Хроники ключников. Бунт теней

Женя искал серебряных. У него тоже просили помощи, в том числе и те, кто совсем недавно намеревался его убить. Конечно, он помогал, хотя его раны болели, а язык заплетался, и заклинания не всегда получались с первого раза. Князь серебряного клана все же оставался человеком. Сколь бы часто он не напоминал себе, что он - сын ветра, сострадание всегда побеждало высокомерие.

Он с трудом освободился от пут, что наложил на него Проклятый, но так и не успел помочь сестре. Женя пытался защитить её от чудовища, захватившего тело Тэя, и проворонил удар Рэя. Сегодня он не успел остановить этого озлобленного слугу.

Но клану требовалась помощь, и Женя начал собирать вокруг себя среброкрылых воинов. Он узнал, куда пропала Лиа - рубиновая, конечно, кинулась спасать детей - последних своего клана. Позже, уже под вечер, она сама нашла его - прямая, несгибаемая, величественная, княгиня шагала твердо, высоко вскинув голову, переступая через останки тел и не глядя на них. Что ей было до мертвых, ведь она спасала живых. Женя как раз раздавал указания нескольким серебряным сынам ветра, когда увидел её. Она укрыла детей и привела их к нему - всех, до единого. Перепачканных, испуганных, но целых и невредимых. Чего нельзя было сказать о Жене.

– Ты ранен, - заметила она, оглядывая его.
– Хочешь умереть раньше времени?

– Ты позаботилась о своем клане, мне нужно позаботиться о своем, - немного резко ответил он.

Лиа, подумав, кивнула.

– Те, кто успел улететь, спасся. Я видела Зарго и его женщину. Они живы, и это радует.

Женя не понял её.

– О чем ты?

– Что их кровь ещё ждет моих клыков, - она улыбнулась, широко, хищно, и Женя, схватив её за плечо, что было сил сжал.

– Лиа, будь осторожна, умоляю тебя, - произнес он, исподлобья глядя на неё.
– Подумай о них.

Он кивнул на столпившихся вокруг неё детей.

– Княгиня, я есть хочу.

Лиа перевела взгляд на маленького, рыжеволосого мальчика, жмущегося к её ноге.

– Я помню, - тихо ответила она.

– Спусти их вниз, в чашу, - посоветовал Женя.
– Там чище, тише и бегают животные.

– Ты полетишь со мной на охоту?
– спросила она.
– Я могу задрать для тебя быка, если ты устал.

– Ступай, дочь лавы, я сам найду тебя.

Но обещание свое Женя не выполнил. Он вообще не помнил, как оказался в маленькой, тесной пещерке, забитой каким-то пыльным барахлом. Он лежал, вытянувшись во весь рост, прямо на полу, среди вонючих шкур и битых кувшинов. Снаружи перекликивались драконы, но порой наступала такая тишина, что давило на уши.

– Очнулся, князь?

Женя тряхнул головой, потер лоб ладонью и обернулся.

– Где я?
– щурясь, он посмотрел на Макса, который сидел рядом, верхом на огромной бочке. Жене захотелось его ударить, сбить с "пьедестала", повалить на землю и как следует отделать.

– Каково это - убить свою ключницу?
– процедил князь, и сам пожалел, что спросил подобное. Ему не было жалко Макса. Скорее собственное чувство вины добавляло жалости к себе.

– Она жива. Я попал по Проклятому, - бесстрастно ответил Черный Дракон.

– Жива... И где она сейчас?

– В шестом мире. Надеюсь.

– Надейся, - сухо процедил Женя.
– Зачем ты нанес удар?

– Так было нужно.

– Кому?

– Ей.

– Трусливый лицемер. Знал бы, что боги могут быть такими, всегда бы был атеистом. Ты у любого фанатика отобьешь охоту тебе поклоняться.

Макс равнодушно пожал плечами.

– Может, оно и к лучшему. Зачем ты освободил Проклятого, князь?

– Он освободился сам. Тэй находился в его власти, и не смог его удержать.

– Простофиля, - бесцветным тоном констатировал Макс.
– А хвастался, что силен...

Женя нахмурился, осторожно сел и, положив локти на подтянутые к груди колени, злобно уставился на собеседника.

– Радуйся - ты вышвырнул Проклятого из третьего мира, подставил мою сестру и растарабанил Ров.

– Помолчи, - устало оборвал его Макс.

– Ты мне рот не затыкай.

– Ты хочешь со мной спорить или поможешь?

Женя замолчал, вскинул одну бровь.

– Чем?

Макс соскочил с бочки и, склонившись над князем, прошептал тому в самое ухо.

– Завтра я с Зарго и его свитой отправлюсь закрывать телепорт к Великому Разлому.

– Он не подставит тебя в последний момент?

– Поэтому мне и нужна помощь, - Макс поднял глаза, проследил за чем-то, видимым только ему, и снова склонился над Женей.
– Во-первых, я должен быть уверен, что телепорт будет закрыт. Во-вторых, ни один жрец не покинет Разлом.

Женя пожевал губу и едва слышно спросил.

– Ты уверен?

– Мы, - с нажимом поправил Черный Дракон.
– Уверены. Зарго и его компаньоны будут убиты. Ты поможешь мне?

К кому ещё мог обратиться Макс?

– Да, - ни секунды не мешкая, ответил Женя.
– Выкладывай.

Когда Черный Дракон, сообщив кое-какие детали предстоящей казни, удалился, из темноты с грациозностью кошки выскользнула Лиа.

– Ты проснулся, - она протянула ему кувшин. Женя с жадностью припал к глиняному горлышку. Вода была ледяной и чуть сладковатой, с легким цветочным послевкусием, но кружила голову не хуже крепкого вина.

– Благодарю.

– Пей, - Лиа опустилась на пол подле него.
– Тебе нужно набираться сил.

Вернув кувшин, Женя вытер губы и, потянувшись к Лиа, поцеловал её в шею. Она обернулась, ласково погладила его по щеке.

– Спи, князь.

Он послушно, как большой пес, лег на бок рядом с ней, а она, прислонившись к нему, принялась гладить его по голове, перебирая пальцами светлые волосы.

– Разбуди меня на рассвете, - прошептал Женя, проваливаясь в сон.
– Мне нужно... помочь Черному Дракону.

– Разбужу, - она осторожно поцеловала его в щеку.
– Разбужу, венценосный.

Женя что-то пробормотал и, улыбаясь, заснул. Лиа так и просидела рядом с ним до самого рассвета, а стоило солнцу залить кровью небосклон, как она, легко поднявшись, танцующей походкой направилась к краю. В предрассветной тишине устало вздыхал вулкан, и ему вторило вялое рычание последних дозорных.

Лиа обернулась. Её глаза полыхнули алым.

– Спи, мой князь. Я спрошу за нас обоих.

Красные крылья отблеском зари прочертили светлеющее небо.

***

Черный Дракон, изогнув шею, оглядел края Разлома. Кроме него и четырех магов поблизости не было ни души. Черная, искрящаяся тьма мирно текла в пропасти. Зарго сидел у самого края. В свете восходящего солнца его шкура сияла.