Хранитель Заката

– И вы решили сказать им, что полюбили и хотите устроить свою жизнь?

Мария Михайловна невесело улыбнулась:

– Да, сын уже давно хотел, чтобы я встретила хорошего человека и была счастлива. И невестка тоже мечтала устроить мою жизнь.

– И Владлен Архипович предложил вам выйти за него замуж…

– Предложил.

– А вас не смутило это предложение?

– Сначала смутило, конечно. Но потом он всё объяснил, и я подумала, что мне просто очень повезло.

– Я догадываюсь, что он вам сказал.
– Хранитель был строг, но в голосе звучало сочувствие и даже сострадание. – Что он мечтает стать маячником, но охотнее берут семейные пары, а не одиноких. Так?

– Почти дословно, - изумилась Мария Михайловна. Полоцкий и вовсе посерел, будто собираясь лишиться чувств, как какая-нибудь уездная барышня, когда открылись непристойные подробности её личной жизни.

– И вы решили, что это отличный шанс. И даже домик покупать не нужно, а отложенные на него небольшие деньги можно отдать детям.

– Так и есть. А жизнь на маяке меня совершенно не испугала. Я люблю природу и умею довольствоваться малым. Мы поженились. Дети удивились, конечно, но обрадовались. Владлен им понравился. Он хороший человек, - попыталась вступиться за фиктивного мужа Мария Михайловна.

Хранитель тему развивать не стал и вместо этого спросил:

– А фамилия? Обычно мужья берут фамилии жён, если их собственные неблагозвучны. Но, насколько мне стало известно, у Владлена Архиповича была вполне приятная для русского слуха фамилия Семёнов.

При этих словах Полоцкий дёрнулся, руки его суетливо зашарили по папке с документами, которую он до этого положил на стол перед собой.

– Владлен сказал, что ему очень понравилась моя фамилия, что он устал жить с обычной, распространённой, что из-за этого вечная путаница, - объяснила Мария Михайловна.
– Ну, я и не возражала.

– А вас не смутило, что имя-отчество Владлен Архипович ну никак не тянут на рядовые? Путаница при таких анкетных данных маловероятна.

– Я спросила об этом, - кивнула, соглашаясь, Полоцкая. – Владлен мне объяснил, что чаще пишут инициалы. А В.А. – инициалы часто встречающиеся. Это не Э.Я. или У.Ф. какие-нибудь. И в сочетании с фамилией Семёнов вероятность путаницы увеличивается.

– Понятно, Мария Михайловна. Спасибо. – Хранитель был задумчив, но Анна видела, что, убедившись в невиновности Полоцкой, он испытал облегчение. – И дальше у вас всё шло по плану?

– Да, Владлен договорился о том, что нас примут на работу на Закат. Мы переехали сюда. Мои дети, конечно, немного удивились, но были счастливы за меня. И мы жили здесь очень хорошо, подружились с Василием и Родаковыми. У нас сложился отличный коллектив. Да ты же знаешь, Матвей…

– Знал, - голосом выделил последний звук Хранитель. Мария Михайловна бросила расстроенный взгляд на Полоцкого и поникла. – А Владлен Архипович часто бывал в Кронштадте?

– Сначала почти нет. Потом освоил моторку, стал выбираться почаще. Но всё равно обычно Василий по делам ездил.

– А друзья, родные и знакомые вам звонили?

Анна посмотрела на Полоцкого. С каждым вопросом Хранителя он мрачнел всё сильнее, а его пальцы продолжали суетливо теребить замочек пластикового конверта с документами. Смотреть на это было неприятно и даже страшно, хотелось забрать у него конверт, чтобы только не видеть эти нервные дрожащие движения.

– Да-а, - не очень уверенно протянула тем временем Мария Михайловна.

– Да? – вскинул бровь Хранитель.

– Мне – да. А вот… - Она виновато посмотрела на фиктивного мужа. – Прости, Владлен. Но врать я не буду.

