Игрушка подводного принца

— Мне жаль, — мотнул головой отец. На лице пролегла печать глубокой скорби. — Я правда желал тебе счастья, а не… — запнулся, сглотнул шумно. — Не знаю, чем обладают самки людей, но чувства к ним… — жевал слова, — они непостижимым образом проникают под кожу и всасываются в каждую частичку плоти. Разум мутнеет, сердце то замирает, то несётся с дикой скоростью. И жить хочется как никогда, когда рядом ОНА. И подыхаешь, если не получаешь… Или умираешь от счастья, получив много. Они — смерть. Приятная, мучительно сладкая смерть. Как яд… — говорил яростно, чётко, категорично. Я ни на миг не усомнился в том, что он не понаслышке знал о моей боли.

— Ты это тоже ощущал? — осмелился я озвучить догадку.

Повисло молчание. Вал сел на нижнюю ступеньку. Подался чуть вперёд, руки сложил замком на ногах, и долго смотрел в никуда задумчивым взором.

— Твоя мать, — нарушил безмолвие отец, когда я присел рядом. — Виржиль. Её в городе людей встретил первой. Она стала для меня всем. Я не знал, что ТАКОЕ можно чувствовать. Эти ощущения, которые она рождала во мне, то животное, ненасытное, глубокое… Не думал, что это возможно. Я погряз в любви к ней. Думал, это взаимно, ведь никогда прежде, ни одна женщина не отдавалась мне с таким пылом, — опять умолк, утопая в воспоминаниях. — Я до сих пор слышу её голос, — едва слышно пробормотал. — До сих пор вдыхаю её запах, — с тоской, от которой мне стало хорошо, потому что не я один испытывал нечто, чего никогда не ожидал познать. — А на губах по-прежнему ощущаю её вкус… — отец улыбнулся едва ли. Я почти никогда не видел его улыбающимся, а сейчас… даже подзавис, косо посматривая на это чудо.

— Ты не говорил.

— А что я должен был сказать? — пробурчал ворчливо Вал. — Сынок, твоя мать разбила мне сердце? — негодовал тихо.

Я молча согласился с глупостью, которую озвучил.

— Она вышла за другого, — секундой позже продолжил отец. — Я понятия не имел, что ценится в их мире. Не разбирался в тонкостях души человеческих самок. Мне казалось, что если чувства обоюдны — это связь, дарованная богами и она навсегда! Но нет, у людей другие законы, правила и боги: богатства, власть, деньги… Я решился на разговор, когда Виржиль уже родила. Я всегда знал, где она благодаря тебе. Наш ген силён, и связь ребёнка и отца амфибий не прерывается, даже если между ними огромные расстояния. Но я искал в себе силы, чтобы разобраться. Мы поговорили с Виржиль. Она дала чётко понять, что наши чувства — помеха в её планах на жизнь. Попросила больше не появляться и не мешать ей быть счастливой. Я ушёл… но тебя забрал, — закончил Вал на поникшей ноте.

— А другие?

— С другими было проще. Я больше не смешивал чувства и потребности. Искал подходящую самку для оплодотворения. Спаривался с ней, а потом, если она зачинала, следил, дабы она не избавилась от дитя.

— Что сделала? — ахнул я, никогда не слыша, подобного кощунства.

— Да, в их мире это нормально, избавляться от ребёнка, если матери не хочется его рожать.

— Но это же… — я задохнулся о негодования.

— Знаю, — отмахнулся отец понимающе, — в этом была главная сложность. А следующая заключалась в том, чтобы забрать наследника себе. Не все, многие наотрез отказывались. Приходилось подкупать разными побрякушками из пещеры, — хмыкнул Вал.

— А-а-а, — промычал я памятливо, — Рэя говорила, что они важны в её мире. И что многие ценят деньги, — многозначительно добавил я, показывая отцу, что тоже в этом немного сведущ.

— Да, это так. Кто-то соглашался, а с некоторыми это не работало и мне приходилось вас выкрадывать.

Я понимающе закивал. Не сомневался, если бы оказался на его месте, поступил бы так же.

— Постой, — задумчиво бросил на меня взгляд отец, — ты показал питомцу пещеру с сокровищами её мира?

