Хроники Корума (сборник)

Но те уже нырнули под арку и оказались за низкой стеной, на покрытой белой пылью дороге. Погоня мчалась по пятам.

Вскоре над головами беглецов засвистели стрелы — это лучники стреляли с крепостных стен. Корум был поражен дальнобойностью луков.

— У них заколдованные луки, Джери?

— Нет. Просто в твою эпоху такие луки еще не известны. Здешние жители — великие мастера в этом деле. Нам еще повезло, луки слишком громоздки, чтобы стрелять из седла. Ну вот, стрелы уже не долетают до нас. Однако всадники не отстают. Свернем вон в тот лес, Корум! Живее!

Они нырнули в густой, пряно пахнущий лес, перескочили через ручей. Копыта лошадей заскользили по влажному мху.

— А что станется с доктором? — спросил Корум. — С тем, что приютил меня?

— Он умрет — разве что у него хватило ума донести на тебя, — ответил Джери.

— Но он человек выдающихся знаний и благородства. Человек науки, ученый.

— Тем больше оснований разделаться с ним. Здесь в почете не ученость, а суеверия.

— Но это такой чудесный край! Здешние жители кажутся очень добросердечными.

— Ты говоришь так, когда за тобой гонятся по пятам? — Джери рассмеялся и хлестнул лошадь по крупу, посылая ее в галоп. — Видно, слишком часто попадались тебе такие, как Гландит, исчадия Хаоса, если это местечко кажется тебе раем!

— В сравнении с тем, через что мы прошли, Джери, это действительно рай.

— Возможно, ты и прав.

Петляя и путая следы, они ухитрились к заходу солнца оторваться от преследователей и теперь, не спеша, брели по узкой тропе, ведя взмыленных лошадей под уздцы.

— До Варлеггона еще далеко, — проговорил Джери. — Жаль, что у нас нет карты, принц Корум, потому что у меня было не это тело и не эти глаза, когда я в последний раз видел здешние места.

— Как называется этот край? — спросил Корум.

— Он, как и Лиум-ан-Эс, разделен на множество мелких княжеств, находящихся в подчинении у одного правителя. Это княжество, к примеру, называется Керноу, или Корнуолл, смотря на каком языке ты говоришь — на местном или на языке плоскости в целом. Здешние жители все во власти суеверий, хотя их история гораздо древнее, нежели в прочих областях страны. Этот край во многом напоминает Бро-ан-Вадаг. Память, конечно, потускнела, однако здесь еще живы легенды о существах, похожих на тебя. Они жили здесь в старину.

— Ты хочешь сказать, что этот Керноу лежит в моем будущем?

— В чьем-то будущем. Возможно, и не в твоем. В будущем другой плоскости. Существует множество будущих, в которых вадаги живы, а мабдены вымерли. Многообразие Вселенной подразумевает бесконечное число возможностей.

— Я восхищаюсь твоими знаниями, Джери-а-Конел.

Щеголь слазил за пазуху и извлек оттуда черно-белого кота. Он сидел там все время, пока они отбивались и скрывались от преследователей. Кот тут же начал мурлыкать и потягиваться, а потом удобно устроился на плече у хозяина.

— Мои знания обрывочны, — устало отозвался Джери. — Просто разрозненные воспоминания.

— Но почему тебе столько известно о здешнем мире?

— Потому, что я живу в нем даже сейчас. Видишь ли, время как таковое вообще не существует. Я помню то, что для тебя является будущим. Помню одну из многих своих инкарнаций. Понаблюдав за парадом подольше, ты бы смог увидеть не только себя, но и меня. Здесь у меня довольно громкий титул, но я служу всаднику на желтом коне. Он родился в этом городе, и местные жители чтят его как великого воина, хотя он, как и ты, предпочитает мир. Такова судьба Вечного Воителя.

— Я не хочу больше об этом слышать, — быстро сказал Корум. — Это слишком мучительно.

— Не могу осуждать тебя за это.

Наконец они сделали привал, чтобы напоить лошадей и поспать, карауля по очереди. Время от времени вдалеке проезжали группки всадников с зажженными факелами, но всякий раз они были слишком далеко, чтобы представлять серьезную угрозу.

Утром беглецы достигли обширной вересковой пустоши, лошади уверенно пошли в карьер и вскоре доскакали до лесистой долины.

— Мы обошли Варлеггон стороной, — сказал Джери. — Думаю, так лучше. Но вот и тот лес, что нам нужен. Гляди, видишь дымок? Там, полагаю, усадьба леди Джейн.

По узкой, петлистой дорожке, зажатой с обеих сторон высокими склонами, поросшими душистым мхом и дикими цветами, они наконец подъехали к двум столбам из бурого камня. Столбы увенчаны были источенными непогодой изваяниями раскинувших крылья ястребов. Ворота из гнутых железных прутьев были отворены, и беглецы пустили лошадей по гравийной дорожке. Завернув за угол, они увидели дом — большой, трехэтажный, сложенный из такого же бурого камня, с серой крышей и пятью печными трубами красноватого кирпича. Окна были решетчатые; в центре помещалась низкая дверь.

На стук копыт из-за дома вышли двое слуг.

Люди были темнолицы, с низкими, нависающими бровями и длинными седыми волосами. Одевались он в кожи и шкуры, и если их лица вообще имели какое-то выражение, то было это скорее мрачноватое удовольствие при виде Корума в высоком шлеме и серебряной кольчуге.

Джери сказал что-то на их языке, который довольно значительно отличался от слышанного Корумом на улицах города: этот язык еще хранил слабый отзвук вадагской речи.

Один повел лошадей на конюшню. Второй через главный вход прошел в дом. Корум и Джери остались ждать снаружи.

А потом в дверях появилась она.

Это была старая, благородной наружности женщина с длинными белоснежными, заплетенными в косы волосами, в платье из легкого голубого шелка с широкими рукавами, украшенном золотой вышивкой у горловины и по подолу.

Джери обратился к ней на здешнем наречии, но женщина улыбнулась. Она ответила на чистейшем, журчащем, словно ручей, языке вадагов.

— Я знаю, кто вы, — сказала она. — Мы ждали вас. Добро пожаловать в мою лесную усадьбу.

Глава пятая ЛЕДИ ДЖЕЙН ПЕНТАЛЛИОН

Старая женщина провела гостей в прохладные комнаты. Стол из полированного дуба был уставлен блюдами с мясом, винами и фруктами. Воздух благоухал цветами, которые были повсюду. На Корума хозяйка усадьбы поглядывала гораздо чаще, чем на Джери. Она смотрела на него почти с обожанием.

Корум с поклоном снял шлем.

— Благодарим вас, сударыня, за радушие и гостеприимство. В вашей земле много доброты — равно как и ненависти.