Хозяин антимагии

Если он действительно чувствует магию, то, возможно, и сам ею обладает. Но тогда что это за вид?

Вопросы, вопросы, их было больше, чем ответов. Но одно я знал точно: этого зверька нельзя просто так отдать Волкову. Даже за «отлично» по стрельбе.

Когда нежданный гость наелся, я протянул к нему руку.

Тушканчик замер, поджав свои огромные уши, но не убежал.

Осторожно провёл пальцами по его спинке: шёрстка оказалась неожиданно мягкой, словно шёлк, перемешанный с пухом. Под пальцами она слегка пружинила, а при каждом движении отливала серебром.

Странно.

В бестиарии ничего не сказано про такую текстуру шерсти. И уж точно не упоминалось, что заражённые особи позволяют себя гладить. Может, он уже не заразен?

Или…

Мысль прервал резкий стук в окно.

Тушканчик вздрогнул и в следующее мгновение его острые зубки впились мне в ладонь. Я ахнул от неожиданности, но зверька уже и след простыл.

— Чёрт!

На руке остались два аккуратных отверстия, из которых сочилась кровь.

Песчаная лихорадка. Инкубационный период от двух до четырёх часов.

Я мысленно пролистал учебник по магическим болезням. Первые симптомы: чесотка, озноб, покалывание в пальцах. Затем блокировка магических каналов. Полное подавление способностей у слабых магов наступает через шесть часов.

Ещё один стук, уже раздражённый.

Я вздрогнул и приоткрыл окно.

— Тут нельзя стоять! — охранник хмуро указал, что я перегородил выезд с конюшен.

— Сейчас.

Закрыл окно и медленно подъехал к парковке, прикидывая: если повезёт, у меня есть три часа.

Мне нужны: базовый очищающий эликсир, стимулятор кровообращения и…

Чёрт, кажется, мне не хватает компонентов.

Идти в медицинский корпус?

Ну уж нет. Наверняка смогу тут найти что-то из запасов.

Осмотрел салон, нигде не было и намёка на серебристую шёрстку.

— Эй, пушистый! — прошептал я, доставая из кармана крошку пряника.

Из-под сиденья показался нос, потом пара настороженных глаз.

Работает.

— Ты зачем меня укусил? Испугался? — спокойным тоном поинтересовался у гостя.

Зверёк позволил взять его, даже не сопротивлялся, когда я обтёр платком.

Странно.

Заражённые особи обычно агрессивны до конца болезни. Значит, либо он уже чист… либо у этой зверюшки особый иммунитет.

Аккуратно посадил его в левый карман пиджака. Он легко поддался, потом ещё секунд тридцать пытался там устроиться.

У меня в комнате есть исцеляющий эликсир и энергетический, но без ускоряющего и универсального противоядия лекарство точно не сработает.

Откинул крышку багажника и замер.

Господи, да я же гений!

Там лежал демонстрационный набор: двенадцать миниатюрных склянок в бархатном футляре, которые мы бесплатно раздавали медикам, отправляющимся на фронтир.

Исцеляющий… Энергетический… Даже стабилизаторы есть!

Пальцы сами потянулись к флакону с тёмно-фиолетовой жидкостью — универсальному противоядию.

Отлично, всё есть.

Закрыв багажник, я двинулся к общежитию, одной рукой придерживая карман с моей зверюшкой.

Сейчас приду и быстренько всё сделаю.

Тушканчик шевельнулся у меня под пальцами, будто чувствуя мои мысли.

Дождь почти закончился. Я ускорил шаг, когда у третьего корпуса заметил под навесом знакомые фигуры.

— Кирилл! — Митя замахал руками, брызгая водой во все стороны. — Идёшь с нами?

— Передумал, — я покачал головой, чувствуя, как под пиджаком начинает назойливо чесаться запястье. Чёрт, неужели реакция пошла так быстро? В учебниках писали про два часа минимум…

— Да ладно! — Митя чуть не подпрыгнул, наступив в лужу. — Мы уже маршрут продумали!

— Не сегодня.

Сергей прищурился. Его взгляд скользнул по моему пиджаку и уставился на тот самый карман, в котором ворочался мохнатый малыш.

— Понятно, — только и сказал он, но в глазах мелькнуло понимание.

Лиза открыла рот, чтобы что-то добавить, но я уже шагал к своему корпусу, прикрывая карман ладонью.

В дверях здания, словно страж, стоял Петрович. Его грубоватое лицо с короткой щетиной было мрачнее тучи за окном.

— Пестов, — буркнул он, перекладывая связку ключей в повреждённую левую руку, — ты чего по лужам шлёпаешь? Всю грязь в коридор занесёшь.

— Постараюсь не занести, Григорий Петрович, — я сделал шаг в сторону, но комендант неожиданно чихнул, и в воздухе запахло мятной настойкой.

— У тебя в общежитии никакой живности не было? — он пристально посмотрел на меня. — А то мой друг из третьего корпуса жаловался. Говорит, если хоть один студент пострадает, его уволят.

В этот момент по спине пробежал холодок не от слов коменданта, а самый настоящий озноб — следующий симптом песчаной лихорадки. Значит, начинается.

— Всё уже решилось. Я был в медицинском корпусе, студенты все живы и здоровы, — поспешно сказал я. — К вечеру, думаю, выпустят.

Лицо Петровича неожиданно просветлело.

— Правда? Ну слава стихиям. Пойду обрадую Федьку, а то он там уже прошение на увольнение пишет.

Он сделал шаг в сторону, но вдруг обернулся.

— И запомни, Пестов: ни кошек, ни собак, а уж тем более… — он многозначительно посмотрел словно сквозь меня, — всяких экзотических тварей. И соседа своего предупреди.

— Обязательно, — я кивнул, чувствуя, как тушканчик в кармане замер, будто понял угрозу.

Петрович, довольно хмыкнув, зашаркал в сторону своего кабинета, а я поспешил в комнату, сжимая в потной ладони ключ.

Два часа… Но с такими симптомами, похоже, у меня есть от силы час.

Дверь щёлкнула, и я ввалился внутрь, тут же запершись на засов.

— Ну что, дружок, — прошептал я, доставая из кармана тушканчика, — тут только ты и я.

Тушканчик, теперь уже сухой и пушистый, носился по столу, словно серебристый вихрь.

— Ну что, Мотя, — пробормотал я, наблюдая, как зверёк в панике мечется между склянками, — успокойся уже.

Мотя?

Ну да ладно, вроде такое имя ему идёт.