Хозяйка города Роз

Артур улыбается и тянет меня за руку к себе. Конечно же за левую, ту, на которую сам наставил отметин. Ели сдерживаю вскрик от новой порции боли и послушно наклоняюсь к нему. Терплю прикосновение его твёрдых губ. От боли в руке в глазах собираются слёзы. Их соль лишь усиливает раздражение от линз. Очередная встреча с этим мужчиной приносит очередные тридцать три несчастья для меня.

— Что? Так противно? — замечает моё напряжение. — С Мареком было приятнее?

Он шипит мне в ухо, ещё сильнее сжимая мою руку. Я не выдерживаю и тоже касаюсь губами его волос:

— Если ты сейчас не отпустишь мою руку, я закричу!

Он тут же разжимает свои пальцы, но я не сбегаю от него. Сил хватает лишь на то, чтобы сжать зубы, пережидая острую боль, а не начать растирать повреждение другой рукой на глазах у всех. Понимаю, что это инстинктивное действие тоже не поможет, но как-то отвлечься от боли нужно.

К счастью, из беседки выглядывает Марина и, увидев, что я так и не дошла до неё, кричит в нашу сторону:

— Мне кто-нибудь поможет? Официантов я сегодня не нанимала.

Все поспешно подхватывают свои попы с качелей и идут к ней. Даже Стас пыхтит следом за компанией. Я тоже пойду, только чуть утихнет боль в руке. Пользуясь тем, что теперь меня никто не видит, поддерживаю запястье второй рукой. Становится чуть легче. Артур тоже поднялся со всеми вместе, но вновь опустился на качели. Рядом со мной.

— Покажи руку!

— И что ты там увидишь? Просто не трогай меня больше. Никогда! — срываюсь я. — Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай! Разве это так сложно?

— Не сложно, — автоматически произносит он. И, на этот раз осторожно, подкладывает свою ладонь под запястье. — Есть отёк.

— Я видела.

— Возможно от того, что ты её туго забинтовала. Ещё больше ухудшила кровообращение, — предполагает он.

— На ночь развяжу. Если я забинтую слабее — виден синяк. Как его объяснить Мареку, я не знаю. Сразу станет понятно, что я ему соврала.

— А ты ему не врёшь? — тут же колет Артур.

— Не вру, — мне не нравится его тон и наш разговор тоже. Делаю попытку подняться. За руку Артур меня больше не хватает, но нажимает ладонью на колени, удерживая на месте.

Со стороны кажется, что мы мило беседуем.

— Отёк усиливается при переломах. Тебе нужно к врачу, — сообщает мне то, что я и без него знаю.

— Ещё врача знакомого посоветуй, — не удерживаюсь я. — Завтра найду машину и съезжу в столицу. Там полно платных клиник. Если лучше не станет.

— С утра?

— Нет. После обеда. Мы с Костей всегда вместе обедаем. Поэтому я могу не успеть.

— Послезавтра я лечу в Москву. Скорее всего вернусь поздно в пятницу или рано в субботу. Чтобы успеть на церковную службу по Еве и маме. Но завтра после обеда у меня будет время. Я отвезу тебя в клинику.

— Не нужно! — резко отказываюсь я. — Я найду машину!

— Тебя все таксисты знают, — возражает он. Его голос становится чуть мягче. — Со мной ты не привлечёшь внимание. И у нас будет время поговорить об Артёме.

— Артур!

— Эля, нам нужно поговорить. Хочешь ты или нет, но от разговора никуда не деться. Я понимаю, что один разговор не решит проблемы, но…

Одно из его слов что-то рвёт внутри моей души. Это тоже очень больно. Я буквально взвиваюсь:

— Мой сын — не проблема! И решать тебе её не нужно. Запомни это раз и навсегда. Даже подходить к нему не смей!

— Эля, — Артур оглядывается. Я понимаю, что сильно повысила голос. Но в беседке нас не слышно. Зато Марк уже смотрит в нашу сторону. — Эля. Прости. Ты меня не так поняла. Вырвала слово из контекста…

— Артур, молчи! Прибереги своё красноречие для клиентов в Москве или к кому ты там летишь! Можешь для Миланы, — руку чуть отпускает. Я поднимаюсь и ухожу к остальным в беседку.

