Хозяин Колодцев (сборник)
Шрифт:
– У него есть цель. Ты создала ее. Или увидела заново.
– Где его скважина?
– Там. – Рерт махнул рукой. – Та, которую ты изберешь… Ты придала его жизни смысл – ты найдешь ему скважину.
– Спасибо, друг, – тихо сказал Лив.
Доминика недоуменно оглянулась на него:
– Он издевается!
– Нет.
– Он…
– Пойдемте, Доминика. Мы и так злоупотребили гостеприимством нашего хозяина… Идемте. Я объясню.
– Госпожа! – причитала Нижа, и на ее крики в минуту сбежались
Проталкиваясь сквозь толпу любопытных, Доминика прошла в дом, поднялась в знакомую комнату на втором этаже – и повалилась на кровать, как умерщвленное лесорубами дерево.
Рука ее сжимала ключ, висящий на шее, на цепочке.
Ветер ходил по полю, гоняя темно-зеленые и светло-зеленые волны. На дорожном указателе, криво приколоченном к столбу, сидела ворона.
– Я боюсь, – призналась Доминика.
– Понимаю.
– Я не знаю, что ему говорить…
– Он будет не в себе в первые дни. Лучше, если вокруг окажется спокойная привычная обстановка, знакомые лица… Кстати, что скажут родичи при виде его возвращения?
– Обрадуются… наверное.
– Даже если не обрадуются – ничего страшного. Привыкнут.
Карета, на козлах коротой сидел Сыр, укатилась далеко вперед и теперь поджидала хозяйку у моста, на другой стороне поля.
– Лив, я боюсь. Мне хочется найти первую попавшуюся скважину – и…
– Вы можете это сделать хоть сейчас. Правда, потом придется везти домой совсем беспомощного человека… Но у вас ведь экипаж.
– Нет. Я просто хочу попробовать, Лив. Просто увериться, что Рерт не лгал, и теперь любая скважина…
– Рерт не лжет мне. Он же не сумасшедший.
Доминика нервно рассмеялась:
– А я вам солгала.
– Я даже догадываюсь, зачем.
– Для правдоподобия. Скажи я правду – кто бы мне поверил?
– Я.
Доминика отвела глаза:
– Мизеракль.
– Да. Я сам не всегда понимаю, Доминика, что мною движет. Одно могу сказать совершенно точно: ничего в своей жизни я не совершил из жалости.
– Я вас обидела?
– Ну что вы.
– Вы ведь тоже солгали мне, Лив. И были правы. Если бы вы признались тогда, что хотите мне помочь, – я только уверилась бы, что это ловушка.
– А почему, собственно?
Доминика сцепила пальцы:
– Действовать, не преследуя выгоду, – противоестественно. Зато разбойник, у которого слишком мало сил, чтобы напасть в открытую, прежде всего предложит помощь – и проводит до ближайшей рощицы… Разве не так?
– Так.
– И нормальный человек скорее поверит в наследство, чем в стопку писем, от которых к тому же ничего не осталось, кроме горстки пепла.
– Вы помните их наизусть.
– С чего вы взяли?
Лив чуть заметно усмехнулся:
– Знаете что? Не говорите никому, что это вы его спасли. Придумайте что-нибудь. Груз так называемой благодарности способен
погубить что угодно, тем более – такой груз…– Но ведь это выего спасли. Это я вамблагодарна.
Лив хмыкнул. Вытянул откуда-то покореженную, закопченную шпильку:
– Узнаете?
– Еще бы…
Лив бросил шпильку в траву. Земля разошлась с негромким треском; на месте, где упала шпилька, поднялся, как змеиная головка, росток. Секунда – и молодое дерево неизвестной породы стояло, покачиваясь на ветру, поводя клейкими листочками, удивляясь само себе.
– На память, – сказал Лив.
– Почему здесь?
– Здесь раздорожье. Место, где мы разойдемся.
– Погодите, Лив… Что заставило вас сесть с ним… с этим… за эту доску? Кто? Почему он показывал пальцем… вверх, в потолок?
– Кто его знает. – Лив беспечно улыбнулся. – Он суетился, он размахивал руками… Как мы теперь догадаемся, что он имел в виду?
Ворона смотрела с дорожного указателя – насмешливо, как представлялось Доминике. Время шло; каждая уходящая секунда трогала волосы на голове – как ветер или как сильный страх.
– О чем еще вы хотите меня спросить?
Доминика оглянулась на карету в отдалении. Сыр не маячил больше на козлах – видимо, спустился вниз поболтать с Нижей.
Тогда она поднялась на цыпочки и крепко обняла своего спутника. И снова поразилась, обнаружив, что он почти ничем не пахнет. Разве что древесным соком и небом после молнии – чуть-чуть.
– Куда вы теперь?
– Я ведь бродяга, Доминика, вы помните. Дорога – мой дом…
Он осторожно высвободился. Церемонно поцеловал ей руку:
– Прощайте, моя госпожа. Берегитесь сомнительных портных и никогда не говорите вашему Денизу, что произошло с ним на самом деле.
– Я еще увижу вас… когда-нибудь?
Этот вопрос она задавала себе потом – много раз.
Особенно он мучил ее ночью, когда, просыпаясь рядом со сладко сопящим мужем, она прогоняла свой сон.
Ей снилось, что ворона слетает с дорожного указателя, садится на верхушку молодого дерева и, широко разевая рот, отрывисто каркает:
– Привет, Мизеркаль!
Скрут
Пролог
…Травы больше не было. Была измочаленная, мягкая, влажная подстилка, но девочка предпочла бы сплошной ковер из крапивы. У нее на босых пятках — чужая кровь…
Злобный человек в железной одежде хотел остановить их, но ее провожатый что-то негромко сказал — и человек отступил с поклоном.
— …Не испугаешься?
Много-много черных птиц. Отрешенно бродят женщины; провожатый сказал, что каждая из них заплатила злому железному человеку золотую монету. Но женщин мало, потому что те, кто бились здесь, пришли издалека… Их женщины еще думают, что они живы…