Иеремиевы огни

— Да так, мелочи, — Эжен сморщил нос, и Адамас понял, что на этот раз за внешним незыблемым спокойствием он скрывает гнев. — Петер запутался в себе и чуть не сделал всю вашу миссию ненужной.

— Как много вокруг запутавшихся людей, у нас там, в столице, тоже всё бродит. Но за стеной, говорят, тихо, значит, отравители до воды ещё не добрались?

— Я думаю, ждали вашего появления, чтобы на вас спихнуть, своим не простят такого. Ничего, люди Рэймонда распнут их на всеобщее обозрение. Тоже нашёл когда за власть бороться, сволочь Хаджи…

— Опыт показывает, именно в такие моменты и стоит бороться за власть, — покачал головой Адамас. — А Петер…

— Петер побоялся возвести на видных людей хулу, — Эжен начал прямо на ходу растирать виски. — А потом, как только я ему объяснил, что он был неправ, решил застрелиться. Светлая была мысль — отрядить в элитные дипломаты вчерашних школьников…

— Считаешь, ты лучше?

— Считаю, что я сто процентов где-то поседел, просто за белыми волосами не видно! А ты-то что сюда сунулся? Наследнику Рэкса Страхова, — Эжен слабо улыбнулся, смягчая резкость тона, — не нашлось дома спокойнее занятия?

— Именно, — с достоинством отозвался Адамас и усмехнулся. — А не пошёл бы, и Сати, которая на нас вылетела со своей добычей, подстрелили бы, и Хаса бы замучили до смерти…

— Ты спас Брутусу его игрушку? После того, что он тебе сделал?..

— Я спас жизнь Хасу, а не сделал одолжение Брутусу. Уверен, подобных игрушек у него не одна и даже не две. Но мне Хас не чужой, я не смог пройти мимо… Слушай, как считаешь, адекватно северные войска воспримут объявление об автономии края? Захотят пойти за Рэймондом?

Эжен пожал плечами.

— Надо будет ещё рассказать о том, что один из старейшин хотел травануть всё окрестное население, а великий Рэймонд предохранил его от этой ошибки. Если их поймают, конечно. Плюс ещё десять процентов за! Думаю, они и без меня разберутся, как этот случай использовать. Ну а так — что бы им кочевряжиться? Брутуса любят вряд ли…

— Брутуса терпеть не могут, — улыбнулся Адамас.

— Тем более. Война всех достала. Центральные города почти что в руинах — и сделали это явно не союзные войска. Я бы сказал, что Брутус намеренно подкладывает своему начальству свинью, но вроде он всегда был за «Атра фламму»…

— Я бы сказал, что он всегда за себя. Ну, если бежит после трансляции, нам же лучше.

Разговор с Эженом только сильнее разжёг в Адамасе беспокойство: ещё с Семере, от которого они сырым и тёмным подземным ходом по самому краю чёрной зловещей реки добрались до самой водоочистительной станции Семере-2, он пытался предсказать поведение Брутуса на основе уже узнанного в лагере пострадавших в боях и того, что сообщит ему об их встрече Хас, но ход мыслей ожидаемо стопорился. Не пустился ли он искать, куда ушли диверсанты из ГШР, не разроет ли этот ход, чтобы вдруг возникнуть в самом сердце их оплота и ударить, например, по Рэймонду? По самой станции? Ему ведь что угодно может прийти в голову. Чего ждать, от чего пытаться защититься, пока оно не произошло?

Или, если бы он мог прийти, он бы уже пришёл? К чему ему Север, работа на Марка, когда, по свидетельствам всех, знавших его, Брутус всегда стремился к единоличному мировому правлению? К тому же Доминик и Мэтво, а также Селена, его верные сообщники, всё ещё у Марка — и по-хорошему он их не отдаст. Может, когда по-настоящему запахнет жареным, Брутус оставит его одного разбираться с Севером и просто пропадёт?

