Играй в меня

Она была… сомнительного качества. Если в шестнадцать я толкал наркоту на дискотеках, то сейчас, к тридцати двум достиг многого. Но кто бы что не говорил — она мне нравилась.

Правда, говорить решались немногие. Пусть девяностые остались позади, но Главного боялись. Боялись и уважали. Я не прикрывался его именем, я надеялся что однажды вырвусь из под его опеки, хотя и сейчас мне давалось немало самостоятельности. Но порой мне напоминали, что по сути я ещё никто, и щелчки по самолюбию были весьма болезненны.

Сейчас я ехал на заводик, который мы планировали прикупить. Я ехал и размышлял — какое кольцо нужно? Много ли в Катьке тщеславия? Взять просто с самым огромным бриллиантом, или требуется нечто изощренное?

Игорек пилил за мной следом. Дорога была основательно занесена, и пробуксовывая, я обдавал его авто клубами снега. Можно было поехать вместе, но Игорь купил новую машину и никак не мог наиграться. Пусть теперь пыль глотает, ибо объехать никак — одна колея. Я ехал и надеялся, что по встречке в такой глуши никто не попадется.

Завод стоял на самой окраине, за промышленной зоной, вдавался в чахлый, на ладан дышаший лесок, просвечишающий насквозь. Раньше здесь стояла ТЭЦ одного из заводов, завод прикрыли и разодрали. Кто-то прикупил этот кусок, появился цех, потом другой. Мальчишки, которые повернули авантюру на этой богом забытой земле, многого добились, но сейчас заводик прогорел.

Главному он был нужен, значит, нужен мне.

— Первым делом, надо будет распорядиться, чтобы дорогу нормально почистили, — поморщился я, въезжая на территорию завода.

Игорь вышел из машины, обошел её вокруг недовольно — её едва было видно под слоем грязи. Скривился.

— А какая красотка была ещё час назад, — печально вздохнул он.

Я отбросил сигарету и махнул в сторону адмиристративного здания. Охранник в сторожке дернулся было к нам, затем передумал и сел обратно. Правильно сделал.

Стеклянная дверь открылась туго, со скрипом. Нужно будет заменить. Работать здесь я не буду, но все, что в хозяйстве есть, должно быть в порядке. Это уже на уровне привычки. Крутые бетонные ступени, со второго этажа доносятся голоса.

— Здрасьте, — бросил я входя в кабинет. — Уже вещички пакуете? Мило, ничего не скажу.

Парень, стоявший с коробкой в руках, коробку эту выронил. Она накренилась, картонная крышка открылась, на пол вывалился степлер. Правильно, степлер вещь нужная, без него переезд не переезд.

— Это…вы?

Парнишка нервно сглотнул. Нет, я производил впечатление, но обычно обманчиво мягкое. До того, как наработал имя постоянно ходил в тёмных очках и с трехдневной щетиной, ибо трудно вести дела, когда мужчины не воспринимают тебя всерьёз, а бабы шепчут полуобморочно — господи, какая душка.

— Мы, — ответил я.

Парень так потешно трясся, что я не удержался и оскалился, показав зубы. Понимаю, ребячество. Но мальчишка был моложе меня лишь на несколько лет — сколько ему, двадцать восемь? — а кажется, что на целую жизнь. Пороха мальчик не нюхал. Я ему даже завидую немного. Мне бы тоже хотелось жить нормально. Но зато я не трясусь, когда со мной разговаривают.

Я вообще только одного боюсь — Катьку потерять.

— Но нам сказали…что вы не приедете…что мы успеем…

Мальчик побледнел. Я напрягся. Видимо не бывает так, чтобы сразу по всем фронтам хорошо. Где-то, но дерьма жизнь наложит.

Через полчаса, две сигареты и одну затрещину парень все рассказал. Завод перекупили. Нагло, под самым носом. Цену нашу сбили, да и Главного не побоялись…

— Кто? — скрипнул зубами я.

— Чернов…

Блядь! Сука! Так я и знал! Не удержавшись, я пнул стол. Он перевернулся, с него свалился компьютер, стопки бумаг разлетелись по полу. Парень вздрогнул, кажется, даже вскрикнул. Мне было не до него. Я неиствовал ещё несколько минут, затем усилием воли успокоился.

Завод я отожму. Неважно, как. Не смогу, так спалю нахер. Если мне не достанется, то и ему хрен. В конце концов, не так он Главному и нужен, что здесь делают, детальки? Их и китайцы нехреново клепают.

Игорь все это время стоял у стеночки, чтобы ничем не задело и курил. Улыбался даже. Ему то что, за завод я отвечал.

— Поехали, — буркнул я.

Игорь кивнул. Парень утирал кровь, бегущую из носа. Я даже и не помнил, что ударил его настолько сильно, но костяшки пальцев саднили, подсказывая, что так дело и было. Ничего. Пусть надеется, что этим все и обойдётся.

— Мальчишку то зачем лупил? — миролюбиво спросил Игорь.

— Ибо нехер.

— Боюсь Главный по голове не погладит, — задумчиво протянул он. — Но Чернова все облизывают. На прошлой неделе прынцессу вашу оприходовал даже. А казалось — недотрога.

Я остановился, как вкопанный. Солнце светило — ослепнуть можно. Отражалось сотнями искр от снега, в глаза било. А мне вдруг показалось — потемнело резко. Я даже поморгал. Потом вдохнул воздух, убеждаясь, что все ещё дышать могу.

Повернулся. Игорь посмотрел на меня и попятился. Руки поднял, словно сдаваясь. Я ударил его. Потом ещё раз. Сомневаться не приходилось — принцессой он Катю величал ещё с тех давних пор. Сначала звучало мило, потом издевательски, учитывая сколько дерьма Кате сожрать пришлось.

— Кто? — прохрипел я.

— Остынь, идиот. Моё дело маленькое…

Он сидел на снегу и кровь растирал по лицу. Как-то день сегодня… Не задался. Сердце стучало гулко и ровно, я и впрямь остыл. Почти. Игорь и правда не причём. Что скажут — то и сделают. Не с него спрашивать надо. Куда идти я знаю, но сначала…

Машина газанула, снег пополам с грязью вырвался из под колёс и окатил только поднявшегося с ног Игоря. Про завод я уже забыл.

— Я спокоен, я спокоен, — бормотал я всю дорогу.

Помогало не особо.

Пятнадцать лет! Пятнадцать лет я из кожи вон лезу, чтобы что-то Кате доказать. Я себя усмирил. Мне казалось, я научился, нашёл к ней подход. Лежал той ночью, слушал, как дышит она, и боялся умереть от недотраха буквально.

И пальцем её не тронул!

А этот…блядь, урод. Ненавижу. Вот сейчас я в полной степени осознаю, как я его ненавижу. И понимаю, что наверное, убью его. Или он меня.

Вот, почему Катя пришла. Теперь то я понимаю. Но легче от этого не становится. Давлю на газ, но на заснеженной дороге автомобиль выжать может немного, как бы не визжал покрышками пробуксовывая в колее.