Игра на Цезаря

– Лю-бый.

– Агата… и сейчас… я что-нибудь… Агата, ты меня слышишь?

– Да-а, – и потянулась к нему рукой.

Ну, зачем он хмурится? Ведь это такое счастье, когда рядом? Мы снова вместе. И так хочется ему об этом сказать. О тех проклятых ночах с воем в подушку. Ведь, их больше не будет. Теперь о них можно сказать. О том, как я люблю его. И ушла бы вслед за ним хоть куда. Хоть в сопределье, хоть на самый низший уровень. И об этом тоже можно теперь сказать. Теперь уже можно… Если б слушался мой язык и не вязли в горле пудовые слова.

– Агата, ты меня слышишь? Хоб меня забери! Агата! – склонился он еще ниже, заслонив собой все небо и кружащие в нем звезды. Поддел мне рукой голову. – Дыши… Я…сейчас, – и зажал пальцами мой нос. – Ап-ф-фу.

– Что ты… делаешь?

– Дыши! Ап-ф-фу… Дыши, хоб тебя забери!

– Это надо вместе.

– Что?

– Не дышать, – сама обхватила я его за шею.

– Ага-та, ты…

– Я так люблю тебя………… О-ох. Как хо-рошо.

И, облизнув губы, с улыбкой вдохнула, проваливаясь в полнейшую тьму.

– Агата!!!..

Тысь… моя майка. Голова раскалывалась так, как тысяча осколков об пол. Рикошетом к собственному пульсу: Стук – бр-ряк! Стук – бр-ряк!.. Я досчитала до семи и, скривясь, открыла один глаз:

– О-о…

Камни. Вокруг меня были одни лишь камни. А небо меж ними – в серых предзакатных тучах. И гул. Не то в ушах, не то от ветра. Сбоку кто-то вздохнул. И испуганно затих. Я разлепила второй глаз и попыталась пошевелиться.

– Тиш-ше, госпош-ша.

– Фру-к.

Довольная мелкозубая физиономия вмиг зависла сверху, взметнув в голове мутные картины… Да не-ет…

– Не-ет.

– Чего, госпош-ша?

– А-а…

– Я вас наш-шел, – еще шире оскалилась мне гордая нечисть. – Я вас наш-шел. И выташ-щил сюда тош-же. На свет.

– Кого… «вытащил»? – с трудом, села я.

Фрук округлил свои глаза:

– Так тебя жешь. И муш-шика твоего, Эрика… Он мне помог. Ну, малость.

– Мужика?

– Его.

– А где он? Куда делся?

Вот вопрос интересный. Как и само это место, «свет»: узкий неглубокий перешеек двух гор. Как сухое русло ручья. Да похоже, так и есть, но ручья лишь по весне, когда снег сходит с вершин. Теперь же здесь в сухую шумел лишь местный ветер, ныряя с разбега в редкий предгорный бор… И сколько ж я в отключке пробыла? Такое чувство, будто заодно и выспалась, наконец… Выспалась. Так, сколько?

– Фрук, что там было внизу? В горе? – от этой мысли-вспышки меня даже подбросило.

Тот живо сморщился:

– Ба-бах там был. Ш-шума много потом. Бегали из горы, мертвяков выташ-шкивали своих.

– Мертвяков? – а теперь и сверху приложило. – Мертвяков?!

– Тиш-ше, госпош-ша, – дернувшись в сторону, зашипел Фрук. – Тиш-ш-ше.

– О-о. А как же Ник? Он ведь…

– Ш-шивой, – махнул он пятерней. – Ш-шивой. Эрик, муш-шик твой, сказал, ш-што «Ник ш-шивой». Я ему подробно все описал, ш-што там видел из-за камуш-шка: его ловили. Ника.

– Фру-ук, – встала я на колени. – Толком объясняй. Я ничего-ничего не поняла.

– Я сам, – обернулись мы с Фруком на голос.

Его обладатель, хмуро из-подо лба, обозрев окрестности, направился к нам.

– Где ты был? – вмиг вскинулась я на рыцаря.

– Где и положено, – огрызнулись мне, глядя в небо. – С самого начала надо было там и быть… Ты сама как?

– Нормально. Рассказывай, давай.

Эрик медленно сполз спиной по камню рядом и, вытянув длинные ноги, уставился теперь исключительно на них:

– Рассказываю. С чего мне… начинать?

Вот только этого мне не хватало. Ко всем проблемам – бесов его «кодекс чести»:

– Со взрыва, Эрик, – уточнила как можно весомее. – Потому как, остальное меня мало волнует: упала – очнулась. Все дела.

– «Упала – очнулась»? – с внимательным прищуром повторил он. – «Все дела»?

– Э-рик?

– Ладно… Значит, сам факт наличия именно здесь нашего знакомца тебя тоже не «волнует»?

– С чего, если я сама же его в северные горы и послала?

– Угу. Видно, и тогда руководствуясь «зудом». Потому что, в нашем пункте приземления, подземном озере с галлюциногеном, принятым тобой за одор, у него еще и «любимый местный ресторан» оказался. Так, Фрук?.. Столовался он в нем постоянно, добираясь туда по своим ходам. И нас с тобой одним из этих ходов, в общем…

– Эрик, что там взорвалось?

– Думаю, стеклодельня. А Ник, или сам взрыв устроил, или сумел воспользоваться, и махнул напролом.

– Ник? – подалась я вперед. – Хотел убежать?

– Всех обстоятельств я не знаю. Понял лишь со слов Фрука, что прямо у входа была большая драка и Ника в итоге повязали и уволокли назад.

– Значит, он – здесь и он – живой.

– Что? – вскинул Эрик глаза. – А-а. Живой, конечно. Убивать его сейчас, до твоей сделки с Сироком им никак нельзя. Агата, их здесь много. От взрыва выволокли упокойников пять штук. Ник от себя добавил еще троих. Но, самое тут неприятное…

– Аланты.

– Что?

– Аланты, – тихо повторила я. – Ведь так?

– Угу. Фрук сказал, что именно алантов…

– Ш-шибко ярко светяш-щихся, – уточнил тот.

– Так точно, – улыбнулся Эрик. – Три персоны их тут маячит. Я и сам видел.

– И я не ш-шибко удивлюсь, если из «Черного Ириса».

– Ну, это ты, – открыл рыцарь рот. – Опять «зуд»?

– Да как хочешь, – окрысилась я. – Можешь принять и за логическую цепочку, если она привычней: Сирок ведь их в свое время покрывал. С их идеей о возврате алантам власти. Потом часть членов группы разбежалась по Алантару и осела бес знает где. А теперь вот, в этом деле с… – метнула я глазами в Фрука. – в общем, вновь всплыли аланты. И что еще…