Идеальный любовник

Оторвавшись на время от груди, он склонился надо мной и легко чмокнул в губы. Немного разочаровалась, что поцелуй такой целомудренный. Но, Герман, не стал останавливаться на платоническом времяпровождении и впился в мои губы более страстным и требовательным поцелуем. Ответила, забыв уже, что нахожусь в незавидном положении. Мое тело, в не зависимости от моей воли, все еще остро реагировало на мужественность и сексуальность липового идеального любовника.

Мы долго и страстно целовались, а его руки блуждали по моему телу, вызывая приливы и отливы из чувственных, приятных и нежных волн, которые накатывали на меня. Обняла мужчину за шею, даже не удивившись тому, что руки свободны. Из головы вылетели все здравые мысли, осталось только порочное наслаждение, в которое хотелось окунуться с головой.

Он ловко освободил меня от бюстгалтера и принялся терпеливо ласкать губами и руками, спускаясь ниже и ниже. Брюки и его и мои, скоро оказались ненужными деталями туалета. Не заметила, в пылу страсти, как он освободил меня и от этой детали и от обуви, когда же он скидывал с себя остатки одежды, только испытала короткое разочарование, что сладкие ощущения на время прекратились. Была рада тому, что он быстро вернулся ко мне и продолжил начатое. Крышу сносило от каждого прикосновения к коже, от каждого движения такого близкого, но все еще далекого мужского тела. Герман прижимался ко мне все сильнее, но пока так и не переступил грани, словно ожидал чего-то. Дождался, не выдержала, сама прижалась бедрами к нему сильнее, потеряв всякий стыд. Поняв, чего хочу, он больше не стал медлить.

Мужчина закрыл мне рот поцелуем, приглушая крик боли. Дискомфорт, даже не смотря на то, что любовник остановился, пережидая мое разочарование от вторгнувшихся в удовольствие диссонансных ощущений, рушил наслаждение. Поэтому Герман вернулся к моим губам, груди, животу. Оставаясь во мне, он руками терпеливо возвращал сладкие волны, которые не сразу, но стали снова накатывать, лишая меня всякой способности критически мыслить, а значит и сопротивляться, и бояться, что боль повторится. Только после того, как снова забылась в чувственном угаре, мой любовник продолжил двигаться во мне, медленно, осторожно, давая возможность привыкнуть и распробовать то новое, что сейчас довелось прочувствовать.

Небольшое саднящее ощущение меркло на фоне нарастающего наслаждения и скоро уже не могла сдерживать стоны. Кусала губы, стараясь удержать себя от такого громкого выражения страсти, но это не сильно помогало, скорее больше возбуждало. Все сильнее и сильнее приникала к мужчине, чтобы полнее прочувствовать его всего, целиком. Сладкая судорога, одна, другая, побежали по телу, заставляя выгибаться и комкать руками простыню. Мысли улетели в никуда, отрешая от действительности, заставляя полнее окунуться в медовый восторг. Я, наверное, кричала, но не слышала сама себя, настолько сильно было охватившее меня удовольствие.

Реальный мир ворвался в затуманенное сознание не сразу. Опустошенность, расслабленность, усталость, вот первое, что отметил вернувшийся из нирваны мозг. Мужчина, так и не ставший близким, хоть и были мы близки, выпустил меня из объятий и поднялся с кровати, подхватил меня на руки и куда-то понес. Как оказалось в ванну, принять душ. Тщательно смыл с себя и с меня все следы бурно проведенного дня, снова пугая непроницаемым и неживым выражением глаз. В момент страсти он казался более живым, чем сейчас. Губы были пухлее и чувственней, выражение лица мягче. Это я успела заметить, хоть и, не очень отдавая себе отчет в увиденном. Сейчас же передо мной была статуя, непроницаемая для эмоций и чувств и снова вернулись сомнения, страхи, тревоги. Попыталась задать мучивший меня вопрос:

– По...

