И всё-таки я люблю тебя! Том 1

«На первый взгляд он вроде ничего. А там посмотрим. Лишь бы мамочку не обижал да меня не шибко часто лупил».

Верка поманила Риту к себе и, погладив по голове, велела ей посидеть пока в коридоре. Рита с готовностью пошла из комнаты. Ей не привыкать.

– Подожди, Лягушонок, вот возьми, поешь, – Пётр протянул ей красивую коробку с нарисованными на ней цветами.

– Что это? – с восхищением Рита разглядывала подарок. – Волшебная шкатулка Хозяйки Медной горы?

Пётр засмеялся.

– Точно. А внутри там самоцветы. Но если её открыть, они превратятся в шоколадные конфеты.

– Тогда я её никогда открывать не буду! – испуганно замотала головой девочка.

– Открывай-открывай, а то конфеты испортятся, – вмешалась Верка, желая скорее выпроводить дочку в коридор.

Пётр поселился в их комнате. На следующий день он принёс пару своих чемоданов. Рита с восхищением разглядывала красивые вещи своего нового папы.

– Мамуль, а правда, наш папа богатый? – спросила Рита, когда Пётр вышел покурить.

– Правда, – не скрывая счастливой улыбки, ответила Верка.

– Эх, ну и подфартило нам, да?

– Да, наконец-то нам повезло.

– Мамуль, а где он раньше жил? У него же должен быть большой дом, как у той богатой тётки Ани, ну, которую электричка расплющила.

– Конечно, у него есть большая квартира.

– А почему он с нами в бараке живёт? Ты ему скажи, что мы согласны к нему пойти жить. Нам и вещей немного перетаскивать. Мы за день и управимся.

– Экая ты шустрая! Нельзя нам туда. В его квартире жена злая живёт. Он сам от неё сбежал. Теперь вот у нас будет жить.

– Бедненький! Уж и натерпелся он! Ну ничего, пусть у нас поживёт, оклемается. Мы его обижать не будем.

Пётр постепенно приносил всё новые и новые вещи. Потом и мебель стал завозить. Рита с восторгом наблюдала, как преображается их комната. Появился полированный стол, трёхстворчатый шкаф, отгородивший Ритину кровать. Теперь Рита со своей кроватки видела только входную дверь. И даже днём темно стало как в погребе… Но ничего, главное, чтобы мамочке было хорошо.

А потом появился сервант! А в нём стояли хрустальные вазочки! Рита неделю вокруг него ходила, ахала, охала и гладила его, будто он был живым существом.

А сколько папа Петя одежды принёс! И у мамочки, и у Риты теперь было много красивых платьев, кофточек, юбочек. Правда, всё неновое, но в хорошем состоянии. Папа Петя сказал, что вся эта одежда осталась после его жены и дочки. Сейчас они стали толстыми, и все эти вещи на них не налезают. Рита теперь ходила в красивых вельветовых и шерстяных платьях. А ещё в шкафу висело «офигительно-потрясающе-великолепное» красное пальтишко с вышитыми на карманах цветочками!!! А недавно появилась кроличья шубка! Как жалко, что сейчас не зима! Рите так хотелось показать всё это богатство соседям. Пусть бы они обзавидовались! Правда, пальто и шуба были немного велики Рите.

«Но ничего, до зимы я ещё подрасту и растолстею. С такой-то хорошей жрачкой я обязательно растолстею! Тогда шубка будет мне как раз впору».

Но больше всего радовало Риту не одежда и не новая мебель, а то, что мамочка теперь совсем не пила. Верка стала такой красивой, всегда причёсанная, накрашенная. И постоянно улыбалась. И никогда не кричала, даже не лупила Риту!!! Вот ведь волшебство несказанное!!!

Рита как-то спросила папу Петю:

– Петушок, а ты волшебник? Да? Ты пришёл к нам жить, и всё стало как в сказке!

Пётр посадил Риту к себе на колени и прошептал ей на ушко:

– Да, я волшебник. Только ты никому не говори, а то меня все своими желаниями замучат.

Рита обняла его за шею и тоже прошептала ему на ухо:

– Добрый волшебник, не бросай нас никогда-никогда! Хорошо?

Мужчина хмуро посмотрел на девочку и молча погладил её по голове.

– А ты мне потом покажешь свою волшебную палочку? – допытывалась девочка.

– Вообще-то нам нельзя её детям показывать. Вот когда ты вырастешь, тогда и покажу, – ухмыльнулся он.

– А когда я стану большой, ты меня научишь волшебству? Я тоже хочу быть доброй феей. Я хочу всем-всем людям делать добро… Нет, не всем. Нашим мальчишкам я ничего не наколдую. И ты им не колдуй. Они злые. Они со мной не хотят дружить.

– Как скажешь, Лягушонок.

А когда Рита ушла гулять, Пётр сказал Верке:

– Тебя не беспокоит, что Рита живёт в нереальном, сказочном мире, путая вымысел с действительностью?

– Ну и пусть. Реальность слишком страшная. Пусть верит, что есть прекрасные феи, Деды Морозы и добрые волшебники, которые взмахнут рукой, и мир станет прекрасным. Разве это плохо?

– Не знаю. Но мне кажется, что надо всё-таки реально смотреть на вещи.

– Она ещё маленькая. Вот вырастет, и всё встанет на свои места, – отмахнулась Верка.

А однажды, когда Рита с матерью пришли из бани и сидели на кровати, расчёсывая свои волосы, Пётр пришёл с какой-то странной коробкой.

– Ой, девчонки, от ваших кудрей в комнате светлее стало. Вот мне повезло! Сразу два солнца со мной живут!

Рита с Веркой подбежали, обняли его и рассмеялись.

– Петушок, а что это у тебя за коробка? – спросила Рита. – Это волшебный сундук, да? Я знаю, если его откроешь, то оттуда выскочат два молодца одинаковых с лица. Только ты им желания не загадывай. Эти лентяи-неумехи всё тебе испортят.

– Нет, Лягушонок, это намного лучше, чем волшебный сундук. Это аккордеон.

Пётр раскрыл коробку, достал инструмент, растянул меха… И всё пространство убогого барака наполнила волшебная музыка. Рита восторженно наблюдала, как папочкины пальцы быстро перемещаются по клавишам.

– Ну что, споём? – предложил Пётр. – Лягушонок, какие ты песни знаешь?

– Я? Частушки, – с готовностью ответила Рита.

– Начинай.

Заиграла соответствующая музыка, и Рита запела, громко выкрикивая слова:

– Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Утром встанешь…

– Так. Стоп, – Пётр прекратил играть. – Это плохая частушка. Ты без матерных слов знаешь? Спой какую-нибудь хорошую частушку.

Рита серьёзно задумалась.

– А про любовь можно?

– Можно.

– Давай играй, – велела Рита, встав в позу, и взялась за подол платья, растянув его в стороны.

Пётр натянул меха.

– Мы с милёнком до утра целовались у метра, – звонко запела Рита, притопывая ногами. – Целовались бы ищ-шо, да болит влагалищ-шо! Ух ты, ах ты, все мы космонавты! Э-эх!