Всё это Адамас обдумывал вплоть до станции связи. В целой её части новоприбывшим уже организовали завтрак, и, хотя всем не терпелось приступить к работе, он был принят с искренней благодарностью. Всё время завтрака Рэймонд не отступал от Домино, и Адамас видел, как лихорадочно, в радостном предвкушении горят его тёмные глаза — похоже, он был рад автономии вне зависимости от того, кто в итоге будет править Севером. И почему только раньше до этого никто не додумался?

После завтрака Киллиан, получивший уйму помощников, повинующихся каждому его слову — а иногда и полуслову, — развил на территории станции бурную деятельность, и Адамасу с Эженом и Домино с Рэймондом только и осталось, что ходить за ним хвостом, надеясь в более-менее спокойный момент узнать, как обстоят дела и что вообще он намеревается делать. Примерно через час Киллиан наконец осел в контрольном пункте связи, обложившись нужными инструментами и разослав всех ассистентов в разные места станции с нужными указаниями, и Домино осмелился его потревожить:

— Ну что, пациент скорее жив, чем мёртв?

— Ещё марафон пробежит, — довольно пропыхтел хиддр, зарывшийся с головой в самое нутро основного блока главного управляющего центра. — Сейчас, как сигнал пойдёт, перехватим главные частоты фламмовских войск, которые держат блокаду, — отовсюду ваша речь польётся, всё не заткнут. Будьте готовы выступать в любую секунду.

— Да меня ночью разбуди, я готов выступать перед народом, — фыркнул Домино и оглянулся на скалу-Рэймонда, неподвижно замершего в нескольких шагах от них и неотрывно следящего за Киллианом. — А вы как, Рэймонд? Уже составили спич по поводу сорвавшегося отравления внешних вод?

— Не сомневайтесь, — в скале разверзлась узкая щель — никак иначе улыбку этого вера Адамас не воспринимал. — Что-то вроде «эта война сводит с ума лучших из нас, готовых на всё, лишь бы её закончить», «то ли ещё будет», ну и дальше по мелочи. Солдаты отчитались об их поимке, а один из старейшин вот-вот эту речь среди всех утвердит. Но вы уверены, что это всё и в самом деле будет работать так, как надо? После удара у нас и связь со спутником-то барахлит.

— Будет, не сомневайтесь. Киллиан — самородок, на весь ГШР таких по пальцам пересчитать можно. Его к нам сама судьба привела…

— И это говорит Домино Кирсте! — зычно рассмеялся Киллиан, вылезая из механизмов и начиная перебирать провода. — Я-то попроще. Ехал с Дельфии в Канари и там натолкнулся случайно на безопасника всего ГШР. Денег нет, больная пятилетняя дочка в машине, бензина нет, перспектив нет. Зато есть добрые люди! Один из них меня к себе под крылышко и взял. А навыки я уже под его чутким руководством подтянул.

— «Безопасник всего ГШР» вообще имеет свойство притягивать к себе тёмных личностей в минуты их крайней нужды. Сам на него наткнулся, — улыбнулся Домино. — Кстати, Киллиан же смастерил вот эти протезы на Адамасе Страхове.

— С участием и активной помощью по его же проекту Вэлианта Талайсибары! — поднял вверх палец Киллиан, и Рэймонд восхищённо качнул головой. — А теперь идите, покурите, что ли, мне сейчас тут будет нужна полная тишина. Ребята вас вызовут.

Домино закивал, выпроводил Адамаса с Эженом и Рэймонда на территорию станции, и ещё час с лишним они то прогуливались из одного её конца в другой, то разговаривали о перспективах в каком-нибудь углу, пока Домино и Рэймонд выкуривали одну сигарету за другой. Адамас даже не поверил, когда нашедший их рабочий пригласил в ретрансляционную — ощутил лишь вдруг образовавшийся ком в горле и то, как моментно подкосились ноги.