.

Я совершаю легкое движение поводьями, отчего Янтарь пускается вскачь. Лили взвизгивает и подпрыгивает от испуга, но моя рука крепко обвивает ее талию, удерживая рядом.

– Держись крепче, городская девушка. – Я подцепляю зубами упавшую бретельку сарафана, возвращая ее на хрупкое плечо.

Мое сердце грохочет в груди, подобно выстрелам из ружья. В сотый раз за день я делаю глубокий вдох. С той секунды, как Лили Маршалл повстречалась на моем пути, мне стало намного сложнее дышать.

А, может быть, наоборот.

Может быть, я так привык к гари и дыму, что давно не делал глоток свежего воздуха.

Глава 8

Лили

Марк Саммерс холодный, как снег посреди лета, но такой же пламенный, как солнце Монтаны. Я начинаю это понимать, как и то, что если долго и мучительно давить на кнопки этого мужчины, то в уголках его губ зарождаются крохотные морщинки от веселья, которое он напрочь отрицает. Мне хочется увидеть эту улыбку, которая сменит постоянное хмурое лицо, и сохранить ее в своих воспоминаниях, как то фото с запахом и ощущениями на фоне гор.

Вместе с улыбкой, я бы точно запечатлела тот момент, когда Янтарь перешел на галоп, а мое бедное сердце чуть не пробило ребра. Казалось, что на секунду мир замер, пока теплая ладонь не обхватила мою талию и не прижала к телу, которое могло с таким же успехом быть нерушимой скалой. Когда теплое дыхание Марка поцеловало мою кожу, и он в первобытной манере позаботился о бретельке сарафана, я полыхала сильнее лесных пожаров. Будем честны, этот мужчина не должен бороться с огнем, ведь в нем самом таится пламя.

– А что там? – Я задаю свой тысячный вопрос и указываю на небольшие домики, напоминающие букву А.

Марк не самый лучший экскурсовод. Он просто молчит и что-то ворчит себе под нос, когда я шевелюсь. Мне приходится вытягивать из него клешнями всю информацию.

Этот мужчина презирает длинные предложения и эмоциональную вовлеченность. Однако несмотря на это, за последний час Марк без удовольствия, но все же рассказал мне почти о каждом уголке ранчо. Он был настолько мил (нет), что даже заставил Янтаря пробежаться по берегу кристально чистого озера. Стоит ли сказать, что это не выглядело как в кино? Я до сих пор ощущаю мокрый песок почти на всем теле.

Поделиться с друзьями: