Иеремиевы огни

Что им, в конце концов, ещё оставалось?

Сбежав с парковки отеля, Дилан решил забраться на машине на самые окраины уже пустеющего по случаю вечера городка. Он придумал отличный план мести Дамеле — она считает, что ему всё равно, чем она там занимается с представителями мужского пола, отлично, проверим, как сама отнесётся к его собственному «сексу без обязательств». Всего-то и нужно, что подсадить в машину какую-нибудь ночную бабочку — не может быть, чтобы их тут не было — и на глазах у видеокамеры «внутреннего наблюдения» устроить себе праздник. В отличие от Джея, ему Дамела ни разу не предлагала так «расслабиться». Будет очень любопытно увидеть её реакцию.

Когда люди на улицах, залитых дрожащим оранжевым светом фонарей, стали попадаться всё реже, Дилан сбавил скорость и начал осматриваться, особенно отдавая предпочтение узким полутёмным улочкам, расходящимся от основной дороги тонкими капиллярами, петляющими меж невысоких, близко стоящих друг к другу домов. Было хорошо заметно, что Эррут — скорее приграничный, чем по-настоящему дельфийский город: хиддров, пеланнов, огелей на улицах частенько заменяли более привычные глазу хороны, сильвисы и рейтеры. Дилан надеялся найти себе девушку из последних троих рас — пока он не был морально готов зажигать с превосходящей его размерами хиддри или пеланни, тем более что их компактная машина совсем не была приспособлена для подобных игрищ.

Наконец Дилану повезло: на очередном повороте в уголке улицы, прямо под то зажигающимся, то гаснущим фонарём, он углядел скучающую сильвиссу в очень уж короткой юбке и обнажающей живот майке. Руки до запястий и ноги от колена до щиколоток усеивали браслеты — как распространённые в Дельфии баджу, так и обычные, из недорогого металла, и даже тряпичные, со множеством перьев и бусинок. Светло-жёлтые волосы у девушки были завязаны в высокий хвост, на лицо небрежно отпущены две как будто заломанные пряди, макияж был ярок и вызывающ — Дилан не сомневался, что обратится по адресу. Остановив недалеко от сильвиссы машину, он подошёл к ней и сразу увидел брошенный в его сторону оценивающий взгляд.

— Совсем ночь безрыбная? — участливо улыбнулся Дилан, чувствуя обуревающую его мрачную весёлость — в таком состоянии раньше он убивал людей по заказу «Аркана».

— Слишком жарко, — сильвисса мельком глянула на его машину и расплылась в кокетливой улыбке. — Куда хочешь подбросить меня, красавчик? Тебе лицензию показать или на слово поверишь?

— На слово. Я бы хотел отдохнуть в машине. Только в менее открытом месте. Поехали?

— Стоимость тебя совершенно не интересует? — хмыкнула девушка. — Будешь тогда платить без вопросов, ладно? И кстати, не думай, что, раз я тут одна, то…

— Я приличный, не переживай, — отмахнулся Дилан. — И заплачу сколько скажешь. Садись в машину.

Одарившая его заинтересованной улыбкой сильвисса, покачивая крутыми бёдрами, прошла мимо Дилана к машине и, как только ей открыли переднюю дверцу, грациозно уселась. Дилан, прислонив палец к сканеру, завёл отключившийся на время простоя мотор и медленно, почти пешим ходом повёл машину вперёд по улице.

— Тут, если прямо, совсем скоро будет поворот в тупик, очень закрытое место, — сообщила девушка, оглядев салон взглядом эксперта — и совсем ненадолго задержав его на экране парктроника, где в углу светилась аббревиатура ГШР, — и начала рыться в сумочке. — Будешь жвачку?

— Давай, — согласился Дилан. Приняв от своей пассажирки тонкую пластинку бледно-зелёного цвета, пахнущую чем угодно, кроме ожидаемой мяты, он тут же раскусил её и от вязкой сладкой горечи во рту чуть было не закашлялся.

