Хозяин антимагии

— Спасибо, — сказал он тихо. — Вы напомнили мне, зачем я вообще начал преподавать.

Я удивился, но он продолжил:

— Когда-то давно я планировал преподавать в более благоприятной среде. Вся эта военно-морская тематика мне уже поперёк горла. Как только представится возможность, обязательно сменю место работы, — он довольно улыбнулся и вернулся в аудиторию.

Что же касается предметов по развитию магического источника и отдельных школ магии, то они пока преподавались поверхностно.

В следующем семестре, когда у большинства ребят в потоке откроется дар, нас ожидало много практики. Уже сейчас из моего потока, в котором училось три группы по тридцать человек, дар открылся у одиннадцати ребят. К концу учебного года эта цифра должна быть не меньше семидесяти пяти. Примерно пятнадцать процентов студентов не обретут дар и будут отчислены. Остальные же в конце года получат распределение по специальностям, исходя из открывшейся им стихии и потенциала, показанного на магическом тестировании.

Первая учебная неделя пролетела как один день. За это время я успел досрочно сдать три предмета: монстроведение, теорию магии стихий и ботанику. Казалось бы, всё шло хорошо, но, как говорится, без ложки дёгтя не обошлось. Огромной проблемой для меня стало то, что в академии делался упор на спортивную форму учащихся и стрельбу. Этим дисциплинам в моём прошлом учебном заведении уделялось крайне мало внимания. И сейчас я об этом жалел.

Честно, мне почему-то казалось, что Кирилл был в хорошей спортивной форме для своей комплекции. Но выяснилось, что всё не так просто. Если общие нормативы давались мне легко, то специальные — настоящая жесть.

Бег на три тысячи метров с препятствиями.

Дистанция включала в себя преодоление тридцати пяти препятствий. Трасса была настоящим адом: ямы с водой и грязью, шестиметровые отвесные стены, верёвочные сетки, лестницы, которые раскачивались при каждом шаге, и даже магические барьеры, которые замедляли движение, если подойти к ним неправильно.

Стартовал в середине группы, стараясь сохранить силы для сложных участков. Первые препятствия дались относительно легко: я перепрыгнул через барьеры и прополз под сеткой, но уже к середине дистанции начал чувствовать усталость. Ноги горели, дыхание сбивалось, а впереди ещё стена.

Двухметровая отвесная преграда казалась непреодолимой. Я подбежал к ней, оттолкнулся изо всех сил и ухватился за край. Руки дрожали, но я заставил себя подтянуться и перевалиться через верх. Дальше была яма с грязью, в которой ноги вязли по колено. Выбраться из неё было трудно, но я не сдавался.

На последнем участке мне даже удалось обогнать нескольких студентов из соседней группы, которые уже выдохлись. Финишная прямая была уже близко, но тут поджидало последнее препятствие — магический барьер. Он замедлял движение, если подойти к нему неправильно. Я вспомнил, что говорилось о блуждающей «точке входа», поэтому как только подбежал, резко сменил траекторию. Барьер пропустил меня, и я рванул к финишу.

— Удовлетворительно, — сказал тренер, когда я, едва дыша, остановился перед ним. — Но если бы это был зачёт, Пестов, ты бы не сдал.

Борьба

Для получения зачёта по борьбе нужно было выстоять хотя бы в трёх из десяти боёв против соперников, выпавших по жребию. В пробных поединках мне удалось победить только в одном, и то по очкам. Я попросту измотал соперника, используя свою ловкость и выносливость.

Шанс всё же есть, но если буду так быстро выдыхаться, то не смогу провести и двух боёв.

Фехтование

Здесь у меня имелись только общие знания. Я мог держать шпагу, но движения были медленными и неуверенными. Преподаватель, увидев это, только покачал головой:

— Пестов, ты держишь шпагу, как перо. Это оружие, а не ручка для письма.

Но я уже знал, кто мне может помочь. Лиза!

После занятия подошёл к Мите:

— Слушай, ты можешь навести справки насчёт Елизаветы? Мне нужна её помощь, но она точно не согласится, если я не предложу что-то дельное взамен.

— О чём это ты? — ухмыльнулся Митя.

— Она же без пяти минут мастер фехтования, а это пятый уровень. Хочу, чтобы она согласилась поднатаскать меня.

— Попробую всё разузнать к началу следующей недели.

Стрельба

Про стрельбу я вообще молчу. Магические ружья были тяжёлыми, а мишени двигались так быстро, что я едва успевал прицелиться.

Одним словом, постараться мне придётся знатно, чтобы прорваться через зимнюю сессию, до которой оставалось всего четыре недели. Но я был готов к этому вызову. В конце концов, я не зря говорил, что фундамент будет крепким.

Уже вечером в субботу, после бега с препятствиями, я вышел из училища, намереваясь потратить весь завтрашний день на решение дел в семейной лаборатории.

Тело ныло от тренировок, каждая мышца напоминала о себе при малейшем движении. В руках у меня был только папин журнал с заметками — надежда на то, что я смогу разобраться в его исследованиях и, возможно, найти ключ к тому, что он так тщательно скрывал от остальных.

У дверей училища меня ждал слуга Потап. Он стоял рядом с каретой, запряжённой парой лошадей, и почтительно поклонился, когда я подошёл.

Опять лошади!

Нет, только не это.

— Добрый вечер, барин, — сказал слуга, открывая дверцу кареты.

— Спасибо, Потап, — пробормотал я, садясь внутрь.

Карета тронулась, и я почувствовал, как меня начинает подташнивать. Нет, меня не укачивало. Меня просто бесило это средство передвижения. Я ненавидел его всей душой.

— Не могу так больше! — вырвалось у меня, когда карета выехала за пределы академии и покатила по гладкой дороге.

Потап, сидевший на козлах, обернулся:

— Что-то не так, барин?

— Всё не так, Потап! — ответил я, глядя в окно. — Лошади, кареты… Бесят. Где отцовская машина?

— Так это, на территории алхимической лаборатории, — ответил Потап, слегка смутившись.

— Чего ты раньше-то не сказал?

— Так вы же всё в делах, да в делах, барин. Не до машин было.

— А как там самочувствие управляющего литейным цехом?

— Всё хорошо, ваша милость. На поправку пошёл. Сегодня его видел: по территории носится встревоженный, то ли что-то потерял, то ли на голову болезный стал, всё пытается вырваться за забор. Говорит, важные новости у него. Но братья Гурьевы его не пустили, а то вдруг опять на него покушение совершат. Так что ждут они вас.