Идеальный любовник

Все-таки подняла взгляд на своего пленителя и офигела. Нет, это же какой погруженной в свои проблемы надо быть, чтобы не признать по голосу старого знакомца.

– Ты?
– недобро сверкнула глазами.
– И что ты тут делаешь?

– Интересный вопрос, - усмехнулся парень.
– Главное логичный и своевременный. Живу тут, неподалеку. Забыла уже?

– Всю жизнь ты, Леха, язвой был, ею и остался. Чего тебе надо?
– враждебно смотрела в лицо своей первой, неразделенной любви и злилась, что снова он застукал меня в дурацком положении и непрезентабельном виде.

– Мне почему-то кажется, что у тебя серьезные проблемы. Это так?

Давнишняя моя мечта, что этот темноволосый прекрасный рыцарь когда-нибудь спасет меня от неприятностей, сейчас вроде как сбывалась. Вот только ее ценность уже давно канула в лету. Упрямо молчала, уперев взгляд в блестящую молнию на его куртке.

– Молчание знак согласия, - сказал он, так и не дождавшись ответа.
– Идем.

Снова потянул за руку, только теперь за правую и более бережно.

– Куда?
– покрепче уперлась ногами в землю, не желая сдвигаться с места.

– Ко мне. Надо же разобраться в чем дело. А здесь мы можем стать объектом ненужного внимания. Или ты хочешь попасть сейчас под объективы камер репортеров из уголовной хроники? Или машину стражей порядка ждешь? Идем, не упрямься.

И я пошла, боясь верить, что действительно кто-то взялся мне помогать и в то же время, ожидая подвоха.

– А родители что скажут?
– наконец нашла в себе силы заговорить.

– Ничего, они в отпуске в теплых краях. Любят бархатный сезон, - ответил парень.

Дошли мы быстро, Лешка действительно жил неподалеку, но вот где именно, раньше не знала, так как гордость не позволяла организовывать дежурств под окнами и дверями идеала, поэтому, никогда не уточняла более точно, куда идти караулить. Жил он на пятом этаже многоквартирной высотки, которая затесалась каким-то чудом среди девятиэтажек. В лифте мы молчали, парень о чем-то думал, разглядывая меня, а я не решалась заговорить. Мне не хотелось отвечать на вопросы, но и идти действительно было некуда. Вот и думала, как отвертеться от выдачи информации и в то же время не обидеть парня.

Когда мы зашли в квартиру, уютненькую, кстати, обставленную без претензий, но со вкусом - ничего из совкового прошлого родители Лешки не стали привносить в обстановку, сделав ее современной, но не вычурной - парень снова внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Снимай куртку. Будем смотреть, что у тебя там.

– А может не надо?
– не хотелось демонстрировать огнестрельную рану, одна надежда на то, что он в них не разбирается.

– Не спорь, - сказал, как отрезал.

И я снова подчинилась. Лешка так решительно поджимал губы и серьезно смотрел на меня, что спорить дальше духу не хватило. Только дрожащим голосом - многочисленные сегодняшние стрессы, наконец, добрались до выхода и просились слезами наружу - спросила:

– Сесть будет на что?

– Извини, - в холодном взгляде голубых глаз можно было уловить искру сочувствия, но только искру.
– Забыл об этом. Сейчас, - но не сдвинулся с места.

Откуда-то пришло понимание, что видит перед собой молодой человек в данный момент. Оборванную папенькину дочку, не привыкшую марать руки о настоящее дело. По выражению лица, по презрительному прищуру глаз, можно было прочитать все его мнение обо мне. Неожиданно для себя вспыхнула и отвернулась, в голову пришли воспоминания о том дне, когда он видел похмельную меня в окне. Что еще он должен обо мне думать? Только то, что ввязалась в передрягу из-за какого-нить наркотика, либо от нечего делать. Губы невольно задрожали, на глаза навернулись предательские слезы.

– Я пойду, - потянула ручку двери.
– Не буду тебя утруждать.

На мои пальцы легла твердая и теплая ладонь.

– Не уходи. Я взялся помочь, значит, помогу, - голос звучал более мягко, но в лицо парню взглянуть так и не посмела.

Чувствуя себя униженной, растерзанной и несчастной, уже не смогла удержать слез и разрыдалась, выплакивая весь ужас последних дней. Выдернула руку из-под его руки и закусила кожу на ладони, стараясь не выть зверем от того, что мне очень плохо. Парень притянул меня к себе и, не отдавая себе отчета, прильнула к такому сильному, пахнущему свежестью и надежностью человеку. Он просто гладил меня по голове и молчал, давая выплакаться, понимая, что слова сейчас бесполезны. Когда чуточку успокоилась, Леша провел меня в комнату, усадил на стул, опустился передо мной на корточки и спросил:

– Все так серьезно?

Кивнула и произнесла срывающимся голосом:

– Отца убили, - на большее меня не хватило, снова потянуло плакать.

Больше он не сказал ни слова, ушел, видимо на кухню, потому что вскорости вернулся с кружкой, в которой плескалась вода. Заставил через не хочу сделать несколько глотков. Помогло, всхлипывать стала меньше. Отставил бокал и коснулся указательным пальцем куртки:

– Ее надо снять. Посмотреть что там, просто необходимо. А как немного придешь в себя, расскажешь все. Подумаем, что можно будет сделать.

Послушно попыталась стянуть куртку, но руки плохо слушались, все еще чувствовала себя оглушенной и слабой. Да и откуда было силам взяться, если целый день не ела? Да и вчера тоже не особо налегала на еду. И позавчера. От этих мыслей разыгрался аппетит, о чем и сообщила Леше:

– Извини, плохо получается. Я не ела сегодня весь день. Сил нет.

– Давай помогу, - спокойно ответил он и помог разоблачиться.
– Еда позже будет. Сначала надо разобраться с раной.

Кинул смурной взгляд на пропитанную кровью майку, голую руку, дизайнерский подход к одежде его, видимо, не радовал и снова вышел из комнаты. Не было в этот раз его чуть дольше, и вернулся он уже с бинтом, перекисью водорода в одной руке и миской с водой в другой. Расположил это все на столике, возле которого стоял мой стул, покачал головой:

– Кофту тоже необходимо снять. Ее надо постирать, а еще лучше сжечь. Но негде.

– Зачем? И что тебе в голову пришло? Это только моя кровь, - попыталась возмутиться, но тут, же пришла в голову здравая мысль, что это не факт.

Мужика-то я ранила, и стоял он ко мне близко. Конечно, на майку могло и не попасть, а вот на куртку или джинсы. Да и в листве шарила в поисках улик, тоже могла испачкаться.

– Тогда и куртку туда же нужно, - тихо сказала и стала задирать одежку.

– Надеюсь, этого хватит, - кивнул на столик.
– Если что-то серьезней, придется обратиться к врачу.

Снова присел на корточки передо мной, дождался, когда выпутаюсь из единственного рукава майки, потом потянул за узел сбившейся импровизированной повязки. Аккуратно потянул, чтобы ничего не повредить. Но платок, в том месте, где соприкасался с раной, не захотел так просто отставать, присох. Тогда Лешка, окинув задумчивым взглядом принесенные 'медикаменты', снова поднялся с места и, сказав: 'Извини, сейчас' удалился. Пришел он в этот раз уже с упаковкой ватных дисков и огромным куском ваты в руках.