Тот обречённо махнул рукой, и она закончила:

– А вот Владлену никто не звонил.

– И вас это не удивило?

– Поначалу я не замечала. Потом спросила как-то, а он сказал, что по натуре нелюдим, а родни нет. Мне его так жалко тогда стало. Мы уже привыкли к тому времени друг к другу. И хорошо жили, как добрые соседи. Благо, дом большой, можно и не мешать друг другу совсем.

– То есть, вас вообще ничего не смущало?

– До недавнего времени – нет, - твёрдо ответила Мария Михайловна.

– До недавнего времени? – вопросительно посмотрел на неё Хранитель.

– Да. А точнее – до прошлой недели.

– А что случилось на прошлой неделе? – спросил Матвей.

Мария Михайловна открыла рот, чтобы ответить. Но тут в крышку погреба яростно застучали.

Глава 44. Семёнов

От грохота Владлен Архипович вздрогнул. Стул, на котором по-прежнему с видом человека, выполняющего важную работу, сидел Денис, подпрыгнул, орнитолог от неожиданности чуть не упал, тут же испуганно-вопросительно посмотрел на Хранителя и проявил инициативу - топнул в ответ:

– А ну тихо!

Хранитель остановил его движением руки.

– Я так понимаю, наш арестант желает дать показания.

Он подошёл к погребу, сел на корточки и рывком открыл его.

– Вылезайте.

Чужак довольно ловко выбрался, поводил плечами, разминаясь, и хмуро заозирался. Увидев его, Полоцкий-Семёнов закрыл лицо рукой. «Да он же не знал, что мы его нашли», - вспомнила Анна.

– Садитесь, - велел Хранитель таким тоном, что Анна, будь она на месте чужака, спорить не решилась бы. Тот тоже возражать не стал, опустился на предложенный стул и откашлялся.

– Вы это, не трогайте его. – Чужак мотнул коротко стриженной головой в сторону Владлена Архиповича. – Лучше я сам всё расскажу.

– Сначала мы дослушаем Марию Михайловну, - не согласился Хранитель и посмотрел на Полоцкую. Та проглотила ком в горле и, чуть запинаясь, продолжила:

– А на прошлой неделе я увидела, как Владлен разговаривал с кем-то по телефону. Впервые за то время, что мы здесь. После этого он как-то погрустнел, стал задумчивее гораздо. А потом и вовсе повадился уходить куда-то надолго. Я, наверное, на это и внимания бы не обратила, но через несколько дней заметила, что из холодильника начала пропадать еда. Про чужого я и не подумала, если честно. Вот даже в голову не пришло. Решила, что Владлен стал тяготиться моим обществом, что устал от меня, жалеет, что связался со мной. А, может, ему позвонила какая-нибудь женщина, которую он любил или даже продолжает любить. Вот и уходит, чтобы подумать, как быть, посидеть в тишине, и даже еду с собой берёт.

Анна увидела, что Владлен Архипович с благодарностью смотрит на Марию Михайловну, и сердце тут же сжалось от сочувствия к обоим Полоцким. Она ещё не знала, что натворил Владлен Архипович, но не жалеть его всё равно не могла. Мария Михайловна протянула руку, ободряюще пожала плечо своего фиктивного мужа и продолжила:

– И все эти дни я думала, как бы поговорить с Владленом, успокоить, объяснить, что я всё понимаю. Я и к Василию ходила, в тот день, когда вы, - она посмотрела на Анну, - приехали. Хотела попросить его разрешить мне перебраться на орнитологическую станцию, чтобы не мешать Владлену. Там есть свободные комнаты. И одна даже с отдельным входом, я бы там никому не мешала. Но Василий был чем-то расстроен и сказал прийти на следующий день. Я не стала настаивать, видела, что он пытается подавить раздражение, и решила, что утро вечера мудренее. А утром он… - Мария Михайловна расстроенно замолчала.