Хозяйка перекрёстков

Я с наслаждением вдохнул прохладный воздух полной грудью. После смердящего дымом, кровью и скверной Ривина это было похоже на какой-то райский сад. Ну, наконец-то! В кои-то веки меня занесло в тихое и приятное местечко.

Впрочем, я не настолько обрадовался и расслабился, чтобы вприпрыжку скакать по лужайке и нюхать цветы. Тревогу Эреш я воспринял вполне всерьёз. Да и мой недолгий опыт блужданий по Лабиринту говорил об одном – здесь отовсюду стоит ждать подвоха.

Ну что ж, проверим, кто водится в этом тихом омуте…

Глава 16

В тихом омуте, как и полагается, водились черти. Рогатые, с копытцами и мохнатыми, как у барашков, задницами.

Строго говоря, это были не черти, а скорее фавны. Или правильнее сказать сатиры? В общем, явно какие-то дальние родственники Энки. Только, судя по поведению, в умственном развитии они недалеко ушли от обезьян. Взгляд у них был хоть и осмысленный и любопытный, но не более того. Как у смышлёной собаки.

Первого из них я обнаружил справляющим малую нужду прямо в ручей. Завидев меня, он выпучил глаза и, бросив своё неприглядное занятие, сиганул в заросли, спугнув при этом ещё несколько собратьев. Ускакав на безопасное расстояние, рогатые исподтишка наблюдали за мной, выглядывая из-за кустов и стволов деревьев. Амальгамные линзы легко обнаруживали их местонахождение.

На вид они были неопасными – голые, безоружные, да и телосложения хлипкого, на уровне мальчишек-подростков. Но меня беспокоило, что своей суетой они меня демаскируют. Поэтому попробовал скрыться, забредя подальше в заросли и набросив капюшон. Заодно протестировал плащ пилигрима.

Плащ, к слову, изменился. Когда я разглядывал его на поляне у Эреш, он явно был другого цвета – темно-серого, почти черного. А сейчас стал зеленовато-коричневым. Автоматический камуфляж? Что ж, удобно.

Не знаю, плащ ли сработал, или козлоногие просто потеряли ко мне интерес. Но, пройдя пару сотен метров вдоль берега ручья, я понемногу от них оторвался.

Места здесь и правда были очень живописные. Что-то в духе средиземноморского побережья – скалистые холмы, поросшие мягкой шелковистой травой, невысокие деревья с пышными кронами и причудливо изгибающимися стволами. Каждое из них хоть сейчас уменьшай и ставь в горшочке в виде бонсая.

Но были и тревожные звоночки.

Через несколько минут я вышел к деревянному мосту, рядом с которым наткнулся на разбитую вдребезги деревянную повозку. Именно что разбитую – вид у неё был такой, будто её грохнули с большой высоты или же долго и упорно долбили огромным валуном. Остов её валялся кверху дном, дощатые борта разбиты в щепы. Груз – тыквы, капуста и ещё какие-то овощи – были разбросаны, раздавлены и по большей части уже поедены зверьём.

Чуть поодаль валялся труп лошади с распоротым брюхом. Причем раны выглядели совершенно чудовищно – шкура была не разрезана, а именно что разодрана. Тут явно похозяйничал какой-то хищник. Причем крупный. Очень крупный.

Кровь лошади, растекшаяся бурым пятном по траве, давно свернулась, над телом вились мухи и хозяйничало несколько ворон, не особо-то испугавшихся моего появления. Выходит, трагедия произошла дня два назад, не меньше. Но это тоже не очень-то хороший знак. Выходит, за всё это время никто не убрал следы побоища. Либо это совсем уж безлюдные места, либо… стали таковыми, и относительно недавно.

Судя по хорошему состоянию моста и дороги – всё же второй вариант. Похоже, люди просто боятся сюда сунуться.

