Холодное пламя
Шрифт:
– Итак, Лили, нам очень интересно, как такую девушку, как ты, занесло в такой город, как Флэйминг? – заводит беседу Томас, подаваясь вперед и хватаясь за спинку моего сиденья.
– Мне неинтересно, – еле слышно ворчит Марк.
Да что, ради всего святого, с этим мужчиной не так? В прошлой жизни я зарезала его котёнка? Или украла новогодний подарок?
– Такая девушка, как я, это какая?
– Городская.
– Почему каждый раз вы все произносите это слово как оскорбление? Я что, не человек? – усмехаюсь, проводя кончиками пальцев по слегка выгоревшей мягкой коже сиденья.
– Вы просто другие, – по-доброму отвечает Томас.
– Вам просто здесь не место, – лает Марк.
– Спасибо за гостеприимство. Ты со всеми такой приветливый, или мне одной досталось твое лучшее поведение мудака? – мило улыбаюсь я, нарочито сжимая в ладонях край сиденья. Темная кожа скрипит, а вместе с ней и зубы Марка.
– Марк, будь милым и веди машину молча. Ради всеобщей безопасности, – возмущается Томас. – Он не это имел в виду, Лили. Мы рады всем, кто перебирается в наш город. У нас действительно хорошо, несмотря на многие трудности и отсутствие комфорта, к которому привыкли городские.
– Думаю, я справлюсь, мне приходилось выживать в более отвратительных условиях.
– Сомневаюсь, – хмыкает Марк, осматривая мои ноги и останавливаясь на ярко-розовом педикюре.
– Расскажи о себе, – не обращая на него внимания, Томас продолжает вести со мной добродушную беседу. Он что, совсем не замечает молний, летающих перед его носом? – Откуда ты приехала? Почему Флэйминг? В нашем штате есть города более…
– Приветливые? – хмыкаю я.
Томас смеется.
– Нет. Скорее – развитые.
Постукивая пальцами по колену, обдумываю свой ответ. Нужно ли делиться чем-то с людьми, с которыми я попрощаюсь через пару месяцев? Они временные. Как и все. Люди никогда не задерживались рядом со мной. В какой-то момент я и вовсе перестала рассказывать о себе. Все знали, что я просто Лили.
– Лили Маршалл, двадцать семь лет, прожила всю жизнь в Лондоне, – на выдохе говорю я.
Томас присвистывает.
– Ты хочешь сказать, что переехала в наш Флэйминг из столицы Великобритании. Из той, где живет чертова королевская семья? Ты определённо сошла с ума…
– Теперь все ясно. – Вредный комментарий от мистера Июля.
Я чуть ли не подпрыгиваю от бешенства и сажусь вполоборота.
– И что же тебе ясно?
– Твоя речь. Она слишком… идеальная. Британский акцент.
– Это у вас, американцев, акцент. У меня это называется обыкновенным правильным произношением. – Клянусь, еще чуть-чуть, и у меня из ноздрей повалит дым. Этот мужчина доводит меня до наивысшей точки кипения.
– Так почему ты переехала, Лили? Вот так бросить свою привычную жизнь, семью, родных, друзей. Должна быть веская причина. – Томас мог бы работать в суде и допрашивать свидетелей.
– Мне нечего было бросать, потому что у меня ничего не было. – Отворачиваюсь к окну, не желая показывать идиоту на соседнем кресле свою уязвимость. – Я здесь на пару месяцев. Мне нужен тренер по танцам. Лучший тренер по танцам. И по какой-то неведомой причине он живет в заднице мира, хотя мог бы блистать на всех
турнирах Европы. Он не хотел нас брать до последнего, но я пообещала, что поработаю в его студии. Полагаю, нечасто призеры Европы проделывают путь до Флэйминга, чтобы стать тренерами бальных танцев. Он оттаял, согласился. Я приехала. – На мои глаза в сотый раз за день начинают наворачиваться слезы. – А теперь я понятия не имею, что мне делать, потому что мой партнер меня бросил.– Ты призёр Европы по бальным танцам? Вау. Из нашего города никто не достигал таких высот, кроме Ричарда. Стой, так Ричард будет тебя тренировать? Конечно, больше некому. – Томас проговаривает вслух все свои мысли, пока его брат ощутимо опаляет взглядом мою щеку. – Мы слышали, что раньше Ричард был успешен. Но почему и зачем он вернулся во Флэйминг для всех загадка. Он основал здесь первую и единственную студию бальных танцев. Его ученики действительно талантливы и успешны, но… в маленьком городе почти нереально стать звездой Европы. Или хотя бы штата.
– Все переезжают в большие города, чтобы достичь успеха. Ты же сделала наоборот, – начинает неожиданно Марк.
– Не ищи подвоха там, где его нет, – встречаюсь с ним глазами, – у каждого из нас есть свои цели и мечты. Я бы поехала за своей даже на Аляску. Где, уверена, тоже нет долбаного миндального молока и зарядки для айфона.
Вновь поворачиваюсь к окну. Несколько минут в машине стоит тишина, а затем перед тем, как мы подъезжаем к дому Саммерсов на третьей улице, Томас спрашивает:
– Старик Джим послал тебя? Он бывает вредным. Я могу узнать у сына Грега…
– Не надо, – прерываю его я, – Джим был очень мил. И сам договорился с Грегом и его сыном.
Томас закашливается, а Марк так резко тормозит, что я чуть не ударяюсь лбом о приборную панель.
– Джим? – в один голос спрашивают братья. – Наш Джим?
– Ну… если во Флэйминге один Джим, то да.
Томас восторженно усмехается, затем выходит из машины и подходит к моему открытому окну. Облокотившись на него, он смотрит на меня странным взглядом.
– Что б ты знала, Джим не самый милый человек в этом городе.
– По сравнению с твоим братом все остальные просто одуванчики.
Томас постукивает по машине и усмехается.
– Джим выстрелил в меня солью из ружья, когда я прятался в его дворе во время игры в детстве.
Я открываю рот и широко распахиваю глаза.
– Точно, у тебя до сих пор шрам на заднице, – по-доброму усмехается мистер Июль. Этот незначительный грубый смешок проникает глубоко в меня и разрастается в груди, как лесной пожар.
– Спасибо за информацию, Марк, – ворчит Томас, а затем вновь смотрит на меня. Взяв меня за руку подносит ладонь к своим губам и вновь оставляет поцелуй. – Получается ты чародейка, раз перед тобой пал даже Джим.
Это тот момент, где у меня должно перехватить дыхание.
И его перехватывает.
Только по совершенно другой причине. Марк тянется к бардачку и задевает мозолистой ладонью мое колено.
Лили, твои дела очень-очень плохи. Нельзя давать целовать руку одному брату, а задыхаться от мимолетного прикосновения другого.