Хозяйка аптечной лавки

— Кто это был? — начинаю первой.

Он дергается, резко опуская руки. Неужели не услышал, как я подошла? Смотрит на меня тревожными темными глазами.

— Она жива? — пропускает вопрос мимо. — Как моя дочь?

— Все в порядке.

Ксандор облегченно выдыхает и порывисто подается навстречу. Я интуитивно вжимаюсь в опору позади, пытаясь отшатнуться.

— Что мне сделать для тебя? Чем отплатить?

Сглатываю волнение, вдруг ощущая себя слишком маленькой и беспомощной рядом с этим человеком. Он будто читает мысли, отодвигается назад.

— Прости, я перепугался за Литу. Все случилось так быстро… даже не спросил, как тебя зовут.

— Ал..., — вовремя осекаюсь и называю правильное имя: — Кассандра.

Протягиваю ему бандану и встаю, смыкая руки впереди в замок. Смотрю на него сверху вниз, возвращая себе спокойствие.

— Платить ничего не нужно. Только расскажи, как это произошло, кто ее ужалил.

Для прежней ведьмы тут не было бы секретов, но я таких укусов никогда не видела. Хочется знать, кто водится в лесу, буквально под боком. Эта тварь ведь может к дому выйти или во время похода за грибами да ягодами мне повстречаться.

Мужчина хмурится, припоминая.

— Кто-то в высокой траве, уже на выходе из чащи. Мы как раз услышали странный крик… Лита испугалась, я замер, прислушиваясь. До сих пор понять не могу, что это было. На человека не похоже вовсе.

Я отвела глаза, чувствуя холодную дрожь по позвоночнику. Признавать этот вопль за собой уж точно сейчас не стоит.

— А потом дочка как взвизгнет! И в слезы. Подхватил ее на руки, вытащил на поляну. Помню шорох в траве, думал змея уползает. Времени не было разбираться — Литка вмиг побледнела, похолодела, как с могилы вставшая стала.

Может, животное испугалось резкого звука? Получается, я сама виновата в том, что на девочку напали. Значит, никакого долга быть не должно. Навлекла беду и сразу исправила это. Очень надеюсь, что без последствий.

— Жаль, не увидели зверя, — отстраненно смотрю в сторону леса.

Задумываюсь, как много незнакомых мне тварей может обитать в этом новом мире. Если есть драконы, говорящие коты, ведьмы и жалящие до полусмерти змееподобные, даже предположить страшно о других возможных вариантах.

А ведь я, как ведьма, обязана быть в курсе всего.

— Могу словить, — отвлекает от мыслей Ксандор. — Я охотник.

Поворачиваю голову, оставляя переживания в шепчущихся с ветром зеленых кронах.

— Нет-нет, не нужно никого ловить!

Он задерживает на мне взгляд, от которого становится неловко. То ли хмурое выражение его лица тому виной, то ли что-то другое. Но мне хочется скрыться от этих глаз и их давящей силы.

— В любом случае, мы почти соседи, — нарушает затянувшуюся тишину Ксандор. — Я купил дом неподалеку. Это был наш с Литой первый разведывательный поход в лесную чащу. Так что, твари не жить. Не хочу, чтобы она снова напала на мою дочь.

Интересно… Думала, я тут одна живу.

Помимо ведьм ковена, которые наверняка расположили свои жилища где-то в этом районе. Но никого помимо них поблизости встретить точно не ожидала. Казалось, люди живут исключительно в городе, да деревнях.

— У твари тоже может быть семья, — говорю я. — Может она не собиралась нападать, просто испугалась резкого звука.

От продолжения разговора меня спасает Огонек. Выскакивает в приоткрытую дверь, усаживается на порог и принимается вылизывать хвост. А из дома слышится:

— Папа!

У меня камень с души падает. Девочка пришла в себя и можно выпроводить вдруг обретенных соседей восвояси. Тороплюсь внутрь, спиной ощущая горячую энергетику Ксандора, идущего следом.

Лита вскакивает, бежит к отцу и обнимает его. Она уже полностью одета и взглянуть на следы укуса еще раз у меня не получается.

— Будьте осторожнее в следующий раз, — улыбаюсь, глядя на их проявления чувств.

— Спасибо, Кассандра. Я теперь обязан тебе.

Девочка поворачивает голову и смотрит на меня, вжавшись щекой в отцовский жилет. Серьезная, брови сведены к переносице, губы поджаты. Мне даже неуютно становится. Кажется, будто она знает, чей крик встревожил то существо.

— Рада была помочь.

Он прощается и идет на выход. Девчонка висит на нем, как привязанная, не размыкая кольца рук. Провожаю их, закрываю двери. Поворачиваюсь спиной и вжимаюсь в твердую шершавую поверхность.

Как много событий для одного утра!

Глава 10

Вдоволь напитавшись силой, дом начинает меняться, подстраиваясь под то, каким я хочу его видеть. Не внешне, там все остается прежним, а внутренне.

Он не может создать из ничего предмет интерьера или мебель, но вполне успешно переделывает одно в другое. Таким образом я оставляю в гостиной один высокий шкаф, а два других преобразовываю в кресла. Старое же, с порванной обивкой, превращаю в диван. Столик у камина им же и остается, только немного увеличивается в размерах.

На кухне я долго пытаюсь выпросить у дома плиту, к которой привыкла, но похоже он не может создать того, чего в этом мире никогда не существовало. Так что приходится смириться с печкой, работающей на огне. Спасибо, магическом, дровами заниматься не нужно.

Когда начинаю чувствовать себя более-менее уверенно в роли ведьмы, перехожу к главному и самому сложному: планированию дела, которое будет приносить прибыль. Ведь всю жизнь прожить на запасах прежней Кассандры не получится.

— Огонек, а в городе есть ведьмовские магазинчики? — интересуюсь, когда мы оба занимаемся варкой восстанавливающего зелья.

Ну, как, оба… Я чищу, нарезаю, давлю, смешиваю и следую рецепту в старом сборнике, а фамильяр руководит процессом, вальяжно развалившись на полке между склянок с готовым «продуктом».

Подошла нужная фаза луны и теперь можно пополнять запасы, истраченные на спящего дракона. Кот уверен, когда зверь проснется, ему понадобится еще одна партия зелья. И она должна быть готова к тому моменту.

Меня вся эта тягомотина с огнедышащим ящером жутко напрягает. С ним связано слишком много вопросов. Я все еще не знала, зачем и почему он тут оказался. И с удовольствием отпустила бы его на все четыре стороны, если б он не дрых крепким оздоровительным сном.

Фамильяр, похоже, тоже дремлет. Поднимаю взгляд от дымящегося котла и убеждаюсь в этом.

— Эй! Тебе спать вообще не положено!

Он приоткрывает один глаз и возмущенно пыхтит.

— Это почему еще?

— Ты же дух, а не настоящий кот.

Огонек открывает второй глаз, садится и воззирается на меня, оскорбленный до глубины души.

— Давай, насмехайся над бедным несчастным фамильяром, всегда мечтавшим оказаться кем-нибудь живым.

— Я не… Ай, ну тебя! Почти поверила.