Вечер, как говорится, тут же перестал быть томным. Хотя амальгамные линзы и не сигнализировали о близкой опасности, я всё же невольно напрягся, и идиллическая картина кругом стала казаться зловещей. Вроде бы всё по-прежнему – солнышко светит, листва шелестит, вода в ручье весело журчит по камням, где-то в кронах деревьев щебечут какие-то птахи. Но за каждым кустом мерещатся глаза невидимого хищника.

Я на всякий случай экипировал щит в левую руку. Плащ откинул на спину, открыв грудь, чтобы не стеснял движений.

Осколок, судя по всему, был довольно крупный, не меньше нескольких квадратных километров. На его подробное исследование ушли бы часы, так что я был склонен последовать совету Эреш и просто пробежать его по диагонали, не ввязываясь в неприятности. Но для начала надо понять, куда идти. Дальше вниз вдоль ручья особо не продвинешься – метрах в трехстах за мостом он впадает в реку. Идти вверх по течению? Или по дороге?

В месте, где ручей впадал в реку, над водой нависал массивный скалистый утёс, на самом краю которого можно было разглядеть какое-то каменное строение. Оттуда наверняка открывается хороший обзор на окрестности. Туда я и направился.

По дороге поймал себя на мысли, что, несмотря на смутное предчувствие опасности, настроение у меня было странно приподнятое. Смесь любопытства, азарта и… пожалуй, предвкушения. Не чего-то конкретного. Просто интересно было понять, какие тайны скрывает очередной Осколок. И чем здесь можно поживиться.

Уже не в первый раз подумалось, что если бы я попал в Лабиринт в более спокойных условиях, и фоном постоянно не маячила тревога о дочери и прочие проблемы, то я бы легко втянулся в предлагаемую игру. Да, довольно рискованно. Но зато постоянно новые места, новые приключения. И фактически гарантированная награда за каждую вылазку. В обычной жизни наши усилия, увы, не всегда награждаются должным образом. Если вообще награждаются.

Но главное даже не в этом. Несмотря на то, что за плечами у меня было всего несколько пройденных Осколков, причем простеньких, для новичков, я уже чувствовал себя увереннее. Уже не было ощущения, что меня, как щенка, выбросили за борт, и я барахтаюсь в мутной воде, пытаясь разглядеть берег, а заодно и научиться плавать. Наоборот, даже опасность сейчас воспринималась, как вызов.

Взобраться на утёс оказалось проще, чем я ожидал – на вершину вела узкая извилистая тропинка. Причем благоустроенная – кое-где в камне были выдолблены ступени и даже устроены деревянные перила, потрёпанные, но ещё вполне сносные. На скалу, похоже, регулярно поднимались. Вскоре стало ясно, для чего.

Строение на вершине утёса оказалось святилищем. Четыре резных каменных колонны, поддерживающих прямоугольный навес, под ним – алтарь из грубо отесанного мрамора и искусно выполненная статуя полуобнаженной женщины с луком. Настолько искусно, что её издалека легко можно было принять за человека, если бы не трёхметровый рост. К тому же меня поначалу смутило, что, в отличие от привычных классических скульптур, эта была раскрашена, причем очень реалистично. Кожа была телесного цвета, волосы – иссиня-черными, тонкая свободная туника – голубой с золотистым узором по низу, лук и колчан со стрелами казались сделанными из полированного дерева.

На алтаре исходила густым белым дымом железная чаша. Двое мужчин по очереди бросали что-то в разведенный в ней огонь, то и дело воздевая руки к статуе и что-то бормоча. Он были так увлечены процессом, что не сразу заметили меня. Чуть поодаль от них стояли ещё двое. Эти были вооружены.

Я замедлил шаг, снова набрасывая капюшон.

– Думаешь, от твоих молитв эта тварь исчезнет, отец? – сварливо ворчал статный детина в кожаном доспехе и с массивным копьём. – По-моему, уже поздно взывать к милости Артемиды.