Игромания

— Скоро фото полетит по нужному адресу и тогда... Сколько дают нынче за воровство?

— Тебе никто не поверит, — процедила я.

— Уже верят.

Горло сковало от страха и гнева. Чувствовала, как готова взорваться от переполнивших меня эмоций. Хотела закричать в трубку, обливая парня такими словами, которые не использовала в порыве гнева даже в голове.

— Я договорился кое с кем, — поспешно добавил Сергей. — Если сегодня же не придешь на встречу, завтра у тебя под дверью будут стоять менты.

Чувствуя, что вот-вот разорвет от злости и безнадежного ужаса, я молчала.

Зачем ему это все? Нашел легкую добычу в мое лице?

— Я не... воровала на фото, — сдавленно произнесла в трубку. — Твой отец сам попросил взять деньги.

— Отец мне сказал, что ничего подобного не говорил, — я по голосу слышала, как самодовольно подонок ухмыляется, понимая: сейчас он определяет правила игры. — Ты, оказывается, давно воруешь.

— Пошел ты! — выкрикнула я. — Я в жизни ничего никогда не крала!

Но он только засмеялся в трубку.

— Завтра. В обед. На то же месте. — отчеканил негодяй. — Не опаздывай, Женечка.

Послышались гудки, и я еле оторвала телефон от уха.

Не могу поверить... Эта мразь меня шантажирует.

Надо срочно это прекращать, иначе... Даже думать не хочу соглашаться на эти отвратительные условия.

Я полистала список контактов, и мой палец замер на номере Ловкача.

А если всплывет проданное кольцо?

Вдруг после этого мужчина разочаруется и прекратит наши встречи. Возможно, это глупо, но риск все же был. А мне... я не готова расставаться вот так. Только-только начала чувствовать себя нужной кому-то, особенной и желанной. Я хочу снова оказаться в его доме, заглянуть в эти карие глаза, которые наблюдали за мной, не стесняясь, ласкали каждый кусочек тела. Видеть, как он с жадным голодом смотрит на оголенную шею или плечо, втайне желая гораздо больше.

От одного воспоминания о Ловкаче я чувствовала, как стучит в висках разгоряченная кровь. Хочется оказаться в его объятиях, но он словно бы специально тянет, заставляя меня пылать сильнее и сильнее с каждым днем.

Не хочу лишаться шанса узнать, каково это — быть с ним. Даже если риск призрачный.

Как он говорил? Хочется, чтобы я была его? И мне этого хочется.

Немного подумав, я заблокировала телефон.

* * *

По привычке зашла в дом Ловкача без стука. Как правило, хозяин встречал меня на пороге, но не сегодня.

Я стянула с себя пальто и сапоги, после чего, улыбаясь, пошла в гостиную.

Ловкача не было ни в комнате, ни на кухне.

Посмотрела на часы, чтобы убедиться, что не пришла раньше. Нет, вовремя, практически минута в минуту.

Видимо, как обычно, обсуждает дела по телефону.

Я прошла через кухню к выходу на террасу. Мужчину обнаружила сидящим за плетеным столом.

Ловкач выглядел хмурым и задумчивым. Он был одет слишком легко — в штаны и майку, но не обращал внимания на холод и мерно постукивал пальцами по столешнице со стеклянным покрытием.

— Привет, — ласково поздоровалась я, а сама повела плечами и поежилась от холодного ветра. Зря, видимо, сняла пальто. Благо сегодня было не так зябко, хотя солнце уже практически скрылось за горизонтом, отчего задний двор Ловкача понемногу погружался в сумерки.

Мужчина поднял на меня взгляд, но в нем я не увидела привычного желания и радости. Сейчас взор был тяжелым и задумчивым, как в клубе, когда Ловкачу что-то не нравилось.

Тревога больно кольнула сердце и холодком разбежалась по органам.

Кажется, неприятности.

Ведь этот равнодушный строгий взгляд обращен на меня. И ни капли не смягчился, когда я мягко улыбнулась мужчине.

— Что случилось, Ловкач? — спросила, не зная, как реагировать.

Он некоторое время рассматривал меня, будто пытался увидеть нечто скрытое от него. Стало не по себе от этого отстранённого разглядывания, но не решилась прервать молчание, хотя очень хотелось нарушить давящую тишину.

Ловкач положил вторую руку, сжатую в кулак, на стол и раскрыл ладонь. Послышался тихий стук.

Я с недоумением перемещала взгляд с лица мужчины на руку, не в силах понять, почему произошла такая разительная смена настроения всего за один день.

Ловкач еще несколько секунд наблюдал за мной, пока не поднял руку и не придвинул пальцем предмет, который закрывал ладонью. Раздалось тихое дребезжание металла о стекло.

Присмотревшись, я почувствовала, как сердце резко устремилось вниз, а руки и ноги похолодели. Это длилось всего несколько секунд, прежде чем острый стыд ударил по щекам ярким румянцем, а глаза заволокло дымкой.

Я опустила взгляд, но картина того, как Ловкач пальцем двигает вперед кольцо, заложенное мной в ломбарде, никак не пропадала. И этот скрежет будто надоедливая пластика повторялась раз за разом в голове.

— Смотри мне в глаза, — потребовал Ловкач холодно и повелительно, отчего у меня чуть не подогнулись колени.

Я была не в силах это сделать. Не хочу видеть его разочарование. Хватает и этого голоса.

— Посмотри на меня.

Покачала головой и зажмурилась.

— Женя.

Я отвернулась, продолжая игнорировать его просьбу.

Ловкач встал и, обогнув стол, остановился рядом со мной. Пальцы сомкнулись на моем подбородке, вынудили поднять голову и посмотреть в глаза.

Я попыталась вырваться, но мужчина не дал, и я оказалась между ним и стеклом.

— Оно тебе настолько не понравилось, что помчалась продавать уже на следующий день?

Он говорил без злости в голосе, но мое молчание, похоже, все-таки выводило мужчину.

— Прости, — нехотя сказала я.

Ловкач нахмурился, а карие глаза скользили по лицу, будто пытались зафиксировать каждую черточку и выискать правду.

— Зачем ты его продала?

Хотела отвернуться, но он, заставляя смотреть в глаза, несильно дернул мой подбородок. От этого очки съехали на кончик носа, но поправить я не успела, Ловкач одним движением снял их и бросил на мягкую сидушку стоящей рядом лавки.

Видимо, не хотел, чтобы продолжала прятать взгляд за стеклами.

— Ты обещала мне не лгать, Женя, — проговорил Ловкач тоном, от которого невольно вспыхнуло болезненное сожаление в груди. — Не думал, что помимо лжи от тебя стоит ожидать и пренебрежения. Так зачем ты продала кольцо?