И аз воздам
Шрифт:
— Опасаетесь, что я разочаруюсь? — невесело усмехнулся наследник. — В Конгрегации, в нашей цели, в людях, в будущем? Потому что люди, которым я доверился, умеют ошибаться или предавать? Майстер Гессе, я получил это откровение много лет назад и, кажется, верно усвоил урок. Да, мы живем не в окружении святых и пророков, и это сильно усложняет жизнь, однако не повод для отчаяния; в том числе и потому, что вокруг, помимо предателей и врагов, есть и сильные духом, есть верные, есть друзья — человек по ту сторону порога тому яркое свидетельство… Итак, вы предотвратили Апокалипсис?
— Я не говорил, что я, — начал Курт, и Фридрих отмахнулся с улыбкой:
— Бросьте, майстер Гессе, а кто ж еще это мог сделать?
— Однако, — заметил он, не ответив. — Весело же жить в Империи, если
— Это была затея именно бамбергских еретиков, или за ними кто-то стоял?
— Верный вопрос, — кивнул Курт и на миг запнулся, осознав, что невольно произнес это тоном древнего волхва в разгромленном соборе. — И если ответ, который я получил, правдив — из небытия возвратились двое из нашей неуловимой троицы, а именно — Мельхиор и Каспар. Вместе, что для них необычайная редкость.
— То есть, события ускоряются, — невесело подытожил наследник. — Если уж эти двое объединились с такой целью…
— Откровенно говоря, я сомневаюсь, что Каспар всерьез намеревался уничтожить людской мир, Фридрих. Судя по тому, что сказал на допросе наш insinuator [123] , силы, разбуженные в Бамберге, Мельхиор посулил передать ему как некое оружие, да и сам старикан навряд ли решил ввергнуть мир в Хаос вот так просто — он, скорее, задумал провести нечто вроде эксперимента. Alias [124] , сделал это просто потому что мог. Вполне в его духе. И — как довесок — заодно показал обывателю, что существуют силы, от которых никакая Конгрегация не убережет его; ну, и самой Конгрегации продемонстрировал во всей красе, что совладать с этими силами она может разве что случайностью или чудом. Как, собственно, и произошло.
123
От лат. insinuatio, буквально — проникновение куда-нибудь узким или кривым путем, insinuare — проникать внутрь.
124
Иначе /говоря/ (лат.)
— И ваше присутствие в Бамберге во время этих событий было устроено нарочно? — уточнил Фридрих. — Как тогда, в лагере? Чтобы в случае успеха всем стало видно и ясно, что даже всем известный герой и легенда не в силах предотвратить беду?
— Не исключено, — подтвердил Курт сдержанно. — Совпадения или намеренные действия настолько переплелись в этом деле, что, сдается мне, сами заговорщики не до конца разобрались в том, где были случайности, а где — умышление… Вам непременно расскажут известные нам детали чуть позже; или я сам просвещу вас, если останусь жив.
— Как-то мне не по душе то, что вы сейчас сказали, — недовольно заметил Фридрих. — Хотя, разумеется, я и не предполагал, что вы явились сюда исключительно ради того, чтобы меня проведать, однако подобное вступление как-то не вдохновляет… Правильно ли я понял, что финал бамбергской истории — здесь, в Гельвеции?
— До финала истории, боюсь, еще далеко, — возразил Курт, — однако один из ее участников — да. Здесь. Точнее будет сказать — я думаю, что он здесь. И в свете этого хочу спросить: ваши агенты, вычислившие провокаторов и instructor’ов герцога, не сообщали ли о других пришельцах, внезапно ставших среди местных своими?
— Каспар, — тихо произнес наследник. — Вы полагаете, что здесь он?
— Уверен, — так же негромко, но твердо отозвался Курт. — Хотя, должен сказать прямо, веских и неоспоримых доказательств этому у меня нет, лишь догадки, которые зиждутся на косвенных признаках. И если ваша разведка не видела его…
— Боюсь, нет, майстер Гессе. Мне, по крайней мере, ни о чем подобном не доносили… Однако я и не могу сказать вам, что такого человека здесь нет: если Каспар все же в Гельвеции и скрывается где-то с попущения жителей или без их ведома, он мог ни разу не попасться никому из моих людей на глаза — все же их возможности весьма ограничены, а
территория, которую удалось обследовать, слишком мала. Кроме того, нашего единственного информатора из местных, заполученного с великим трудом, мы не видели уже неделю, и подозреваю, что больше не увидим.Курт снова понимающе кивнул, чувствуя на себе напряженный, тяжелый взгляд Нессель, и негромко, но твердо сказал:
— Тогда я прошу вас допустить меня на сегодняшние переговоры.