— Это с непривычки, — усмехнулась сильвисса. Дилан повернул к ней голову — она странным образом начала раздваиваться в его глазах, причём одну из копий неумолимо тянуло вниз и влево, а другую вверх и право. Машинально сглотнув, сильвис невольно отправил находящуюся на языке жвачку прямо в пищевод, и, борясь со вдруг подступившей тошнотой, ткнулся лбом в холодный, обитый кожей руль.

Как умелые руки отравительницы обшарили его карманы, извлекая оттуда все те наличные деньги, что хранились у него наряду с Джеем и Дамелой, Дилан уже не увидел. Также не услышал, как выскользнувшая на ходу из «сокола» сильвисса хлопнула за собой дверцей, оставляя незадачливого любовника в одиночестве катиться в никем не управляемой машине до ближайшего же стойкого препятствия. Дилан ощущал лишь навалившуюся на него тяжесть, не дававшую поднять от руля голову и даже толком вздохнуть — лишь унизительно сипеть, втягивая спасительный воздух через приоткрытый рот. Мир вокруг плыл, плыл и плыл, и от ощущения этой нестабильности становилось только хуже. Замечательный из его вышел Особенный: сейчас скопытится от какого-то усыпляющего наркотика, и даже памятник будет стыдно ставить…

Однако схлынула тяжесть так же быстро и неожиданно, как пришла. Проморгавшись, Дилан с усилием вскинул чугунную голову и, заметив боковым зрением на соседнем сиденье чей-то силуэт, резко повернулся. Подобрав под себя одну ногу и обхватив её за колено, на него укоризненно смотрел устроившийся там Ове.

Дилан поперхнулся, хотя от пластинки во рту не осталось и следа. Ове был таким, каким он запомнил его по относительно мирным дням в лаборатории, узнавались даже стандартные для него тёмно-синие джинсы и крахмально-белая рубашка с длинным рукавом, застёгнутая под самое горло. В волосах от затылка всё те же три тонкие косы и одно пустое место в память об Игнате. Лишь черты лица вечного подростка как будто слегка заострились, делая его похожим на ауриса, и глубокие глаза казались донельзя уставшими — но это определённо был Ове, словно никогда и не умиравший в том жутком январе.

А за Ове, за границей машины, отделённая лишь тонким прозрачным стеклом, клубилась бесконечная тьма, и Дилан предпочёл больше туда не заглядывать.

— Ну и что ты делаешь? — с до боли знакомым упрёком спросил Ове, когда Дилан наконец на него налюбовался. — Совесть вместе с Сетте похоронил, да? Гуляй, душа?

— А что? Если уж тебя с того света выпустили мне мораль почитать, — Дилан нервно хмыкнул, — мне уже и девочку себе заказать нельзя?

— При чём тут твоя пресловутая девочка? Да хоть мальчика заказывай, мне на том, как ты выразился, свете вот на это вообще пополам. Над друзьями ты зачем издеваешься? Стас, что ли, заразный?

— Я и до Стаса не был, знаешь ли, паинькой. Не понимаю, что вы всё на него валите. Он был, конечно, не подарок, но как будто все остальные в белых пальто!

— А то нет, — Ове насмешливо вскинул брови. — Джей в вашей компании вообще святой. Тебя бесит, что ты не такой, да?

— Да, святой, как же. После того, что у них было с Дамелой…

— А тебе есть какое-то дело до Дамелы? — хитрый прищур Ове очень напомнил Дилану Герберта. — Свободные девушки — они, знаешь ли, делают что хотят. Никому же от этого не плохо. А вот ты зачем-то всем зубы показываешь. Неужели в клетке было лучше?

— Издеваешься, — фыркнул Дилан. — Ты сам из неё с успехом сбежал, хотя не скажу, что одобряю такой способ.

— Зато сколько всего потом хорошего случилось! Человек живёт для счастья, а не тревог. Некоторым не везёт, конечно, как тебе или мне. Наша жизнь была бы куда приятнее, если бы в ней не объявился Брутус. Но против судьбы не попрёшь, правда?

— Правда. По той же самой судьбе он ещё не раз найдёт меня, куда бы я ни спрятался. Я для него как подраненная утка на болоте. Уже весь небось слюной изошёлся…