Хозяйственные будни красавицы и чудовища

Волчицы...

Вздохнул и вдруг, мой зверь передал мне мимолётную картинку - Лара. Молодая, сильная, сочная, взъерошенная, чуть напуганная, но храбрая, лежит под моим зверем, подо мной и сверкает яростным взглядом, скалится не хуже настоящей волчицы и рычит, как настоящий зверь.

Буквально доля секунды и на этом всё, волк снова закрылся.

Тряхнул головой, отгоняя такое прекрасное и волнующее видение. Затем, обвёл взглядом волчиц и вдруг встретился глазами с сильным молодым волком, что скалился на меня и готов был пойти против воли вожака и напасть на меня. Этот волк будет защищать свою семью и свою стаю.

Для них я чужак. Но Хозяин. Я сильнее, быстрее и хитрее.

Да, волки меня боятся.

Уважают?

Скорее да, чем нет. Ведь оборотень - он тот же волк и ему не чужды волков законы. Но так же я и человек.

Мотнув головой, я отступил, давая понять стае, что мне они не нужны. Никто из них: ни волчицы, ни щенки, ни сами волки - кровавой схватки мой зверь не желает.

«Вы можете остаться на моей земле. Я вас не трону», — сказал вожаку. — «Другая стая живёт далеко отсюда. Вряд ли вы пересечётесь с ними».

Вожак благодарно склонил голову и без спешки, но всё ещё настороженно повёл свою стаю дальше, но уже по моей земле. Теперь это и их дом тоже.

Я же продолжил свой бег. Мои сильные и мощные лапы не знали усталости, и я бежал, бежал, бежал, желая ощутить изнеможение и сбросить со своих плеч тяжкий груз.

Моя душа давно уже смята и согнута, покрыта ранами и шрамами. Но она не мертва.

Остановившись у реки, я завыл.

Стоя

на

всех

четырёх

лапах,

изливал

душу

безмолвному

небу.

* * *

– Адам-

В душе поселилась странная пустота, съедающая всё на своём пути, не оставляя при этом ничего.

У меня давно не осталось сил на непонятную, нелепую борьбу с судьбой, со злым роком после встречи с феей, с самим собой, со своей звериной сущностью.

Сейчас, возвращаясь в Бистаун, я осознавал, что если впущу в свою душу и сердце Лару, то, скорее всего, для меня всё закончится трагично.

Я уверен, что такая смелая, настойчивая и красивая женщина вряд ли полюбит такого как я - сломленного, уставшего от вечной борьбы и надежды, безнадёжного оборотня.

Расставание с Белль вызвало в душе невыносимую боль и тоску.

Если снова уже другая женщина меня оставит с разбитым сердцем и неосуществимыми мечтами - я умру.

Как же тогда будут смеяться мои кузины и вдовствующая графиня, как же они будут радоваться моему поражению, злорадствовать и каждый день напоминать, что они сразу увидели в ней врага.

С другой стороны, мой зверь сделал выбор и не понимал, почему глупая человеческая половина не принимает его выбор.

«Ты должен понять, что она создана для меня. Для тебя. Для нас», — убеждал меня волк.

«Не упусти этот шанс - единственный и бесценный. И запомни - Белль не была для нас подходящей. Я её не любил и не желал. И ты зря изранил своё сердце», — был вердикт моего зверя.

Обернувшись человеком, усталый, но ничего не решивший для себя, вернулся домой. Время завтрака уже прошло, но я не ощущал голода.

Хотя нет, голод присутствовал, но совершенного иного рода.

— С возвращением, милорд, — невозмутимо произнёс мистер Краз. — Прогулка удалась?

— Не уверен, — ответил с тяжёлым вздохом.

Не обращая внимания на изумлённые взгляды слуг, я шёл к себе.

Да, прислуге было от чего удивиться - давно я не пропадал почти на сутки и не бегал по земле в зверином обличье. Но Чарли Краз был предупреждён о моём внезапном желании и рвущегося на волю волка. Потому в Бистауне не стали поднимать шум о моём внезапном исчезновении.

Только родственницы не знали, куда я пропал. Да и вряд ли они интересовались.

Поднялся на второй этаж. Моя спальня занимала всё крыло.

Комната была наполнена утренним светом, на стенах цвета малахит играли солнечные лучи, проникающие через огромное окно, шириной от одного угла до другого, высотой от пола до потолка. Шёлковый тюль взлетал от дуновенья ветра в приоткрытое окно, а бархатные зелёные портьеры надулись словно паруса.

Королевских размеров кровать из тёмного дерева с обитой кожей спинкой, была аккуратно застелена покрывалом из золотой парчи. Над кроватью висела большая картина, на ней был изображён мой сад с красными розами.

Мой личный камердинер - Артур Лесли, уже ждал меня, чтобы привести меня в порядок.

— Добрый день, милорд. Есть пожелания, что хотели бы надеть сегодня? Правда, зная ваши предпочтения, я подготовил три костюма...

Я не слушал камердинера.

Взглянув на картину, в голове созрела на первый взгляд очень глупая мысль, но повинуясь порыву, развернулся и бросился прочь из спальни, в след мне донёсся удивлённый восклик слуги.

Я направился в розарий.

Когда возвращался снова, но уже с охапкой самых лучших своих роз, работающие слуги глядели на меня с ещё большим изумлением.

Мой личный камердинер - Артур Лесли, поджидающий меня у лестницы, округлил глаза.

Ещё бы. Я никому не позволял трогать свои розы. Даже срезать их не позволял ни одной живой душе, в том числе и самому себе. Словно колдун охранял цветы как самое важное сокровище в мире.

Ни одна женщина не была удостоена чести быть одаренной моими цветами. Белль я дарил цветы, но не розы из своего сада.

Мимозы, хризантемы, но чаще всего лилии - она их очень любила.

Хотя, почему любила? Любит.

А вот розы...

Мне удалось создать и вывести несколько сортов скрещиванием роз. Но самый прекрасный сорт я назвал «Пленительная красота». Эта роза имеет изящные некрупные бутоны, раскрывающиеся в розетковидные цветки чистейшего рубинового цвета, с заметной пуговкой в центре. Роза имеет насыщенный чайно-ванильный аромат и завораживает своей красотой, пленяет, от неё невозможно оторвать взгляд, настолько она прекрасна.

— Леди Свон у себя или в кабинете? — спросил дворецкого.

— Леди Свон до самого утра работала, милорд. Она у себя.