Вечер безнадёжно испорчен. Он изначально не обещал быть приятным, но теперь нужно где-то найти силы и адекватно вести себя. Ещё и улыбаться. Скоро лицо будет судорогой сводить от фальшивой улыбки.

Есть мне не хочется от слова совсем. Всё, конечно, очень вкусно, но тяжёлое жареное мясо буквально встаёт в горле комом. Я накрутила себя и никак не могу успокоиться. К тому же очень ноет рука.

Друзья проводят время хорошо. Оживлённый разговор ни на секунду не умолкает. Мужчины много говорят о собственной юности, вспоминают школьные годы.

— Как интересно порой складывается жизнь человека, — произносит Марина Дюжева. — Наверное, никто из вашей футбольной команды, когда она только собралась, не мог подумать, что, Костя женится на Элине. Их знакомство окажется длиною в целую общую жизнь. А ты, Марк, будешь крестить их сына. Я лично не знала Еву, мне очень жаль… Но она была лучшей подругой Элины, а ты — её парнем. Но вы не потерялись за эти годы, а стали ещё больше близки. А Артур жил по-соседству. А теперь Стас — сосед Элины и Кости. Да и мы рядом живём.

Я вижу, что Марина ни на что не намекает. Она предалась ностальгии и проводит известные всем параллели. Освежает воспоминания.

— Никто из нас не думал, — соглашается Стас. — Самое интересное, что футбол любила Ева и таскала Элину с собой за компанию. Хвостиком. Эля, я даже не помню, как ты тогда выглядела? Мне казалось, что все смотрели только на Еву.

Слова Стаса мне не нравятся. Вроде бы он не сказал ничего плохого или конфликтного, но мне кажется, что он сейчас пытается унизить меня. Зачем ему это? Хочет показать, что для меня смерть Евы стала «билетом» в счастливую жизнь? Или это камень не в мой огород? Стас пытается «давить» на больное место Артура? Показать ему, что я заняла законное место его сестры? Мол, ты уехал, Ева умерла и без вас здесь зажили дружно и счастливо? Молчанов заметил сегодняшнее напряжение между мной и Артуром и пытается ещё больше усилить его? Зачем ему это нужно? Или я себе всё опять на придумывала, и Стас просто не слишком удачно выразился? Сказал не подумав?

Внимательный взгляд Артура медленно скользит по лицу Стаса. И он отвечает первым, хотя Молчанов вроде, как и не задавал вопроса:

— Не все смотрели на Еву. Если вспомнить то, что Костя и Элина поженились спустя четыре месяца после моего отъезда.

— Ну, им нужно было жениться, — менее уверенным тоном, но всё же добавляет Стас.

— Ты сейчас хочешь сказать, что я женился на Эле лишь потому, что она была беременной! — вспыхивает сидящий рядом со мной Костя. — Я всегда любил и люблю свою жену. И своего сына. Да я Элю на всех женщин этого города не променяю!

— Костя, остынь, — мягко вмешивается Марек. — Стас ничего не хотел сказать. Выразился неудачно. Правда, Стас? Ты же ничего не имеешь против моего крестника?

— Нет, конечно, — даёт задний ход Молчанов. — При чём здесь ребёнок? Мы об Элине говорили.

— Не нужно об Элине говорить, — вновь предупреждает Артур. Они с Миланой сидят на соседнем диванчике, сбоку, а не напротив нас. Нестерова трётся о него весь вечер, но Артур не возражает. Не скажу, что он сам постоянно лапает её, но и не скрывает, что с Миланой у него есть отношения. Когда она хвасталась Марине, то делала это не голословно. Между тем Алмазов продолжает: — Не важно за кого Эля вышла замуж: за Костю или за парня с соседней улицы. Она навсегда останется для меня соседкой и лучшей подругой сестры. Стас, ты помнишь, что я тебе сказал, когда ты пытался спорить с другими пацанами из команды, что будешь у Элины первым?