Игрушка подводного принца

Ничерта не понимала от того, как его хотела. Если даже это было неправильным. Мне только от мысли, что он меня оставит, дурно становилось и слезливо. Потому отвечала, уже зная, что позволю большее, если только он сделает к этому шаг.

— Тай! — сторонний женский окрик заставил вырваться из омута поцелуев. Причём меня! Тайфун уже на шее жгучие следы оставлял, а я голову закинула, погрязая в небывалых по остроте ощущениях.

— Тай! — наставительно требовательно опять прорезал нашу идиллию голос.

Я распахнула глаза, таращась в небо с ватными кусками облаков. Мысли не желали обличаться в нечто трезвое, а некто женского пола продолжал таранить не только моё сознание, но и реальность:

— Тай!!!

Чуть не ухнула в воду от неожиданности. Руками за мощные плечи придерживаясь, выглянула из-за амфибии. На нас смотрела необычайной красоты девушка с рыжими, как огонь волосами.

По плечи в воде. Во взгляде осуждение и ревность. Смотрела с укором на Тайфуна, а на меня — с лютой ненавистью. А в какой-то миг её лицо оскалилось монстром с острыми зубами, как у пираньи. Дева-амфибия зашипела на меня не то змеёй, не то проклятия хрипела. Это было жутко. Так жутко, что я шарахнулась, мечтая быстрее покинуть воду.

Теперь как никогда ясно видела, что амфибии — хищники. Опасные и жестокие. И, наконец, нашла подтверждение, что милые создания ничуть не милые. Вот почему Тай меня предупреждал — держать подальше от его сородичей!

— Плыви, не оборачивайся, — подтолкнул меня к берегу Тай и нехотя повернулся к деве.

Я не спорила.

Мне очень хотелось узнать кто эта девушка, но перечить амфибии не решилась. Да и замёрзла, как бы меня не согревали.

Выходя из воды, ещё раз бросила тоскливый взгляд на океан, где уже не было ни Тайфуна, ни рыжеволосой и, обхватив себя за плечи, побежала в пещеру.

Прежде чем вильнуть в сокровищницу, заглянула в главную залу. Взяла остатки согревающей мази — Тай научил спасаться от холода именно ей. А потом торопливо копошилась в пещере-сокровищнице, выискивая, что бы надеть сухое и тёплое. С позволения Тайфуна уже давно отсортировала содержимое сундуков: нижнее, верхнее, накидки, пледы, платки… обувь и сейчас перебирала вещи из нужной кучки.

Замёрзла жутко, поэтому мечтала нацепить на себя как можно больше, чтобы прогреться до основания.

Глава 14

Глава 14

Мирэя

Я торопливо отложила то, что собиралась надеть. Клацая зубами, стянула сырое. Оставила под ногами грудой на полу и принялась втирать в кожу мазь.

— Давай помогу, — раздался тихий голос Тая.

— Не делай так, — порывисто отвернулась, чтобы амфибия меня не рассматривал. — Знаешь ведь, что ненавижу, когда ты подкрадываешься! — выговаривала сердито. Это было не впервой. Ему уже прилетало за подобные трюки. На время прекратил замашки извращенца, а тут опять за старое. Ясное дело, дала повод, позволив поцелуи и лапанья в воде, но прежде обязан спросить, не против ли я.

А я против! Помутнение рассудка уже прошло.

Да и вообще, я заметила, что когда одна — вполне адекватная, отдающая отчет в своих поступках девушка. А когда Тай рядом, касается меня специально или невзначай, или мурчит своим чарующим голосом, или, не дай бог, гипнотизирует взглядом — всё, нет меня! Растекаюсь, растворяюсь. Веду себя как бесхребетная амёба.

А я не такая!

Тем более перед Рыбиной!!! Кстати, которая не шибко-то и воняет для своего вида. Я рыбу на запах не переваривала, а с Тайфуном о таком не задумывалась. Вот был бы он оборотнем-волком, думаю, вонь псины бы отвлекала, раздражала. А от амфибии пахло ровно. Почти никак, за редким исключением. И то — не рыбой, а солёностью или арбузом, как на морях.

Рр-р-р, совсем собой мне голову задурил!

Не поддамся очарованию и соблазнению амфибии. Коварному, подлому: заловил, согрел, одурманил… Я сильней, чем он думает! Я упрямей… К тому же побыв в промёрзлости пещеры одна, пришла в себя: протрезвела, и готова воевать за свою честь! У меня есть вопросы! И главный:

— Кто она? — озвучила, продолжив натирать себя мазью. Тело ещё холодило, но постепенно кровь горячилась, кожа задавалась жаром именно там, где намазала первым делом. Ладонями скользила по гладкой, бронзовой коже, следя за тем, как впитывается мазь, и лопатками чувствуя ощупывающий взгляд бесстыжего существа.

— До спины не дотянешься, — был на своей волне Тай, и хриплость его голоса вызвала стайку мурашек на мне. Даже сбилась с натирания.

— Тай, — придала тону строгости, — твоё благородство сделало бы тебе чести, если бы не одно «но», — оглянулась через плечо, прижигая амфибию гневным взглядом: — Ты лишённый каких-либо джентельменских наклонностей. Извращенец! Глухой! А лучше бы слепой, — едко заключила, ещё и фыркнула: — Помощник нашёлся! — горячилась. Ясное дело, зря так колюче бросалась обвинениями и оскорблениями, но меня ревность переполняла. И обида!

— Сказала же, отвернись! — буркнула, осознавая, что на грани разрыдаться, банально заистерить, требуя немедленного признания. Потому вздрогнула, а следом застыла, как натянута струна, когда спины коснулись тёплые ладони Тая. Это был он, хоть и не видела его. Я каким-то волшебным способом знала, что это Тайфун! Его дыхание. Его жар.

Наверное, потому, что именно на него ТАК реагировало моё глупое, неискушённое ласками тело. Кровь вскипала, в голове гул зависал, сердце лихорадочно колотилось, и слабость в ногах расползалась.

Хотелось нестерпимо нежности, грубости — что угодно, лишь бы это со мной Тай делал!

— Извращенец? — мягко булькнул на ухо амфибия, вызвав жутчайшее желание рухнуть в его объятия. Зарыться в коварные сети амфибии и мурчать от удовольствия, нежиться и плавиться от бархатных, сладких ощущений.

Меня придержали за плечи, а дыхание впечаталось в затылок:

— Прости, но ты вызываешь чувства, которых никогда до тебя не испытывал. Я стараюсь держаться на расстоянии, но битва неравная. Я оказываюсь слаб… Рэя, — его проникновенный голос пошатнулся, моё сознание тоже, — ты меня притягиваешь, — признание далось с мукой и болью. — А то, как отвечаешь, когда касаюсь…

— А ты не трогай, — взбрыкнула, ещё и плечами передёрнув, избавляясь от сладкого плена, в котором уже путалась как в липкой паутине. — Хотя, — сдалась, с досадой понимая, что он в чём-то прав, — спину бы мне натереть! — страх захворать — пересилил боязнь, потерять себя от ласк амфибии. — Только без штучек своих обольстительных! — пригрозила, протянув крупный лист дерева с остатками мази.

Тайфун шумно выдохнул.

Нужно отдать должное, дело своё знал на «отлично», методично втирал в кожу лечебное средство. Без деликатности, интенсивно — до приятной боли и покалывания. Поэтому именно спина сразу задалась огнём, коего ещё в других участках тела не ощущалось так ярко.