Игра сэра Валентайна

– - Что-то серьезное?
– - поинтересовался Фулдазерех.

– - Какой-то пехлеван с парой подручных разгромил харчевню "Лед и пламя" у ворот Холодного квартала.
– - ответил ар Тайан.
– - Там начался пожар, потом какие-то мерзавцы устроили погром и грабежи соседних лавок, пошли драки, которые вылились в полномасштабный бунт. Даруге и его люди не справляются. Аламас-хан просит помощи у гарнизона и гвардии.

– - Плохо дело.
– - вздохнул Исмаль-паша.
– - Хуже нет, чем воевать со своим народом. Что Гемаль?

– - Трясется от страха в серале.
– - пожал плечами Кемаль-рейс.

– - Вот и хорошо.
– - командир ени-чери поставил пиалу с недопитым чаем на столик, встал, и потянулся.

– - Поднимай всех по тревоге, пойдем разгонять бунтарей. Всех предупреди особо, чтоб воли себе не давали. Гарнизон под шумок тоже будет насиловать и грабить, а мы... Очень хорошо будет, если наутро весь Аксар будет судачить о милосердном принце Арслане, не допустившем одним своим присутствием резни со стороны жутких ени-чери. Да и остальных мародеров окоротивший. Завтра, в Диване, это будет не последний козырь. Вернее, уже сегодня.

– - Ну ты и змий.
– - восхищенно произнес принц и покачал головой.

– - Змий я буду, если мы под шумок Топкапы под свой контроль возьмем. Или хотя бы коллекцию тер Гийюна захватим.
– - ответил сердар.
– - Но, это вряд ли.

* * *

Султанша Фируза-ханум, старшая жена султана Джимшала и мать принца Гемаля, возлежала на подушках одетая по-домашнему, в атласный енсиз с бургерами, газовые шальвары и обутая в коты. Сложная прическа была увенчана эгретом, тонкие руки украшали многочисленные браслеты, а длинную шею -- жемчужное ожерелье.

Такое одеяние одновременно подчеркивало и неофициальность приема, что избавляло от строгого и неукоснительного соблюдения этикета, и указывало на малозначимость посетителя, что било по самолюбию сэра Максимилиана.

"Ну, верно, кто я такой для нее?
– - про себя язвительно усмехнулся Годриг, вдыхая наполненный ароматами духов и благовоний воздух.
– - Очередной северный купчишка, маленький человечек".

– - Я, недостойный, счастлив приветствовать старшую и любимейшую супругу солнцеликого султана.
– - склонился аазурец в низком поклоне.
– - Даже на родине я много слышал о джанини Фирузе, но слухи о красоте повелительницы меркнут перед сиянием истины. Можно лишь порадоваться, что в просвещенном Имладоне не придерживаются варварского обычая Бара-Бара скрывать лицо женщин, а самих их прятать от окружающих.

Сказать по чести, ничего такого уж особо соблазнительного благородный Годриг, любивший женщин крупных, дебелых, что называется -- "в теле", в султанше не видел. Маленькая, миниатюрная, смуглая, чернявая пери, с жесткими губами властной избалованной самодурки, чем-то она напоминала сэру Максимилиану его собственную люто любимую жену, отчего казалась привлекательной еще меньше.

На самом деле, пери и люди различаются не так уж сильно, как принято считать. Ну, гораздо более острое и вытянутое лицо, маленькие заостренные ушки, восемь клыков вместо четырех, иное количество зубов, вот и все, пожалуй, если не считать заметно более крупные, чем у людей, глаза. О, в этих огромных, томных, влажных очах султанши, обрамленных густыми ресницами, и впрямь можно было утонуть. Именно ими она некогда и сразила молодого принца Джимшала, посещавшего с дипломатическим визитом Даште Сафа. Впрочем, на многоопытного сотрудника Неявной Дружины ни такие, ни гораздо более зовущие взгляды давно не действовали, если только он сам этого не позволял.

