Хозяйка перекрёстков

Я обратил внимание, что крестится он необычно – не так, как на земле. Да и вообще религия на этом Осколке, хоть и напоминает по внешним атрибутам христианство, наверняка имеет и массу мелких различий.

В своей прошлой жизни я не относил себя ни к одной конфессии, поэтому и местные верования воспринимал спокойно – просто как часть культурных особенностей. Но то, что здесь, в Лабиринте, проявляются отголоски христианства, выглядит любопытно. Причём вряд ли этот Осколок – слепок с Земли. Слишком много чуждых деталей.

– Ну, а ты, наёмник… – Калиман окинул меня задумчивым взглядом. – Похоже, я не ошибся, взяв тебя с собой. Сам Триединый ниспослал тебя!

Ну да, ну да. Только вот выглядит этот Триединый, как бледнокожая рогатая демоница с пышным бюстом и бездонными провалами вместо глаз. Вот бы ты удивился.

Своего скепсиса я, конечно, постарался не выдать и сдержанно кивнул в ответ.

В одном Калиман был прав – без меня солдаты вряд ли справились бы. Двигались они слишком медленно, в том числе из-за тяжелых доспехов. При этом броня не особо помогала им против огненного дара монстра.

Убирая меч в ножны, я обратил внимание, что дол, проточенный по центру клинка, почти наполовину наполнился чем-то красным. Сначала я принял это за кровь, но субстанция была более яркая и плотная, заливающая выемки в металле, как сургуч. За счёт неё на полотне клинка стал ярче выделяться не только дол, но и узор рядом с рукоятью. Этакая дополнительная цветная заливка, явно пока незаконченная. Осталось около трети. Может, чуть меньше.

Описание самого меча не изменилось, он по-прежнему отмечался как «Непробуждённый». Но процесс явно пошёл – достаточно было дать ему вкусить крови. Причем кровь была специфической – пока я убивал им исключительно игнисных тварей. Так и задумано? Или он принимает любую?

Ладно, увидим…

На щит я тоже взглянул и с удовлетворением отметил, что на нём не осталось ни царапины. Всё-таки артефакты Лабиринта – это сила. Даже самые обычные на вид.

Отец Калиман тем временем уже отыскал заброшенный колодец. Его верхняя часть, сложенная из дикого камня, доходила примерно до пояса, и сейчас была закрыта сверху тяжелым дощатым щитом, играющим роль не то стола, не то прилавка. Втроем с солдатами мы сдвинули эту крышку. Тайлин разжег факел и сбросил вниз. Перегнулся через край, пытаясь разглядеть дно.

– Осторожнее! – проворчал Эсдин, приглаживая вислые усы, делающие его похожими на старого моржа. – Вдруг и там какая-нибудь пакость притаилась…

Арбалетчик отшатнулся, крестясь.

– Да я так… – буркнул он. – Смотрел, как туда спускаться-то будем.

Я, зная о том, как грибница Скверны привольно чувствует себя в темных замкнутых пространствах, тоже не спешил соваться в колодец. Но вроде обошлось. В яме было темно, сыровато и изрядно пованивало. Но было безопасно.

Спуститься нам и правда удалось далеко не сразу – сначала пришлось обыскать весь рынок в поисках подходящих крепких верёвок. Колодец оказался не таким глубоким, как я ожидал – от силы метра четыре. Но объяснение этому нашлось быстро – на дне его высилась огромная гниющая куча всякого хлама. Похоже, когда колодец пересох, его некоторое время использовали как мусорную яму.

– Загадили всё-таки, – морщась и вороша слежавшийся мусор носком сапога, проворчал Калиман. – Люди порой хуже свиней, да простит меня Триединый за такие речи…

Потайной лаз обнаружился за поворотной плитой, искусно замаскированной под каменную кладку. К счастью, открывалась она наружу, так что слой хлама разгребать не пришлось – часть его просто вывалилось в проход. Судя по всему, пока колодец функционировал, потайной выход располагался выше уровня воды.

