Игра 14.0

— Так. Ну и где он? — Максимилиан Штеффенберг скрестил руки на груди. — Я не желаю больше участвовать в вашем обезьяньем цирке. Где Бастиан?

Прутья решетки, за которые Бастиан держался, вдруг обожгли ему пальцы. Он понимал, что надо ответить, отозваться, но не мог этого сделать.

— Бастиан здесь. — Пауль махнул рукой в сторону ямы, где томился узник. — Он цел и невредим.

Отец подошел ближе; легким движением руки Карина показала ему, что сейчас посветит в яму.

— Бастиан! Боже, мальчик мой! — В голосе его звучала скорее укоризна, чем тревога. — У тебя всё хорошо?

Я сижу в таком дерьме, как еще никогда в жизни.

— Ну, в общем-то, да.

— Хорошо. — Его отец заметил, что уголок рубашки слегка выбился из брюк, и быстрым движением поправил его, вернув на прежнее место.

— Интересно ты выглядишь, — констатировал он. — Значит, это и есть та самая причина, которая помешала тебе отправиться вместе со мной в Берлин? Напялил это жалкое барахло, а потом дал себя похитить? — Он скривился. — О да, ты поистине сделал правильный выбор, впрочем, как это часто с тобой бывает.

Отвали, папочка.Слова переполняли Бастиана, но произносить их он не собирался. Лучше подохнуть здесь, чем получить от тебя хоть какую-то помощь.

— Объясни же, как ты оказался в такой ситуации. — Отец скрестил руки на груди. — Ну?

— А тебя это правда интересует? — сейчас Бастиан ненавидел себя за нервную хрипотцу в голосе. Он откашлялся. — Что такого они, собственно, тебе рассказали, что им удалось тебя выманить? Неужто и вправду сообщили, что они меня похитили?

— Ну, что-то в таком духе. Да. У них был твой паспорт, мобильный телефон и некоторые предметы твоей одежды. Я им поверил.

Как удобно, что я оставил все вещи в рюкзаке. Хорошенький такой магазин самообслуживания для шантажистов получился.Бастиан окинул Пауля полным ненависти взглядом.

— Значит, отеческая забота? Тогда, надеюсь, ты в полицию не обращался?

— Нет. Я предпочитаю решать свои проблемы сам.

Ну естественно. Тут кроется нечто большее, чем просто желание вызволить сына целым и невредимым. Отец вообще-то никогда не любил делать грязную работу своими руками.

— Я уведомил твоего отца о том, что присутствие полиции для него самого было бы, возможно, более неприятно, нежели для всех нас, — добавил Пауль.

Уведомил. Наверное, это сделал Симон — сейчас он сидел возле винтовой лестницы, укрывшись в полутьме: неприметная тень в глубине подвала, молчаливая, неподвижная.

— Полиция, в конце концов, всегда предполагает и прессу, — продолжил Пауль, — а я убежден, что профессор Штеффенберг не хотел бы ничего прочитать в газетах о нашей встрече.

В яблочко. Бастиан легко мог представить, что последует дальше. Рано или поздно отец будет даже гордиться, что никого не «уведомил».

— Давайте перейдем к делу. — Максимилиан Штеффенберг повернулся к Паулю, презрительно смерил его взглядом с головы до ног. — Ну? Что вы хотите за то, чтобы отпустить его отсюда? Деньги на последнюю приятную пирушку? Ведь, надеюсь, понятно, что я вас всех упеку в кутузку.

Пауля передернуло. На мгновение Бастиану показалось, что тот утратил вдруг всю свою уверенность — очевидно, думал, что отец его узнает. Но ничего подобного не случилось.

— Не думаю, — сказал Пауль подчеркнуто любезно. — Как только ты наконец узнаешь, с кем имеешь дело, то передумаешь.

— Я попрошу вас не тыкать мне.

Подобие улыбки проскользнуло на лице Пауля.

— Мне жаль, но иное было бы неприемлемо.

Отец на секунду растерялся. Прищурившись, он посмотрел на своего противника, затем подчеркнуто медленно повернул голову в сторону ямы, закрытой решеткой.

— Бастиан? Объясни, пожалуйста, что тут творится.

— Объяснения я беру на себя, — вмешался Пауль. — Это займет не так уж много времени, так что я заранее извиняюсь за то, что не предложил тебе подобающего места. Увы, тут всё устроено очень просто, по-спартански.

Ни один мускул не дрогнул на лице Максимилиана Штеффенберга.

— Суть я могу резюмировать уже сейчас. Вы похитили моего сына, а теперь, по-видимому, хотите получить выкуп.

— Видишь ли, было бы гораздо лучше, если бы ты позволил мне договорить. Тогда нам удалось бы избежать недоразумений. — Пауль скрестил руки так же небрежно, как и его противник. — Мы не похищали Бастиана. Он здесь по своей воле. Приехал на поезде, сам заплатил за билет. Никто не надевал ему мешок на голову, никто не прятал его в багажнике машины. Впрочем, в яму он действительно спустился не совсем добровольно. Но это не я затолкал его туда. Как раз наоборот. Правда, Бастиан?

Вот же мерзавец! Черт побери, ты всё рассчитал!

— Последнее слово за тобой, — прошептал он.

— Чертовщина какая-то! Что за комедию вы здесь устроили?

Голос отца громко разносился под стенами подземелья. Симон сделал шаг вперед, выходя из своего укрытия, но Пауль жестом потребовал от него вернуться на место.

— Если вы не удерживаете Бастиана в этой яме насильно, что тогда мешает вам помочь ему оттуда выбраться? — С каждым словом голос Максимилиана Штеффенберга звучал все громче. — Зачем заставили меня приехать в эту глушь? Этот рыжий сказал, что мой сын находится в руках похитителей. Ну, и?

Всё так же приветливо улыбаясь, Пауль откинул со лба прядь волос.

— Что ж, видимо, это следствие не совсем правильного выбора слов и недопонимания. По правде говоря, Бастиану трудно будет выбраться отсюда, если ты… не станешь с нами сотрудничать.

— Значит, все-таки угроза, да? — Отец Бастиана наморщил нос. Было непонятно, то ли его раздражала сама ситуация, то ли запах сигареты, которую в этот момент закурил Симон.

— Нет. Сделка. Или, точнее говоря, время платить по старым долгам.

— Малыш, ты насмотрелся фильмов о мафии.

Слово «малыш» на какое-то мгновение сбило с Пауля крутизну, но уже через долю секунды он вновь взял себя в руки.

— Всё очень просто. Я получаю от тебя 155 143 евро, и Бастиан выбирается из ямы. Далее приплюсовываются еще дополнительные расходы, но это мы можем обсудить и попозже.

Уголки губ его противника дрогнули.

— Что за любопытная сумма! Вы же понимаете, что мне хотелось бы знать, откуда она взялась.