Хрустальное озеро

— Это точно. Но Бекки не может постоянно готовить для нас еду. Сама понимаешь.

— Конечно. Но пока она у нас…, - девочка не закончила фразы, но окончание подразумевалось само собой.

Вайолет фыркнула.

— Ты — маленькое, корыстное создание, — сообщила она дочери.

— Нет, — замотала головой Кэрол, — просто то, что готовишь ты, есть совершенно невозможно.

Тут мать расхохоталась. Кэрол была права на все сто. Готовила она отвратительно, если то, что она делала, вообще можно было назвать этим словом. И к тому же она не испытывала ни малейшего желания готовить. Главным образом потому, что у нее не было никаких способностей к этому, но и потому, что в этом не было никакой необходимости. В деньгах Вайолет не нуждалась и всегда могла найти замену своим ужасным способностям на этом поприще.

Бекки все еще с кем-то разговаривала по телефону, когда они вернулись, но это не заняло у нее много времени. Через пару минут она отключила телефон и заявила:

— Уф! У меня уже начала дымиться трубка. Но дело закончено. Я договорилась с подрядчиком. Он приедет завтра.

— Завтра? — удивилась подруга, — почему так скоро?

— Чем скорее, тем лучше. Нужно определить фронт работ и во сколько это может обойтись. Хотя последний вопрос, как я думаю, тебя волнует меньше всего. Я знаю, что ты думаешь только об одном: когда все это закончится.

— Конечно, — подтвердила Вайолет, — мне не хочется жить в доме, где постоянно что-то сверлят и долбят и где полно посторонних людей. Это надолго?

— Пока ничего не могу сказать, — Бекки пожала плечами, — завтра все будет ясно. Как провели день?

— Прекрасно. Познакомились с некоторыми обитателями Сент-Мидлтона. А Кэрол уже успела сцепиться с мальчиком по имени Майкл. Впрочем, они скоро помирились и теперь друзья — не разлей вода.

— Понятно, — усмехнулась та.

— Как там с обедом?

— Миссис Эванс что-то приготовила, но я, честно говоря, еще не знаю, что именно. Мне было не до того. Кстати, она уже ушла. Сказала, что вы договорились об этом.

— Да, — вспомнила Вайолет, — она не хочет оставаться на ночь. Говорит, у нее есть свои дела.

Бекки кивнула, давая понять, что ей все ясно.

4 глава

Подрядчик приехал на следующий день где-то после полудня. Бекки тут же завладела его вниманием, подробно объясняя, как обстоят дела, отчего ему оставалось только кивать и соглашаться с каждым ее словом. После подобного разговора подрядчик покорно отправился вслед за мисс Винсент осматривать фронт работ.

Кэрол в этот день пропадала в запущенном парке, осматривая его и находя все больше интересных мест. А Вайолет, позавтракав, ощутила, что просто умирает от безделья. Она не знала, чем заняться и от полного отчаянья предложила Бекки свою помощь, которую та со смехом отвергла. Вайолет уныло побродила по дому, разглядывая его от нечего делать, а потом вспомнила о чердаке. Главным образом, о бумагах, которые лежали в сундуке. Это было не самое интересное дело, но все-таки лучше, чем совсем ничего.

Вайолет взяла ключи от чердака и поднялась наверх.

В первую очередь она распахнула окно во всю ширь, чтобы не дышать пылью, а потом придвинула к сундуку один из старых стульев. Осторожно проверила его и убедилась, что он достаточно прочен, чтобы ее выдержать. Тогда женщина села на него и откинула крышку сундука.

Протянув руку, Вайолет взяла кипу бумаг, сдула с них пыль и закашлялась. В воздухе повис легкий туман. Запахло затхлостью. Помахав рукой перед лицом, женщина положила бумаги на колени.

Итак, посмотрим, что это за бумаги. Вайолет взяла самую верхнюю и присмотрелась. Это был, судя по всему, счет, из тех, что давно вышли из употребления, но когда-то были распространены. Чернила выцвели, а сама бумага стала ломкой и с ней нужно было обращаться очень осторожно. Вайолет не сразу догадалась об этом и первый счет рассыпался у нее в руках. Но дальше дело пошло легче.

Оказывается, мистер Хэйнворт, местный полицейский оказался прав. Счета были на имя Бартлеттов, стало быть, он не обманул ее, когда утверждал это. Вайолет наскоро просмотрела всю пачку, которую выудила сверху и убедилась, что в ней находятся только счета, а это было неинтересно. Толку от них было немного, во всяком случае для нее. Она не собиралась устанавливать размер годового дохода этих людей. Женщину интересовало другое. Поэтому, сперва она занялась сортировкой барахла, которое лежало в сундуке.

На это занятие Вайолет убила уйму времени, но зато разложила бумаги на четыре не слишком аккуратные кучки. В первой лежали счета, во второй, самой внушительной, газеты, в третьей самый разнообразный хлам, к примеру, оберточная бумага и куски обоев. Но вот четвертая оказалось гораздо более многообещающей, чем все остальное. Это были письма. Их было не слишком много, но Вайолет при виде них сделала стойку, как охотничья собака. Это уже была информация. В данной ситуации именно информация была ей нужна. Это было именно то, что могло пролить свет на происходящее.

Вайолет осторожно развернула первое письмо, стараясь действовать как можно аккуратнее. Она уже была научена горьким опытом, когда пожелтевшие листки просто рассыпались в руках и не хотела, чтобы это произошло прежде, чем она прочитает письмо.

Но помимо этого были и другие сложности. К примеру, написанное было почти невозможно прочесть. Вайолет долго напрягала зрение, морщась от досады, но сумела разобрать всего несколько фраз типа:

«Как поживаешь, милая? Надеюсь, у тебя все в порядке. Ты спрашиваешь…»

«Но здесь ужасно скучно. Я просто не представляю, чем…»

«Матушка как обычно вся в делах, но при этом не позволяет… пальцем… обо мне, словно я маленький мальчик, но ты же знаешь…»

И так далее и тому подобное. Отбросив это письмо, Вайолет потянулась к другому, но оно было не в лучшем состоянии. К тому же, у нее уже начала болеть голова от того, что она слишком напрягала зрение. С разочарованным вздохом женщина отложила письма в кучу. Возможно, их сумели бы прочесть какие-нибудь эксперты по старине, но ей это не под силу. К тому же, она вдруг поняла, что это ей не особенно интересно. То, что было, давно прошло и ни к чему это ворошить снова. Люди, жившие здесь давно умерли. Так пусть покоятся с миром.

Вайолет уже хотела было встать на ноги, но тут неожиданно налетел порыв ветра из раскрытого окна, да такой сильный, что куча старых писем взметнулась вверх с шуршанием. Женщина попыталась поймать их, но у нее ничего не вышло. Создавалось впечатление, что эти пожелтевшие листки бумаги были живыми. Тогда она махнула рукой и развернулась, чтобы уйти. У самой двери одно из писем спикировало прямо ей на голову.

— Ну вот, — вздохнула Вайолет, собираясь отшвырнуть его в сторону.

Но кое-что привлекло ее внимание. Это письмо не было в столь ужасном состоянии, что все остальные. Здесь буквы просматривались гораздо ярче и их даже можно было разобрать, хотя почерк был ужасный. Нервный, торопливый, словно тот, кто писал эти строки, сильно нервничал и спешил.