Но он прикрыл ладонью мой рот, вытер, вдруг вспомнившую, что полностью обнажена, меня и на руках отнес в кровать, где я сразу же закуталась в одеяло. Когда попыталась снова озвучить вопрос, меня прервали:

– Отдохни, это самое лучшее сейчас для тебя.

– Да?
– взвилась я, сложный характер решил проснуться от спячки.

– Ты теперь все решать за меня будешь? Трахнул и рад радешенек! А рассказать, зачем и почему?
– как всегда женская логика на пару с любопытством возобладали, ненадолго заглушая очнувшуюся в довесок к характеру обиду.

– Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя же, - принялся натягивать брюки, прямо на голое тело.

Когда раздевался, даже внимания не обратила, что нижнего белья он не носит. Черт бы его побрал со всеми этими интимными подробностями.

– Да ну!
– восхитилась его наглостью.
– Какой ты молодца! Сделал дело, а что девушка чувствует пох? Офигительный герой любовник!

– Тебе не понравилось?
– холодно полюбопытствовал он, надевая футболку.

Хотелось соврать, вот только понимание, что выйдет неубедительно, остановило. Соскочила с кровати и с удивлением поняла, что ноги плохо слушаются. Секс оказывается дело-то утомительное. Потом пришло осознание, что с постели соскочила без одеяла и, взвизгнув, попыталась выловить столь нужную мне деталь комплекта постельного белья, которая не ловилась целиком, поэтому я прыгнула обратно на ложе, снова заматываясь в кусочек попавшегося в руки прикрывателя наготы.

Заметив мои кенгуринные прыжки, достойные не только симпатичных зверушек, но и акробатов-профессионалов, Герман собрал вещи, которые частью валялись на полу, частью распластались на кровати и подал мне. Зардевшись при виде своего белья, которое лежало поверх живописной кучки в руках мужчины, выхватила вожделенные вещички и, путаясь в одеяле, гордо удалилась в другую комнату, чтобы иметь возможность переодеться без подглядывания со стороны одного индивидуума. Правда вряд ли, после того, как добился своего, для него есть необходимость в подсматривании. Чего он там не рассмотрел? Но щеки упорно предательски алели, при одной мысли о том, что меня видели без одежды и не только видели, а еще и ощупали во всех подробностях.

Путаясь в вещах, постаралась одеться как можно быстрее и уже более спокойная и собранная вошла в вертеп разврата, в котором меня дожидался отвратительнейший урод, который беспардонно меня использовал и похоже не испытывал ни капли угрызений совести.

Постель была заправлена и, готова поклясться, девственно чиста. Герман сидел, сосредоточенно глядя в одну точку, и никак не отреагировал на мое появление.

– Отвези меня домой, - зло бросила я.
– Ты обещал.

– Да, сейчас, - поднялся, посмотрел на меня, нахмурился и подошел поближе.

Коснулся рукой моих губ, шеи, провел ладонями в воздухе, очерчивая контуры тела. Невольно отшатнулась, мужчина злил меня своей холодностью, равнодушием и пусть в чем-то даже проявлял заботливость, все равно выбешивал безразличием.

Машина стартанула с места, выезжая на появившуюся вновь дорогу, а я оглянулась и заледенела, страх холодными лапами прошелся по спине. Дом, в котором произошло столь значимое для меня событие, таял на глазах, стираемый словно ластиком с лица земли. С кем я связалась и во что влипла?

Мужчина вел машину сосредоточенно, молча, за всю дорогу он ни разу не посмотрел на меня, словно забыл о моем существовании. Когда мы въехали в пределы города, Герман остановил автомобиль у первой попавшейся аптеки, вышел, закрыв дверь, сигнализация отчетливо пикнула, и исчез в дверях фармацевтического заведения. Обращается как с собакой, вон закрыл, чтобы не сбежала. Из всех уродов, мне попался именно такой, со сверхспособностями и равнодушием статуи. Глупо, конечно, дуться именно из-за этого, хоть не изнасиловал и то радость, но все равно гадко на душе до слез.