Хроники былого и грядущего

Рассказал об этом солдатам, а также своим диверсантам, сообщив, что придётся-таки им поработать. А то простаивать без дела, при их-то навыках, натуральное преступление.

В принципе, мои прогнозы оказались верны, вот только… Бежать с острова некуда, а замок Александора Торрента был не резиновый. Впустил он только крепких мужиков, способных помочь в обороне, остальных отправил подальше. Крестьяне разбежались по острову, пытаясь сделать хоть что-то. Деревни стояли покинутыми, но возле одного посёлка, самого крупного на этом острове, успели установить частокол и вырыть ямы. Люди готовились к обороне.

— Что же, давайте попробуем провести осаду по всем правилам, — улыбаюсь я, — Ротбар, бери всадников, осмотрите окрестности и ближайший лес. Будьте аккуратнее, возможна засада и почти наверняка — ловушки. Кто пострадает, лечения не будет. Останется жить хромым, безногим или ещё каким калекой.

Хоч стукнул себя кулаком по груди, взяв людей и отправившись на проверку.

— Роуланд, на тебе контроль периметра этого поселения. Размести людей, чтобы наблюдали за возможными диверсантами или беглецами. Будь готов к ночной вылазке, они наверняка попробуют её организовать, если, конечно, мы затянем со штурмом до ночи. В таком случае, кто-то точно попробуют сбежать в темноте.

— Да, «Небесный Клинок»! — громко произнёс мужчина, покидая импровизированный штаб и на ходу набирая людей.

— Клиган, собери лучников, готовь горящие стрелы и начинайте обстрел. Только грамотный, чтобы не успевали тушить. А значит — со всех сторон. Кто будет пытаться мешать — расстреливайте.

— Сделаю, — кивнул он с довольной ухмылкой и покинул мою, вновь уменьшившуюся, компанию.

— Берик, — оглянулся на инквизитора. Это был последний и наименее проверенный из моей группы, человек. Но… я верил в парня. — На тебе управление войсками.

Улыбаюсь, глядя на его недоумение.

— Поясню. Вряд ли крестьяне и рыбаки продолжат сидеть в поселении, когда его подожгут. Они побегут. И тогда будет два варианта: либо попытаются прорваться и сбежать в горы да куцые леса, либо нападут. Ибо как говорится, загнанная в угол крыса способна и укусить. Но за сбежавшими по лесам и горам присмотрит Роуланд. А потому… распредели войска и приготовься разбить врага, если он пойдёт в прямую атаку.

— «Беда тем жалким существам, кто входит меж клинков бойцов могучих», — процитировал он. — Я не подведу вас, «Небесный Клинок»! — инквизитор вытянулся и преданно на меня посмотрел.

— Нинон Ланкло? — хмыкнул я, узнавая строки, — а ты продолжаешь удивлять меня своими талантами, инквизитор Шторм.

Кивнул ему, позволяя заняться делом.

Штурмом назвать это было нельзя. Подожжённый посёлок горел. Клиган хорошо постарался. Бандитское население пыталось погасить огонь, но стрел было много, намного больше, чем тех, кто рисковал высунуться и поливать их водой. Дым душил их, заставляя бросать безнадёжное дело и пытаться выбраться наружу.

Вооружённые пираты, а никем иным я этих людей назвать не мог, высыпались за стены. Действовали они хаотично. Кто-то нападал на выстроившиеся войска, коими управлял Берик. Некоторые пытались бежать, попадая в засаду Бернарда. Сбежавших не было, за этим тщательно следили.

Через пять часов после «боя», когда всё успело хорошо прогореть, я, вместе с группой солдат, зашёл в поселение.

— Проверьте всё, — указываю на чадящие обломки, — могут быть выжившие. А их быть не должно.

Зачистка обязана быть проведена от и до.

Конечно, со стороны может показаться, что я проявляю излишнюю жестокость, но это не так. Десятилетиями… — да что там, столетиями! — эти люди жили, как пираты, мародёры, контрабандисты и убийцы. Что «мирные», что воины, что моряки. Даже отсели их в другое место, они найдут способ, как нагадить остальным. Выйдут на большак, подадутся в матросы, на корабль, пытаясь подбить людей на кривую дорожку… Может, я и преувеличиваю, не спорю, но сужу по поступкам, а презумпции невиновности в средневековье нет. А потому, я здесь обвинитель, прокурор, следователь, адвокат, судья и палач в одном лице. И моё решение неизменно и просто: казнить бандитов, всех до последнего.