Тайлин подобрал факел и пошёл первым, освещая путь. Хотя, если честно, своим огнём он мне только мешал. Я бы лучше передвигался в темноте, переключив амальгамные линзы в полноценный ночной режим. Но это выглядело бы подозрительно, да и спутники мои не смогли бы ориентироваться.

Впрочем, заблудиться здесь пока было невозможно – мы шли по длинному узкому коридору, укрепленному через каждые несколько метров П-образными подпорками. Передвигаться здесь можно было только гуськом.

Через пару десятков метров ход вывел нас в боле широкий туннель, но тоже довольно узкий. Здесь уже могли разминуться два человека. Но не два латника со щитами и в тяжелой броне. Так что Тайлин снова пошёл впереди с факелом, за ним – Эсдин, потом я, и замыкал шествие отец Калиман.

– Прямо, пока что всё время прямо, – пояснил он. – Пока не выйдем в главную галерею.

– Что это вообще за подземелья? – спросил я.

– Под городом их целая сеть, – пояснил Калиман. – В основном это коллекторы для слива нечистот и штреки старых заброшенных каменоломен, в которых добывался камень для строительства города. Под Храмовым районом эти штольни использовались многие годы, как место для захоронения. В основном в катакомбах устраивали семейные усыпальницы для знатных горожан, а также для священников. Но последние лет пятьдесят в Ривине отошли от этой традиции.

– Да, после того большого пожара в Храмовом районе, – добавил Эсдин. – Тогда несколько жилых кварталов выгорело. Земли эти расчистили и передали церкви. Там теперь большое кладбище, примыкающее к собору. А в катакомбы уже редко кто спускается. Тут и обвалы не редкость…

Будто в подтверждение его слов, деревянная балка над нами затрещала, и сверху посыпалась тонкая струйка песка.

– Не каркай! – проворчал Тайлин.

Мне и самому было не по себе в этом замкнутом темном пространстве. Никогда не понимал диггеров, по собственной воле исследующих всякие пещеры и заброшенные коллекторы. По мне, так это настоящий кошмар, даже если у тебя нет острой клаустрофобии.

Грибница, к счастью, в катакомбы не пробралась, иначе здесь, в таком тесном замкнутом пространстве, с ней было бы сложно совладать. Так что в целом путешествие оказалось хоть и не очень комфортным, но безопасным. Даже, я бы сказал, скучноватым.

Эта небольшая передышка была для меня даже кстати. Со всеми этими прыжками по Лабиринту немудрено было окончательно оторваться от реальности, забыть о том, кто я и зачем я здесь. Этого я и опасался, когда демоны пытались затянуть меня в эту игру. И что я в итоге получил взамен? Пару игрушек и ворох новых вопросов? При этом я ни на шаг не приблизился к тому, чтобы найти Алису.

То есть, конечно, формально я как раз эти шаги и делаю, продвигаясь между Осколками к центру расклада. Вот только что я получу? Разговор с Козлоногим? Но почему, черти бы его драли, он сам не хочет со мной встретиться? Раньше-то заявлялся сам. Что изменилось?

А может, они с Эреш попросту сговорились, и это уловка, чтобы заставить меня исследовать Лабиринт? Проверить слова Хозяйки перекрёстков я всё равно не могу. Да и вообще мало что могу предпринять в этой ситуации. Разве что плюнуть на все эти потусторонние игры и искать Лиску на Аксисе – по старинке, выслеживая похитителей на основе имеющихся у меня зацепок.

Правда, тогда я бы просто плелся сейчас с караваном Кхемеда в Крысиный замок, изнывая от безделья и жажды поскорее хоть что-нибудь выяснить. А в моём положении ожидание подобно пытке. Здесь, в Лабиринте, я хотя бы не сижу сложа руки. Правда, риск тут куда выше. А из-за договора с Козлоногим рискую я не только своей шеей, но и подвергаю опасности Лиску.