Фридрих ответил не сразу, на несколько мгновений замерев в молчании, и майстер инквизитор мог поручиться, что в глазах наследника четко и безошибочно прочитал каждую мысль, мельтешащую сейчас в его сознании, каждое сомнение и каждое оправдание…
— Вы, — предположил тот, наконец, — прибыли сюда по собственному произволению, в обход руководства, и даже отец Бруно не в курсе вашего решения.
— Да, — подтвердил Курт, не замедлив с ответом ни на миг.
— У вас нет никаких доказательств, что здесь присутствует или управляет происходящим человек, известный как Каспар.
— Да.
— И вы намерены вытащить эту информацию из людей, которым это может быть известно, вмешавшись в сложные, тяжелые и крайне шаткие переговоры, рискуя тем, что они сорвутся, но надеясь на то, что вы правы.
— В целом — да.
— Превосходно, — подытожил Фридрих с чувством. — А знаете, майстер Гессе, мне нравится эта мысль. В особенности мне нравится тот факт, что распекать мессир Сфорца, случись что, будет нас обоих, и я готов многое отдать, чтобы в очередной раз услышать, как вы дурно на меня влияете.
— «В очередной раз»? — поднял бровь Курт, и наследник кивнул, не сдержав усталой улыбки:
— О да. Всегда, когда я пытаюсь самостоятельно принимать решения, я узнаю от мессира кардинала, что это последствия вашего влияния, и я не того человека избрал себе в кумиры; и всякий раз, как кто-то сравнивает меня с вами, грех тщеславия в очередной раз начинает шевелиться в моей душе.
— Сильно сомневаюсь, что Его Высокопреосвященство придает этому сравнению положительный оттенок…
— Я бы так уверен не был, — хмыкнул Фридрих и продолжил уже серьезно: — В случае срыва переговоров и перехода этого конфликта в бурный phasis мы с вами, боюсь, простым порицанием не отделаемся, майстер Гессе. Но так как они и без того в тупике — да, хорошо. Я допущу вас на переговоры и дам свободу действий. Хуже вы не сможете сделать уж точно.
Майстер инквизитор и его теперь уже признанный expertus едва успели перевести дух и утолить голод: вечер подкрался как-то внезапно — солнце, еще недавно сияющее прямо над головой, скатилось к вершинам холмов, будто валун, который кто-то столкнул с невидимого склона, и бездонно-голубое небо постепенно начало окрашиваться всеми цветами радуги. Лагерь сейчас казался каким-то былинным сказочным местом, несмотря на вытоптанную траву и напряженные лица людей вокруг, и даже Курт, обычно равнодушный к красотам природы, засмотрелся на игры красок и света.
Да и Нессель, хоть и уже несколько привыкшая к горам и местным пейзажам за время пути, кажется, была заворожена, а может, попросту усталость, телесная и душевная, вкупе с вынужденным бездействием, ввергли ее в задумчивость. Ведьма сидела неподалеку от шатра Фридриха с отсутствующим взглядом, вперив его вдаль, и не произнесла ни слова за последние полчаса, лишь вздрагивая порой от слишком резкого окрика или стука.
Лагерь наследника, в общем, действительно был местом сказочным в каком-то смысле, и уж точно необычным. Типичное деление на «благородное нутро» и «плебейскую провинцию», как это с иронией называли рыцари из новичков, здесь было довольно расплывчатым, и проезжая сквозь расположение войска, Курт не раз видел сидящих кружком простолюдинов, которым со свойским видом соседа в пивнушке травил какие-то байки рыцарь, или наоборот — кучку рыцарей, слушающих с заинтересованными лицами повествование какого-нибудь солдата с лицом вчерашнего пахаря, уважительно кивая на какие-то его особо удачные сентенции. Чем бы ни закончилось начинание Фридриха, а одно точно: сейчас и здесь большинство этих людей будут прикрывать друг друга в бою как свой своего, не глядя ни на какие различия…