– - Мы рады приветствовать досточтимого Хайнриха в нашем скромном жилище.
– - султанша чуть шевельнула головой, обозначая кивок.
– - Легок ли был путь почтенного до Аксара?

– - Он словно выстлан был имладонскими коврами, госпожа.
– - тут Годриг душой не покривил. В свое время, получив назначение в имладонскую резидентуру, он добирался сюда весело, с кутежами, пьянками в придорожных кабаках, длительными посещениями борделей и участием в одном рыцарском турнире, где сэра Максимилиана ссадили с коня уже на третьем круге. В посольстве Аазура Годрига, очень грамотно и аккуратно, из запоя выводил сам посол.
– - Позволено ли мне будет преподнести сиятельной госпоже скромный подарок от лица нашего торгового дома?

– - Подарок, это радость для дарящего.
– - безучастно ответила султанша.
– - А призвание любой настоящей женщины, будь она женой султана или презренного башмачника, это вселять радость в сердце мужчины.

Сэр Максимилиан щелкнул пальцами, и молчаливый слуга-тысячеградец (контора почтенного Руджеро ай-Нияза, слуги, прислужники, лакеи, двенадцать таньга в час. Лучшие слуги для любой ситуации, и только у нас!) внес в комнату ларчик, с поклоном к хозяйке, а затем и к нанимателю, поставил его подле аазурца, снова отвесил поклоны, теперь в обратном порядке, и удалился за занавеси у входа, пятясь задом. Благородный Годриг, в свою очередь, открыл ларчик, извлек из него бархатный футляр, приблизился к султанше на максимально допустимое расстояние в пять шагов и с поклоном положил его на пол.

Одна из служанок Фирузы ханум, словно мотылек от порыва ветра, сорвалась с места, открыла футляр и, согнувшись в глубоком почтительном поклоне, вложила его в руку пери. Султанша бросила на содержимое футляра лишь мимолетный взгляд, хотя на великолепный золотой браслет в виде сцепившихся в борьбе виверна и дракона, украшенный многочисленными каменьями, можно было любоваться часами, и, указав на кучу подушек напротив себя, негромко произнесла:

– - Садись, почтенный. В ногах правды нет.

"Оценила.
– - облегченно вздохнул про себя Годриг.
– - Что ж, видимо умение мгновенно дать оценку подарку приходит с годами и опытом их получения".

– - Я знаю, что не в человеческих силах украсить прекрасное, но оттенить красоту людям вполне возможно.
– - сказал он, опускаясь на подушки.

– - Вы недооцениваете свой дар, досточтимый Бойль.
– - ответила султанша, сменив надменную холодность на простое человеческое спокойствие.
– - Браслет действительно хорош. Старая имперская работа?

– - Старая -- да.
– - кивнул головой разведчик.
– - А вот чья, сказать не решусь. Три года назад в Аазуре был найден клад, в котором, в числе прочего, был и этот предмет.

– - Неужто на нем нет клейма мастера?
– - удивилась пери, взяв в руки браслет, и с интересом его рассматривая.

– - Есть.
– - ответил сэр Максимилиан.
– - Но никто из знатоков старины не знает такого.

И снова разведчик сказал чистую правду.

Меж тем султанша, наконец, отыскала клеймо, внимательно пригляделась, и...

– - Фьюги витарити...
– - выдохнула она в изумлении, а огромные глаза пери увеличились едва не вдвое. Впрочем, Фируза-ханум мгновенно взяла себя в руки и добавила, очень осторожно подбирая слова.
– - Это работа не старая, почтенный Хайнрих, а древняя. Вы, люди, не сохранили памяти о тех эпохах... Воистину, царский подарок преподнес мне дом Бойль, заслужив мою вечную дружбу.

"О как.
– - подумал благородный Годриг.
– - Кто бы мог догадаться, что эта безделушка настолько ценная?"