— Да, — виновато кивнул. — Она мёрзла, и я… отвёл.

— Теперь ты обязан её убить! — пригвоздил категоричностью Вал. — Они и за меньшие суммы и горы хлама убивают.

— Ей всё равно, — протаранил обвинение отца своим наблюдениями. — Она ни разу не тронула ни сверкающих каменьев, ни металла. Лишь вещи, в которых нуждалась.

— Быть такого не может, — отмахнулся Вал. — Пока ты не видишь, наверное строит план, как забрать…

— Пап, — я даже покривился. — Она не знает, как выбраться с острова! И ты её не знаешь. Она упрямая, честная… она живая и открытая…

На этом умолк. В сознание ворвался вопль Мирэи. Такой пронизывающий, что я подскочил словно от удара электрического ската.

— Рэя! — бросился прочь, даже не попрощавшись с отцом. Его голос меня нагнал уже в проёме дверей:

— Ты куда?

— Она в опасности! — всё, что успел бросить ему, вместо толкового объяснения и в следующий миг покинул кислородный карман дворца. Теперь я точно знал, что Вал, как бы не требовал избавиться от Мирэи, уже понимал меня. А значит, у меня ещё было время… побыть с непокорной человечкой.

Глава 13

Глава 13

Мирэя

Я гребла изо всех сил к берегу, но волны меня, как назло, сносили дальше. И без того накрывало паникой, так она моментом перешла в неописуемый ужас, когда я увидела акулу. Она уже круги написывала вокруг меня… Меня едва не парализовало от пронизывающего страха, сердце замирало, но я сражалась до последнего.

Бросила взгляд за спину: верхний плавник акулы, прорезая воду, уходил под неё.

Акула атаковала!!!

От ужаса я завопила и не бога звала, а Тайфуна. Понимала, что глупо это. Нелепо… Простилась с ним, повинилась и даже в глупости своей затянувшейся призналась. И когда сердце удар пропустило, а руки от бессилия уже не гребки делали, а заторможенно шлёпали по воде, я позволила океану меня поглотить с очередной обратной волной.

Я нашла решимости встретить смерть лицом и обернулась к хищнику.

Всё как в моём самом жутком кошмаре. Огромное тело, чёрные бусины безжалостных глаз. Острая морда с сотней зубов.

Секунды до кровавой и болезненной смерти отсчитывало короткими толчками сердце. В момент, когда хищница пасть распахнула меня цапнуть, её от меня отрезала мощная голая спина. Я судорожно дёрнулась на поверхность, хватанула воздуха жадно. Мысль, отчаянно бьющаяся в черепушке, побуждала опять нырнуть, но я не успела. Лишь плавник уплывающий акулы краем глаза заметила и тотчас передо мной голова Тая вынырнула:

— Ты что творишь? — было понятно его негодование.

Я бы огрызнулась привычно, буркнула или послала прямо и надолго, но была настолько счастлива ЖИТЬ: его видеть, услышать, коснуться, что, забыв о стыде и воспитании, бросилась на Тайфуна. Повисла на крепкой шее, ногами обвила корпус:

— Тай, — проскулила молебно, в глаза волшебные и гипнотические глядя, — я так рада, — проклацала зубами от холода отходя и естественно после шока.

— Ты нарочно? — прищурился амфибия, окатывая недовольством.

— Ты о чём? — недопоняла, тотчас порядком растрепав порыв обниматься.

— Какого дьявола тебя занесло в океан одну?

— Я… — плюх-плюх хлюпала вода по нам и между. От промёрзлости уже конечностей не ощущала: да руки бы уже, наверное, расцепила от обиды. Чего не хватало — Тай выговаривал, а не радовался, что я цела-невредима! Да только от холода их сковало, вот и продолжала бултыхаться на шее амфибии, точно приклеенная:

— Я… — губы поджала, слова верные подыскивая. Чтобы оправдаться, но при этом не оправданием звучало. — Изучала первую пещеру. Нырнула, а оказалась в открытом океане, — правда оказалась вполне достойным вариантом. — Не ожидала, что волны меня подхватят. А потом акула…