Игры престолов. Хроники Империи

– И после всего сказанного, Сиел-эн-Датор, ты продолжаешь считаться их богом войны, Ххсийном. Какая мерзость!

– Не желаю иметь ничего общего с ошибкой по имени хсаши. И не присваивай мне этих дурацких имён!

– Спокойствие, элды. Если бы сейчас вас видел сам Высокий Оол, Ядро Галактики, вас самих сочли бы за прискорбное отклонение от нормы. – Невозмутимый Этал-эн-Фарим, которого хсаши знали как покровителя всех путешественников Хассвата, наблюдал за вспыхнувшей ссорой, словно старший, приглядывающий за детьми. Высокомудрый Хссаан продолжал молча смотреть в космическую бездну под своими ногами, словно пытался найти там некие ответы.

Сиел отвернулся к доске и сделал свой ход.

– Этот человек… разве вы не видите некоторого сходства между нами? – Аста сделала ещё одну попытку заинтересовать высокородных элдов. Сиел бросил взгляд в услужливо раскрытое вирт-окно, показавшее неподвижно лежавшего на берегу озера человека.

– И что в нём? Обычная мошка.

– Нет же… Смотри внимательнее и вглубь.

– Подумаешь, – через несколько мгновений, пожал плечами старлинг. – Полукровка.

– Это не просто полукровка! – Снова разозлилась женщина, приближая виртуальное окно к самым глазам Сиела. – Это сын старлинга! Такого же, как мы!

– Вот же сравнила, – фыркнул вернувшийся из размышлений Хссаан, чьё истинное имя было Шаррак-эн-Мирия. – Старлинги не сношаются с людьми. Это… грязно. Немыслимо даже предположить подобное. Высокий Оол…

– В бездну Высокого и все его предрассудки! – Хьярра топнула ножкой, обутой в серебристую сандалию. – Понимаете, что означает наша находка? Сын кого-то из Потерянных! Потенциально, из его внутреннего огня можно создать звезду.

– Только в том случае, если хочешь уничтожить его. – Шаррак подошёл ближе и тоже посмотрел на бездвижное тело. – Аста права. Возможно, это действительно потомок Потерянного, но кого? Их было девять. Девять звёзд, в ходе глобальной катастрофы утративших своих хранителей. Два светила уже погасли, что означает две смерти, но остаются ещё семеро.

– Оол уже утратил интерес к их поиску, так что пусть всё остаётся так, как есть. – Этал-эн-Фарим вернулся к игральной доске, всем своим видом показывая, что его не заботят пустые разговоры о хсаши или полукровках.

– Если Араши Йонен сын старлинга, он способен на большее. Это тот самый шанс для хсаши, который я так долго искала! С его помощью можно вновь вернуть нашим славным детям надежду на спасение. Ему просто нужно немного помочь.

– И кто займётся этим? – Зевнул Сиел. Аста-эн-Зей вздёрнула подбородок, непримиримо сообщив всей галактике:

– Я!

====== Глава 13. “Сделано в Эргоне”. Часть 1 ======

Едва только Сулла исчезла за окном, Тимо, оттолкнув с дороги сыновей, ринулся за ней. Подоконник мелькнул под ногами, словно черта, разделяющая два мира – землю и бескрайнее небо, во тьму которого стремительно падал Император. В голове не осталось никаких связных мыслей кроме одной – успеть спасти, не дать разбиться, потому что это означало конец всего: его нового счастья, трогательного и по-домашнему нежного, возможности стать другим, более терпимым и научиться любить по-настоящему, не так, как прежде. Всё это не оформившейся бурей эмоций подхлёстывало сердце и оно ломилось из груди, барабанным боем отдаваясь в ушах. Холодный, стылый ветер резал глаза, вытянутые пальцы царапали воздух в надежде стать ещё ближе к ней, белоснежной снежинкой летевшей далеко внизу, освещаемой короткими очередями всполохов от проносившихся мимо освещённых окон башни.

Тимо редко испытывал страх. Но тот ужас, что сейчас владел им, был далеко за гранью разумного и когда ему удалось-таки подхватить потерявшую сознание девушку на руки, он внезапно понял, что может не успеть остановить их стремительное падение в бездну!

