Игра. P.S.
Шрифт:
Хочется еще, еще и еще. Обладать ее. Единолично и бесконечно.
Но она отталкивает. Вырывается. А я, сука, сбит с толку этой ее реакцией.
Целовала.
А сейчас что? Что снова не так?
Паршиво от этого топтания на одном месте. Прошло три месяца с Дня Рождения Демы, а мы не сдвинулись ни на шаг.
Я за*бался. Самолет — отказ — самолет. Я столько раз от нее слышал «нет», что уже завожусь, даже когда это слово слышу от кого-то другого.
— Роман Дмитриевич, у вас НЕТ свободного места в расписании, чтобы добавить еще одну встречу, — бубнит мой зам.
А я слышу ее голос:
—
Спятил?!
Да, сто процентов.
Я верчусь перед ней, как уж на сковородке, а она эту сковородку только еще сильнее раскаляет.
Накрывает.
Мне хорошо, только когда с ней. Только она по-прежнему не со мной.
И не уверен уже, что будет.
Не могу поймать ее и удержать.
Когда целовал, думал, что наконец-то контролирую ее. Упивался мыслями, что моя. Пьянел от появившейся надежды вернуть ее себе.
Но для ее, сука, запредельно уступить мне. Безоговорочное «нет» в мою сторону.
Нет прощению. Нет моей любви.
Нет даже новому поцелую.
— Ветров, отойди. Тошнит от тебя.
От моего поцелуя ее тошнит… Бл*дь…
Отступаю. Иначе сорвусь. Уже и так держусь только на волевых. Потому что мозг просит послать все к черту и дать ему отдохнуть. Забыть, не думать, не мечтать, не строить планов, не подбирать слов и действий. Отключиться.
Сердце уже тоже не вывозит. Изодрано так, что кровит беспрерывно.
А она продолжает жестить.
— Исчезни ты уже, наконец. Я скоро стану женой твоего брата. Ты всё только портишь. Почему не можешь просто свалить.
— Потому что мы любим друг друга! И ты должна быть со мной! — срываюсь на крик. Достала уже вся эта ситуация.
— Я не могу контролировать свои чувства, но то, с кем мне быть, я решу сама. И знай, это будешь не ты. И вообще, мне жаль ту, которая согласится быть с тобой. Потому что ты делаешь больно даже тем, кого любишь.
Эмоции шкалят. Колошматит так, что искры сверкают перед глазами. Сжимаю кулаки до боли. Херачит так, что кровь кипит.
— В машину сядь.
Не вывожу на разговор, потому что не потяну его в таком состоянии.
Тут подчиняется. Но в остальном только наперекор мне…
Как только останавливаю машину около ее дома, выскакивает и несется внутрь.
— Богданова. Твою мать, — зверею и кидаюсь за ней.
Знаю, что в квартире Дема. Но пох*й. Клеммы слетели. Тумблер сгорел.
Потому что моя.
Целовал. Целовала.
Люблю. Любит.
А на остальное пофиг.
Стучу в дверь, которая отделяет меня от нее.
Но за дверью тишина.
Бью по двери кулаком со всей дури.
На взводе. Потому что хапнул дозу ее и снова упустил.
Новый удар.
Щелчок замка.
Хватаюсь за ручку и дергаю дверь на себя.
Брат! Куда же без него?!
— Выходи! — чеканит Дема. Но я не собираюсь отступать и рвусь к двери. — Рома, ты ее пугаешь…
Перехватывает и швыряет к противоположной стене.
— Успокойся. Она и так боится тебя.
Кроет от этой мысли. Боится…
— Дем, пусти меня к ней. Нужно или сдохну.
Мне жизненно необходимо увидеть ее. Заверить, что не обижу. Прижать, чтобы не боялась. Поцеловать, чтобы вернуть себе ощущение ее.
— Поговоришь с ней, когда придешь в себе. А сейчас мы поговорим. Давно
уже пара.Настраивался на драку с братом. Первую в жизни. Он уже бил мне морду из-за Бельчонка, но тогда я не давал сдачи. Сейчас я буду драться за нее даже с братом.
— Бельчонок сказала, что ты убьешь меня за нее. Давай, Дема. Только не как в прошлый раз вполсилы.
— Ты убиваешь себе и без моей помощи, — Дема на удивление спустился на улицу спокойный и уравновешенный. Запал, который был на пороге квартиры, куда-то пропал. — Уезжай, Рома. Ты же видишь, что она не сдастся. Чем больше ты напираешь, тем она дальше бежит от тебя.
— Она бежит к тебе, брат.
— К моему сожалению, нет. Она лишь прячется от тебя.
— Дем, верни ее мне.
— Если бы я на сто процентов был уверен, что она будет с тобой, то я бы отпустил ее. Но сейчас она на двести процентов не вернется к тебе. А я не могу оставить ее одну.
— Она меня любит…
— Знаю. Всегда знал и все равно влез. Жалею об этом. Мирить вас, дураков, надо было, а не настаивать на том, чтобы она со мной была. Я ведь тогда ее напором взял. Таскался за ней со своей любовью. Она бы мне никогда «да» не сказала, если бы ты ее не подпихнул ко мне. Я сразу понял, что она прячется от тебя. Видела тебя и ко мне бежала. Висла, не дышала, сжималась вся. Тебя нет и ее рядом нет. Чувствовал, что ломает себя, но все равно не отпускал. Думал, что забудет тебя. Потому что ты раз за разом показывал всем, что тебе не нужны ее чувства. А потом как гром среди ясного неба — твое «люблю».
Дема замолчал. Топтался на месте. А я херачил себя новой информацией. Хотелось врезать себе и Деме. Себе за тупость и беспредел, который творил из-за ревности. Ему за молчание.
— Ром, она упрямая. Не думаю, что эти твои прилеты сюда как-то подействуют на нее. Она еще больше в стойку становится. Свадьба — это Дикарки заскок. Это кольцо я ей подарил после новогодних каникул. Только тогда она даже не взглянула на него. Отказала. А на День Рождения приперла и на палец одела. Я офигел. Даже согласился сдуру. А теперь мечусь между двух огней.
— Дем, ты на моей стороне?
— Нет. Я на стороне Дикарки. Но она за своим упрямством не видит того, что ей нужно.
По лицу брата я понял, что он что-то задумал.
И я был прав.
Через две недели Дема позвонил.
— Приезжай жить к отцу в особняк. На несколько дней. Причина должна быть серьезная. Трубу прорвало или что-то подобное.
— Дем??? — ничего не понимал я.
— Ко мне нельзя. У меня ремонт перед свадьбой.
Послал всё по короткому адресу несколько раз и пошел собираться.
Брат так просто звать не будет. Особенно сейчас, когда мы из-за этой проклятой свадьбы почти не общаемся.
Глава 39
Катя
— При…ве…т
От ужаса роняю тарелку. Сердце вместе с тарелкой падает на пол. Его голос как стартовый свисток — бежать, окаменеть, не чувствовать.
Будет ложью сказать, что я не ждала встречи. Знала, что Ветров объявится, когда узнает, что я вернулась, чтобы сдать сессию. Глупо было прятаться. Он, если захочет, и из-под земли меня достанет. Поэтому согласилась остановиться не в гостинице, а у Демы. Там более-менее безопасно.