Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога 2
Шрифт:
Слова зеркального отражения были правдой, горькой пилюлей, которую я отказывался глотать. Я стремился к власти, мечтал о величии, но внутри меня жила тень сострадания, которая тормозила мой марш к цели. Это сострадание, это нежелание пожертвовать чем-либо во имя своей цели, он назвал слабостью.
Чаша моего терпения переполнилась. Я бросился на своё отражение, на свой страх. Наши клинки столкнулись в смертельном танце, вихре искр и металлического сваривания. Мой крик, «Взрыв бездны!», сопроводил ударную волну, которая обрушила часть потолка. Пыль и камни обрушились на арену нашего поединка,
Но мой двойник был непоколебим. Его глаза, мои же глаза, сверкали жестокой иронией.
— И это твой предел? — спросил враг, голос пронизывал меня насквозь.
— Что ты хочешь от меня? — вырвалось у меня, словно последний вздох умирающего.
— Лишь одного, чтобы ты принял себя и познал свои слабости, — ответила фигура в тени.
Слова копии были подобны уколу жалом осы. Я снова бросился в атаку, но скорость врага превосходила мою. Удар в грудь, помятый доспех, вкус крови во рту… одно лёгкое отказывало.
— Вот такая сила тебя ждёт, если ты познаёшь свои слабости! Прими поражение! — прокричал враг.
Мне не хотелось принять поражение. Я выпустил пламя, но незнакомец рассеял его лёгким движением клинка, отрубив мне руку одним резким ударом. Боль была невыносимой, но ничего по сравнению с болью признания своих слабостей.
Голос, холодный и насмешливый, пронзил меня, как осколок льда:
— Ты размяк, стал уязвим и сентиментален, в тебе борется тьма и свет. Ты был тенью, воплощением ужаса. Армии дрожали перед твоим именем, города утопали в крови, сила твоя была абсолютной. Тёмный Колдун, властелин хаоса, чьё сердце было ледяным и пустым. А теперь ты юнец, что познал дружбу, любовь, — таинственная фигура усмехнулась. Сдайся и прими свою смерть, отродье!
Я бросился на врага, с кинжалом в руке. Но он был быстрее, точнее. Моё собственное отражение, предвосхитив мои действия, срубил мне запястье одним ловким движением. Кровь залила руку, но ярость, жгучая и первобытная, заглушила боль. Я выгнул шею и нанёс точный удар шлемов в лицо врагу.
— Получай, выродок! — вскрикнул я.
Однако эта вспышка гнева оказалась лишь кратковременной. Острая боль пронзила живот – кинжал копии вонзился в мою плоть. Слова моей копии, словно ядовитые иглы, пронзили мой разум:
— Ты ничтожество! Тебе никогда не превзойти свой предел! Просто мусор!
Ярость, словно вулкан, изверглась изнутри. Я жаждал мести, крови, страданий тех, кто смел насмехаться надо мной. С последним рывком я поднялся и ударил затылком по челюсти копии. Парень рухнул. Я взбесился, начал избивать его головой о пол до тех пор, пока не превратил лицо в кровавое месиво, пока не выбил ему глаз, пока не посыпались зубы. Упав без сил рядом с обезображенным телом, я почувствовал пустоту.
Окровавленное тело врага медленно поднялось:
— Великолепно. Теперь я вижу прежнего Тёмного Колдуна, в чьём сердце не было жалости! — прозвучал голос таинственной фигуры, полный удовлетворения.
Моя копия вытащила из кармана флакон с густой чёрной жидкостью и протянул мне.
Сообщение:
Вы получили — эликсир безумия!
— Что это? —
спросил я, собравшись с силами.— Оружие против Лорда-демона. Ты поймёшь, что надо делать, когда придёт время. Ведь ярость, страх, отчаяние — твоё оружие. Пусть враг встанет на колени перед тобой.
Улыбка копии была безумной, почти детской, в ней сквозила неизбывная трагедия.
В уголках моей души росло ощущение, что лишь я сам смогу решить, как поступить. Бодрствующий страх сменился тревогой. Как можно вернуться к тому, что так старательно искоренял?
— Кто ты? Ответь! — воскликнул я, но лишь безмолвие и отчаяние отдались в ответ.
— Я — это ты, твоё будущее и прошлое! Имя мне Хаос! — произнесла моя копия, и порыв ветра унёс в пустоту таинственный силуэт, оставив меня вновь наедине с собой.
Я вновь оказался в комнате отдыха, которая была полна гармонии. Мои спутницы спали рядом на диванах, уставшие от битвы. Мой разум всё ещё был в шоке от того, что произошло, и не мог понять, всё это было за правду или лишь в моей голове. Хоть боль была реально, но мои конечности были на месте.
Призвав инвентарь, там я заметил зелье безумия. И вдруг почувствовал, как дыхание снова ускорилось, в сердце пробудилась истинная надежда. Мне придётся отринуть новое и возвратиться к старому, чтобы одержать победу. Я уже не был простым юношей с добрым сердцем; я стал тем, кто разделит свои слабости на две стороны и начну призывать как тьму, так и свет на своей стороне.
Ради своего будущего я готов был уничтожить всех на своём пути!
Глава 25: Битва у вулкана Эброд
Вечер окутал город мягким светом, солнце, словно устав от своих дневных забот, затерялось за горизонтом. В свете мерцающих свечей, которые отбрасывали глубокие тени на стены, я держал в руках небольшой флакончик с чёрной жидкостью. Его поверхность была гладкой, а край флакона касался моей ладони, вызывая лёгкое дрожание. Что ждёт меня после первого глотка? Мысли крутились в голове, словно бури на кровавом небе.
Пока я теребил стеклянное чудо, мои спутницы с интересом поглощали булочки с кремом. В этот момент в комнату вошёл Арион.
— Как обстоят дела? — сразу же спросил я, ощущая, как во мне борются надежда и тревога.
— Прошу проследовать за мной, — произнёс десница короля, его голос звучал как уверенный ритм.
Мы все встали, словно марионетки, ожившие от одного лишь взгляда. В сердце у меня заколотилось, когда мы направились к королю. Поднимаясь по резным ступеням, я чувствовал, как воздух вокруг становится тяжёлым от ожидания. Мелзол уже ждал на своём троне, окружённый вельможами и генералами, их лица выдавали тревогу.
— Я смог связаться по сфере наблюдения с правителями других стран, — начал король, его голос был полон решимости. — Только эльфы решили помочь Илирии. Остальные укрепляют свои границы.
Тревога, подсознательно проникавшая в мои мысли, стала явной в воздухе.
— Все провинции страны людей вышлют свои войска к вулкану Эброд, — продолжал Мелзол с явным волнением в голосе. — Там, объединившись с эльфами, мы примем бой. Надеюсь, у вас есть план? — спросил король, наклонившись вперёд.