Призвание Покрова второй раз за вечер далось нелегко. Корона из хрустальных перьев звенела от струн ветров, взбешённых бесцеремонностью своего Хозяина, однако Тимо невероятным усилием воли заставил капризную стихию подчиниться вновь, подхватить их с Суллой в объятия тёплых течений и швырнуть снова вверх.

По бледной щеке девушки скатилась рубиновая слеза. Тимо с раздражением вытер кровь, струящуюся из носа, понимая, что это далеко не самая большая цена за спасение любимой. Конечно, ещё какое-то время после этого фееричного прыжка он не сможет воспользоваться своим Даром, но Император очень надеялся, что сила эта больше не понадобиться.

Воздушный поток, усмирённый и покорный, возносил их всё выше, а Тимо, чувствуя огромную, опустошающую усталость, взглянул в лицо любимой. Она была такой беззащитной и слабой, что щемило сердце. Бледное, словно мел, родное лицо Суллы, запрокинутое к начинающим светлеть небесам, бескровные губы приоткрыты, тени переживаний и горя залегли под глазами… Почему всех, с кем сводит его судьба он делает несчастными?! Даже её, своё ласковое солнышко…

Ледяные потоки воздуха извлекали хрустальную музыку, заблудившись в точёных перьях короны, но зачем нужна вся эта сила, как не для того, чтобы защищать тех, кого он любит всем сердцем? Тимо вспомнил, каким гневом пылал всего несколько минут назад и устыдился. Его гордость стала причиной всех этих несчастий, самодовольство и эгоизм. Вероятно, прожитые в одиночестве годы сделали его сердце жёстким, не способным на чуткость и внимание к тем, кому это действительно было нужно. Эта алмазная броня была его спасением и наказанием одновременно.

Айрон сказал бы по этому поводу какую-нибудь гадость, но Тимо слишком устал для того, чтобы думать над этим. Однако он не знал, что умирающая ночь преподнесёт ему свой последний страшный сюрприз.

Поравнявшись с окном спальни, Тимо передал бесчувственную Суллу на руки Эвазару, а Энрике помог отцу вернуться в комнату. Пока Тимо тяжело переводил дыхание, пытаясь унять всё ещё идущую носом кровь, наследник с великой осторожностью опустил девушку на мягкие покрывала ложа. Убирая скомканные медные пряди с измученного и усталого лица матушки, Эвазар обнаружил какую-то странность. За левым ухом Суллы, глубоко погрузившись в плоть, чуть светилась призрачным, зеленоватым светом головка булавки, испещрённой какими-то незнакомыми и загадочными символами.

– Что это? – с тревогой спросил Эвазар и, прежде чем кто-либо смог его остановить, поддел ногтем булавку, извлекая её из-за уха Суллы. В ту же секунду, когда игла легла в ладонь мужчины, она ярко вспыхнула и, превратившись в копьё, пронзила незащищённый бок Эвазара, отбросив того к стене и пригвоздив к ней, словно умирающую бабочку.

Герцог Вэйлд потерял сознание не издав ни звука и так и не успев увидеть, как отец, забыв себя от горя и страха, бросился к нему, как, развоплотив проклятое копьё, укачивает, будто ребёнка на своих руках, а из-под пальцев, зажимающих страшную рану, распространяется тёплое, золотое свечение.

– Энрике, – глухо сказал Тимо, всё ещё вслушиваясь в неровное, тихое дыхание старшего сына, – отнеси Зэра в медицинский блок. Разбуди Иллу, проследи за тем, чтобы именно она провела операцию. Только ей я смогу доверить жизнь Эвазара.

– Но разве ты не…

– Я всего лишь остановил кровь и очистил рану, но этого мало. Нужно торопиться, Энрике. Пожалуйста… прошу тебя, не медли. Позже я всё объясню, а теперь – отправляйся, спаси Зэра, пока это ещё возможно.

– Да, отец!

Подхватив на руки до странности лёгкого Эвазара, Энрике вышел из спальни. Свой путь он запомнил плохо, наверное, потому, что отчаянно спорил с Альфредом.