Хозяин антимагии

— Мы же договорились, что при необходимости прикроем друг друга, — ответил Митя, улыбнувшись. — Или ты уже забыл?

Кивнул, но внутри чувствовал лёгкое недоумение. Странный он, конечно. Другой бы на его месте бросился бежать со всеми, стараясь успеть на пару любой ценой. Но, с другой стороны, голова на плечах у него есть, а то, что там тараканы — так это у всех так. Мало кто понимает чужие мотивы.

Мы шли быстро, но не бежали. Митя, кажется, разделял моё настроение.

В прошлой жизни я уже набегался по пустякам. Всё время старался куда-то успеть. То на лекции, то на совещания, то на поезда, которые вечно уходили без меня. Помню, как однажды чуть не сломал ногу, пытаясь успеть на остановку автобуса, который в итоге опоздал на полчаса. Мои студенты тоже постоянно были в гонке со временем, они вечно опаздывали на пары, как будто время для них текло иначе.

Особенно запомнился один случай. Я тогда преподавал химическую термодинамику, и мой предмет поставили первой парой. На первую лекцию пришли вовремя всего три человека из тридцати. Остальные явились через полчаса, оправдываясь пробками и сломанными будильниками. Я тогда сказал им: «Чем больше вы спешите, тем меньше успеваете». И ведь реально сработало: на следующую лекцию к началу пришла половина, в другой раз две трети, а к концу семестра все приходили вовремя.

И ведь я никогда не жестил, просто старался преподавать, максимально вовлекая студентов в процесс.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимал, что сам не всегда следовал совету про спешку. Но в этом мире всё было иначе. Здесь я не чувствовал той вечной гонки, того давления, которое заставляло меня бежать, даже когда не было смысла.

Да и чего бояться? Знаний в моей голове хватало, чтобы сдать сессию по большинству предметов прямо сейчас.

— Кстати, — вдруг сказал Жданов, — ты ведь из рода именно того мага Пестова, которого больше двухсот лет назад изгнал Император Пётр Второй?

Я почувствовал холодок в груди, но виду не подал, продолжая шагать так, чтобы не показывать удивления.

— Ты разбираешься в истории? — спросил я, бросая на Митю подозрительный взгляд.

— Отец мне постоянно повторял слова одного умного мужа: «Тот, кто не знает прошлого, не знает ни настоящего, ни будущего, ни самого себя». Так что учителя по истории у меня с детства были хорошие.

— Одно дело знать историю поверхностно, а другое — помнить фамилии преданных забвению магов, — заметил я.

Митя замялся.

— Ну, знаешь, твоя фамилия не такая уж обычная. И про изгнание Земляного Олега ходят легенды. Говорят, что только благодаря его родовым секретам мы изменили ход войны с тварями, изгнав их с нашей территории.

— Легенды это одно, а факты — другое. Откуда ты вообще знаешь про это?

Парень вновь замялся. Он начал что-то невнятно бормотать про «книги» и «слухи». Я не стал давить, но в голове уже крутились вопросы. Что-то он явно скрывает. Его образование, судя по всему, намного выше того уровня, что преподаётся в военном училище.

— Стой, — прервал я его оправдания, взяв за плечо так, что мы даже остановились. — Чтобы у нас с тобой не было недопонимания, скажу просто: мой род баронов Пестовых чуть больше двухсот лет назад основал человек по имени Кирилл. Да, его звали как меня, точнее, меня назвали в честь основателя рода. Он был первым, кого записали в табель родов империи. Баронский титул ему лично выдал Император за заслуги перед отечеством.

Я сказал Мите полуправду. Ведь при изгнании Земляной Олег действительно поменял имя, но не сменил род. А в табеле родов первая запись, с которой начинался наш род, гласила: «Крестьянскому сыну Кириллу Пестову за верную службу и преданность отечеству, за подвиги на поле брани и за мудрость в делах государственных дарован Императором Всероссийским титул графа и земли, дабы род его процветал во славу империи».

Митя слушал, слегка прищурившись, словно пытался понять, где правда, а где вымысел.

— Значит, ты из тех Пестовых, которые новые, — наконец сказал он, но интонацию понять было невозможно.

— Да, именно из тех, — ответил я, стараясь звучать максимально нейтрально.

— Понятно, — кивнул Митя, задумчиво глядя на меня.

Мы продолжили идти.

— Слушай, — наконец сказал он, — давай договоримся. Мы не будем впредь поднимать темы происхождения и образования. Иначе оба можем пострадать.

— Договорились, — сказал я, всего на мгновение задумавшись. — Прошлое останется в прошлом.

— Отлично, — кивнул он и протянул мне руку.

А мне этот Митя нравился. В отличие от многих других он не лез с расспросами и не пытался выяснить больше, чем я готов рассказать. В его поведении чувствовалась какая-то внутренняя сила, словно он знал, что делает, даже если не раскрывал всех своих карт. Мне нравилось, что он не боялся идти против течения, как, например, сегодня, когда спокойно остался ждать меня, несмотря на риск опоздать на пару. Это говорило о том, что он ценил договорённости и был готов поддержать, даже если это могло обернуться против него. В таком месте как академия, где каждый сам за себя, найти человека, на которого можно положиться, большая редкость.

Вскоре мы подошли к нужному зданию. У входа нас встретили недовольные одногруппники, их здесь было чуть больше половины.

Судя по лицам, они не успели на пару. По взглядам же было понятно, что они уже решили, на ком выместить злость.

Амат стоял впереди, скрестив руки на груди. Его зелёные глаза словно горели огнём.

Чуть левее стоял глава второй шайки, Сергей Качалов, он тоже был недовольный, но во взгляде читалось ещё удивление и уважение.

Удивление то понятно, я думаю, из здесь присутствующих никто не ожидал, что после прямых угроз и явно опаздывая на пару, я приду сюда. Но вот откуда уважение? Видимо, он не ожидал, что я не сдам его Жимину. Ну, это не в моих правилах.

— Чего стоите? — абсолютно спокойно спросил я. — Пойдёмте на занятие.

С этими словами прошёл мимо ошалевших одногруппников и направился ко входу в корпус. Обратился к старосте, которая стояла недалеко от двери.

— Маша, а в какой аудитории лекция? — спросил я.

— В тридцать седьмой, — ошарашенно ответила она.

— А как зовут профессора?

— Василий Степанович Головин.

— Спасибо, — кивнул я и двинулся дальше.

Краем глаза заметил, что кроме Мити за мной никто не идёт. Остановился, обернулся и с лёгкой усмешкой спросил:

— Ну, вы чего там булки мнёте? Я вас на лекцию планирую провести, или не надо?

С этими словами развернулся и пошёл дальше, не дожидаясь ответа. Через пару секунд услышал, как часть студентов неуверенно двинулась за мной.

Мы поднялись по лестнице, прошли по коридору, и тут я заметил девушку, которая стояла перед дверью аудитории и тихо плакала. Она была худощавой, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Я вспомнил, что видел её на прошлом занятии, но тогда она выглядела куда более уверенной.