Хроники Корума (сборник)

Тень двинулась дальше. Она принадлежала великану. Великану с огромной сетью. Он набросил ее на оцепеневших от страха денледисси и потащил их прочь из города. У великана было два сверкающих, как драгоценные камни, глаза.

Корум упал на землю рядом с трупом Гландита, не отрывая взгляда от исполина.

— Странствующий бог, — прошептал он.

К нему подбежал Джери, он отер кровь с раны друга.

— Это Странствующий бог, — подтвердил он. — Но он больше не закидывает сеть в моря, ибо нашел, что искал.

— Свою душу?

— Свой глаз. Странствующий бог — это Ринн.

Взор Корума застилал туман. Но сквозь красноватую пелену он все же разглядел Кулла. Тот улыбался.

— Владык Хаоса больше нет, — сообщил он. — Мы с братом перебили их, — а также всех их прислужников.

— Благодарю тебя, — с трудом шевеля губами, выговорил Корум. — Лорд Аркин тоже будет тебе благодарен.

Кулл засмеялся:

— Навряд ли.

— Почему?

— На всякий случай мы уничтожили и Владык Закона. Теперь вы, смертные, свободны от всех богов — во всех плоскостях.

— Но Аркин… Он был добрый.

— Найдите доброе в себе самих — если это то, что вы любите. Наступило Пересечение Миллиона Сфер, что означает великие перемены в природе мультивселенной. Возможно, в этом была наша роль — избавить Пятнадцать Плоскостей мироздания от глупых богов с их глупыми играми.

— Но Равновесие?..

— Пусть весы качаются сами по себе. Им нечего теперь взвешивать. Отныне вы будете жить по своим законам, смертный, ты и тебе подобные. Прощай.

Корум попытался ответить Куллу, но боль затопила его. Он потерял сознание.

Однако голос Кулла проник в его мозг — прежде чем Корум успел погрузиться в пучину мрака. Он сказал:

— Теперь вы — вершители своей судьбы.

Эпилог

И вновь земля залечила раны, и смертные зажили новой жизнью, отстроив то, что разрушили. Нового короля короновали в Лиум-ан-Эсе, и вадаги, избегнувшие смерти, вернулись в свои замки.

Принц Корум Джаелен Ирсеи тоже вернулся к жизни в замке Эрорн — благодаря снадобьям Джери-а-Конела и неусыпным заботам своей супруги Ралины; он нашел себе новое увлечение, припомнив то, что видел в мастерской доктора, когда посетил мир леди Джейн Пенталлион. Коруму предстояло сделать себе такой протез, который его бы устроил.

Однажды к нему пришел попрощаться Джери-а-Конел, в шляпе, с котомкой на спине и котом на плече. Корум и Ралина умоляли его остаться и пожить с ними еще, наслаждаясь отвоеванным покоем.

— Мир без богов — это мир без страха, — сказал Корум.

— Ты прав, — согласился Джери.

— Тогда оставайся, — сказала Ралина.

— Нет, — Джери вздохнул. — Я отправлюсь туда, где еще правят боги, ибо я не гожусь для иных миров. К тому же, — добавил он, — мне спокойнее, когда есть кого обвинить в собственных неудачах. Я не желаю винить себя самого! И мне нужны боги, и их всеведение, и демоны, и обреченность судьбы, абсолютное добро, абсолютное зло… Я не могу жить без всего этого.

Корум улыбнулся:

— Тогда иди — но помни, что мы любим тебя. И не разочаровывайся в этом мире, Джери. Ведь могут родиться и новые боги…

Так заканчивается третья из Книг Корума.

Бык и копье

Посвящается Марианне

Вступление

Мир пришел на земли Бро-ан-Вадага, и Корум привел невесту, родом из смертных, в древний замок, что стоял на скале, возвышавшейся над заливом. Тем временем несколько выживших родов вадагов и надрагов вернулись к своим занятиям, а золотая страна Лиум-ан-Эс расцветала, обретая право называться центром мира мабденов, — она была прославлена своими учеными, менестрелями, художниками, строителями и воинами. Корум был счастлив, что народ его жены процветает. Если мимо замка Эрорн случалось проезжать какому-нибудь мабдену-путешественнику, Корум зазывал его к себе и щедро угощал, с радостью слушая рассказы о красоте Халуиг-нан-Вака, столицы Лиум-ан-Эса, чьи стены оплетены круглый год благоухающими цветами. Странники рассказывали Коруму и Ралине о новых кораблях, эскадры которых обеспечивают процветание страны, и никто в Лиум-ан-Эсе не знает, что такое голод. Они сообщали и о новых законах, по которым каждый мог принять участие в делах страны. Слушая, Корум испытывал гордость за расу Ралины.

С одним из таких путешественников он поделился своим мнением.

— Когда последние из вадагов и надрагов исчезнут из этого мира, — сказал он, — мабдены станут куда более великой расой, чем когда-то были мы.

— Но мы никогда не будем обладать силой вашего колдовства, — ответил путешественник, заставив Корума от души расхохотаться.

— Мы вовсе не владеем колдовством! Мы не имеем о нем представления. Наше «волшебство» — это всего лишь умение наблюдать и использовать некоторые законы природы, а также понимание законов других плоскостей, которые, правда, нами почти забыты. Такие вещи, как чародейство, выдуманы именно мабденами — они предпочитают скорее выдумывать чудеса, чем изучать обыденность и находить в ней удивительные вещи. Эта сила воображения сделает вашу расу самой великой из всех, что жили на Земле, — но она же может и уничтожить вас!

— Неужели это мы придумали Повелителей Мечей, с которыми ты столь героически сражался?

— Увы, — ответил Корум. — Подозреваю, что именно вы! И не исключаю, что на этом ваши выдумки не кончились.

— Придумывать призраки? Сказочных животных? Могущественных богов? — вопросил удивленный путешественник. — Значит, всего этого не существует в реальности?

— Они достаточно реальны, — ответил Корум. — Кстати, реальность — самая простая вещь на свете, которую только можно выдумать. Частью это вопрос необходимости, частью — времени или обстоятельств.

Огорчившись, что смутил своего гостя, Корум снова рассмеялся и перешел на другую тему.

Так шел год за годом, и на Ралине стали проявляться следы времени, которые никак не сказывались на Коруме — он мог считать себя почти бессмертным. Тем не менее они продолжали любить друг друга — и, может, с еще большей силой, ибо понимали, что близится день, когда смерть отнимет у принца Ралину.

Жизнь их была полна радости, а любовь — силы чувств. Им было нужно только одно — быть рядом.

И затем она умерла.

И Корум скорбел по ней. В его скорби не было той печали, которая присуща смертным (в ней в какой-то мере присутствует грусть о себе и страх собственной смерти).

Прошло более семидесяти лет после изгнания Повелителей Мечей. Путешественников становилось все меньше и меньше, и среди мабденов Лиум-ан-Эса Корум превращался в легенду, переставая быть человеком из плоти и крови. Его развеселило, когда он услышал, что в некоторых концах страны стоят алтари в его честь, украшенные его же грубыми изображениями, которым народ возносит молитвы, как когда-то молился своим богам. Им не потребовалось много времени, чтобы обрести новых богов, и ирония судьбы заключалась в том, что одним из них стал вадаг, который помог им избавиться от старых идолов. Обожествляя, они тем самым упрощали его как личность. Они наделяли его магической силой, рассказывали о нем истории, которые когда-то имели отношение к прежним богам. Ну почему мабденам вечно не хватало обыкновенной правды? Почему они должны вечно приукрашивать и скрывать ее? Что за странный народ!