И всё-таки я люблю тебя! Том 1
Шрифт:
Рита подняла на него большие влажные глаза, но промолчала. Разве взрослым объяснишь?
– Есть хочешь? – допытывался мужчина.
Рита опустила глаза, но ничего не сказала. Просить еду ей мамочка запрещала. Даже в самые голодные дни нельзя было пожаловаться соседям, попросить хоть кусочек хлебушка. Лучше перетерпеть, чем потом получить по первое число, как называла эту головомойку мамочка.
– На, угощайся, – мужчина протянул ей розовый кусочек.
Рита с интересом поглядела на странную еду.
– Креветки любишь? – спросил мужчина.
– Кре-вет-ки, – повторила Рита странное слово. –
– А ты попробуй. Держи, не бойся.
Мужчина вложил в её ладошку розовую загогулину. Рита из чистого любопытства откусила маленький кусочек.
– Вкусно! – просияла она.
– Ха, конечно, вкусно! Ну давай поделим всё по-братски. Вот моя половина, а это твоя.
Мужчина разделил креветки на две кучки. Но Рита замотала головой.
– Нет-нет, не надо. Я не очень голодная.
– А зачем тогда сюда пришла? Надеюсь, ты пиво не пьёшь? – усмехнулся мужчина.
Рита тяжело вздохнула.
– Бутылки мне нужны. Пустые.
– Э, милая, бутылки надо на улице собирать. А кто здесь пьёт, те разливное пиво покупают, – погладил он Риту по голове, но, видя, как девочка опечалилась, добавил: – Не грусти. На тебе денежку.
Он протянул Рите бумажную купюру. Рита, спрятав руки за спину, отступила на пару шагов и испуганно зашептала:
– Уберите! Сейчас же уберите! А то все подумают, что я попрошайка. А мне деньги не нужны. Мне только бутылки нужны.
– Н-да. Ну хорошо, сейчас мы тебе поможем.
Мужчина подошёл к «ведьме», облокотился на прилавок и несколько минут о чём-то с ней тихо переговаривался. Рита видела, как злыдня сначала хмурилась, ворчала, но потом всё-таки улыбнулась и полезла под прилавок. Мужчина отдал деньги, и продавщица поставила на прилавок десять чистеньких, целеньких бутылочек!
– Тебе этого хватит? – спросил мужчина Риту.
– Хватит, хватит! – радостно закивала девочка.
Он помог Рите уложить все бутылки в авоську и насыпал ещё в салфетку креветок.
– Возьми-возьми. Я уже наелся. Не выбрасывать же! – улыбнулся он.
– Что вы, еду выбрасывать нельзя! – погрозила ему пальчиком Рита. – Знаете, сколько народу трудилось, чтобы ваши креветки сделать? Их и сажали, и растили, и трактором собирали. А вы выбрасывать! Мне мамочка всегда говорит, что нужно уважать труд людей, надо всё-всё до крошки доедать. А то вы сейчас, хренак, выбросите креветки в ведро, а потом захочется покушать, ан нет, – Рита развела руками, – ваши креветочки уже мусорка далеко-о-о увезла, в Хреново-Поленово. Пешкодралом и не доковыляешь. Это мне мамочка так рассказывала.
Мужчина хрипло рассмеялся.
– И ничего тут смешного нет, – обиделась Рита.
Она взяла пакет с креветками, подняла авоську и направилась к выходу. У самой двери она обернулась.
– Ой, совсем забыла вам сказать. Спасибочки вам, добрый молодец. Живите-поживайте да добра наживайте! – она подумала немного, все ли хорошие слова сказала, какие положено говорить, и вспомнила: – Да, и чтоб по усам у вас текло, да в рот не попало!
Рита спешила домой, чтобы скорее обрадовать мамочку.
«Ох и похвалит она меня! Да и как такую умницу-разумницу не похвалить? Я не только бутылочки принесла, но ещё и угощение сказочное. Креветки! Ах креветки, вы креветки да креветушки мои! Кре-ве-ту-шеч-ки! Рас-пам-пу-шеч-ки! Эх!»
Рита хлопнула дверью барака и, громко топая, добежала до своей комнаты. Она остановилась перед дверью, чтобы отдышаться.
«Мамочка меня сейчас спросит: «Принесла бутылки?» А я отвечу: «Принесла! И не только бутылочки, но и ещё кое-что. А что – догадайся!» Она будет гадать-гадать, но нипочём не догадается! Вот мы с ней посмеёмся!»
Рита засмеялась, но зажала рот рукой. Надо быть посерьёзнее, тогда потом смешнее будет. Она распахнула дверь и со счастливой улыбкой на лице зашла в комнату.
Верка в одежде лежала на кровати и спала. Тулуп валялся возле двери. Один валенок Верка так и не сняла, спала в нём. А второй валенок лежал около кровати.
Всё весёлое настроение у Риты пропало.
«Мамочка опять пьяная!!! Эх, опять она в мусорке нашла пустые бутылки, вот и купила себе проклятого самогону. Ну что за люди, мля, бестолковые! Ну кто их просит бутылки в мусорку выкидывать?! Побросали бы их лучше в парке, всем бы от этого польза была. Я бы их нашла и принесла домой. А мамочка на мои бутылочки никогда самогон не покупает, а только еду».
Рита тяжело вздохнула. Она положила авоську на стул, разделась сама, потом аккуратно сняла с матери валенок, поставила на место возле двери. Тяжёлый тулуп она поднять не смогла, поэтому оттащила его волоком в угол, а потом села на свою кроватку ждать, когда же Верка проснётся.
Ждать пришлось долго. Мать во сне ворочалась, что-то говорила. Один раз, свесив ноги с кровати и медленно сползая, она чуть не упала на пол. Рита вовремя подбежала и с трудом закинула ноги обратно на кровать.
Всё это время Рита боролась с огромным, всепоглощающим чувством голода. Это было очень трудно, потому что она знала, что рядом, под столом в авоське, спрятан целый пакет креветок. Розовеньких, вкусненьких, сытненьких!
«Ох креветки-креветушечки, креветушечки-пампушечки»!
Но есть их нельзя! Ведь так хочется мамочке показать всё богатство, а уж потом поделить поровну. У Риты постоянно во рту собирались слюни. Она замучилась их сглатывать!
«Надо не думать о еде. Так, о чём бы подумать? Надо думать не о еде, не о вкусных розовых креветочках, а о…. О чём? О чём думать, если о креветках нельзя? Тьфу ты! Всё креветки да креветки! Задолбали уже!»
Наконец-то Верка проснулась. Она открыла глаза, повернулась к дочке и, подперев голову рукой, улыбнулась.
– Лягушо-о-нок! – пьяненько пролепетала она. – А сколько сейчас времени?
– Уже шесть часов вечера.
– Ох, тудыть, сколько же я проспала! – хмыкнула Верка, а потом, как бы оправдываясь, добавила: – Работа эта долбаная! В такую рань приходится вставать! Совсем не высыпаюсь.
Верка опять завалилась на постель. Но Рите не терпелось рассказать матери потрясающую новость.