— И хоть мы теряем душу, но приобретаем весь мир, — тихо вздыхаю я, наблюдая за происходящими событиями.

На следующее утро я приказал диверсантам отправиться к замку Торрентов, а сам собрал войска и приблизился к своей следующей цели. Переговоров не было, а потому, ближе к ночи, десяток моих диверсантов сумели незаметно проскользнуть внутрь, по грубой стене достаточно простой и невысокой крепости. Тихо вырезав караул, моим войскам были открыты неприметные, но хорошо укреплённые двери, ведущие в проходы, сделанные прямо в стене. Через них внутрь начали проходить солдаты, спокойно выстраиваясь и занимая укрепления. Примерно через час началась резня.

Практически сразу воины открыли ворота, запуская подкрепление и бойцы принялись бесчинствовать, убивая и насилуя без разбора.

Тут уже решил дать воинам немного спустить пар, потому что держать войска без «законной добычи» на постоянной основе тоже не есть хорошо. И ладно бы для дела, но не просто же так? А солдатам хотелось развлечься.

А дальше пошла инерция и наше пребывание на «Малой Сестре» обернулось такой же бойней, как и на «Милой», но только более жестокой. Причём казалось бы, честные и порядочные Королевские войска, которые ранее тренировались рыцарями Королевской Гвардии и мастером над оружием Красного Замка — дорнийцем Араном Сантагаром. Человеком тщеславным, но честным и благородным. Так почему же они столь быстро дошли до звериной ярости? Возможно, одно кровопролитие порождало другое. Возможно, искреннее желание справедливости не только прекрасно, но и ужасно. Что может быть более правильным и более добродетельным, чем искоренение зла?

Здесь я тоже оставил сотню человек. Хоть маяка на «Малой Сестре» не было, но могли оставаться выжившие, а я не желал оставлять в живых столь ненавистных мне людей.

Оставался последний остров, где всё ещё присутствовало организованное сопротивление — «Длинная Сестра».

К этому моменту окончательно стало понятно, что вести о наших действиях разнеслись по области вокруг. Возможно, что вороны летели и к Аррену, в столицу; в Орлиное Гнездо; может в Белую Гавань… Но последние разве что обрадуются. Нет никого, кто ненавидел бы ублюдков сильнее, чем северяне. Даже моя ненависть выглядит смешно, по сравнению с их. Именно северные купцы чаще всего попадались на уловки с маяком от пиратов-островитян.

Прибыв на последний остров, мы столкнулись с аналогичной картиной. Понимая, что в открытом бою шансов нет, все попрятались. Кто-то пытался отплыть на кораблях или даже лодках, но плотный кордон мастера над кораблями не давал им такой возможности. Все пиратские посудины захватывались или поджигались на расстоянии, не имея возможности спастись. Рыбацкие лодки топились, плоты уничтожались. Никто не желал давать разбойникам шанс на спасение.

Оставшимся на острове оставалось лишь молиться. Немногие септоны-островитяне провозглашали, что Семеро карают их за грехи перед божественными законами. Служители Владычицы Волн и Владыки Небес собирали паству, запираясь в домах или небольших храмах. Вместе с жёнами и детьми они падали ниц прямо на землю и с причитаниями каялись в грехах, моля о прощении. Ответом им были лишь удары топоров в двери. А затем — поток бронированных солдат с мечами, вырезающими всех и каждого.

Все храмы «Длинной Сестры», как и остальных островов, пережили резню того или иного масштаба. Мои воины рубили кающихся грешников, затем пинками опрокидывали треножники, разбивали каменные алтари, рвали в клочья драпировки на стенах и уничтожали фрески. Всё, на чём лежало пятно чужой религии, летело в костры. Они не щадили даже то, что принадлежало к вере в Семерых, говоря, что эти вещи «испачкала ересь». Рядом с чудовищными столбами дыма собаки обнюхивали сваленных в кучи мертвецов и слизывали кровь с широких ступеней септ и храмов.